Чтение 30–й страницы книги ~Тушканчик в бигудях~

- Так холодно еще, - удивилась она, - лучше летом.

- Ерунда, там бассейн есть, и сейчас дешевле.

- Во время учебы?

- Так праздники же! Первомайские, как раз успеем слетать на юг, и вот, смотри, путевки купил и билеты.

Фаина обрадовалась, значит, у Павла и в самом деле серьезные намерения в отношении ее, но все же спросила:

- А что скажет твоя мама?

- Она думает, что я уехал к приятелям на дачу, - весело сообщил Павел и, бодро насвистывая, ушел в ванную.

Фая села на диван. Она не любила сюрпризов, предложение ехать завтра на юг пугало ее, и потом, надо же собрать сумку, приобрести кое-какие мелочи, да и купальник плоховат...

Из ванной донесся плеск воды, Павел решил принять душ. Фаина, поколебавшись мгновение, полезла в карман его пиджака, висевшего на спинке стула.

Фаина никогда до сих пор не занималась шмоном, более того, ей глубоко противна была сама мысль обыскивать одежду любовника, чтобы найти какие-то доказательства его измены, да и не подозревала Фая Павла ни в чем. Ей просто хотелось узнать, во сколько вылет. Если вечером, то к Ленке Маркиной за купальником можно успеть съездить завтра, а если рейс утром, тогда нужно смотаться к подружке сейчас. Ну не ехать же на юг с женихом, имея в сумке допотопную тряпку вместо модного бикини?

Фая вытащила билет и очень удивилась, он был выписан не на ее имя. Более того, в путевке, которая лежала тут же, указывалась фамилия неизвестной ей женщины.

- Кто это? - спросила Фая, показывая документы вышедшему из ванной Павлу.

Тот неожиданно покраснел и обозлился:

- Не фига было по карманам лазить.

- Так я время вылета узнать хотела!

- Могла бы подождать, пока я выйду!

Павел сунул билет и путевку в карман и заявил:

- Я думал, ты не из таких.

- На чье имя взят билет? - спросила Фая.

- А тебе что?

- Так вроде ты меня пригласил.

- Да.

- А на бумагах чужая фамилия.

- Хотел сюрприз тебе сделать, вот и не попросил твой паспорт, - нашелся парень.

Но Фаина почувствовала, что он врет, и принялась давить на любовника. И тут Павел совсем слетел с катушек и заорал. Девушка окаменела. Любимый человек, почти муж, выкрикивал ужасающие вещи. Оказывается, у него есть еще одна любовница, Юля...

- Я все думал, кто из вас лучше, - визжал Павел, - выбрал тебя, а теперь вижу, обе вы дуры, кретинки! Ну какая разница, на кого билет? Паспорт при входе в самолет не смотрят, он лишь при покупке билета, в кассе нужен! Дура!

Разразился скандал, Бурцев схватил пиджак и был таков. Все, больше Фаина и Павел не встретились.

О том, что он погиб, Фая узнала лишь двенадцатого мая, когда пришла на занятия.

- Значит, паспорт он оставил у вас? - спросил я.

- Нет, конечно, - удивилась Фаина, - он у него в кармане лежал, вместе с путевками. Нацепил пиджак и унесся. Вот сумку забыл, вернее, чемодан.

- Какой?

- С вещами.

- Простите, вы о чем?

- Павел, обозлившись, ушел, - объяснила Фаина, - пиджак надел, а про вещи забыл, очень уж зол был, просто до невменяемости. Так дверью о косяк стукнул, что картина упала. Мы с ним, правда, и раньше ругались, из-за собаки, но так повздорили впервые.

- Из-за собаки? - удивился я.

Фаина кивнула:

- Ну да! Паша хотел боксера завести, а я возражала, потому что не слишком люблю животных, если честно, просто побаиваюсь их, еще укусят или оцарапают! Мы спорили по этому поводу, и Павел злился.

Но вот так уйти! Шандарахнуть дверью! Такое он проделал впервые!

- Он улетел без вещей?

- Ну, навряд ли. Домой, наверное, поехал и взял другие.

- Значит, паспорт он унес.

- Да.

- Точно помните?

- Абсолютно.

Я призадумался. Нет, Павел не возвращался домой, его сестра категорично сказала мне:

- Он уже давно жил у своей гражданской жены Юли, все вещи к ней перенес, мы со дня на день свадьбу ждали.

Следовательно, Бурцев отправился на юг с пустыми руками? Ну не странно ли это, а?

- Скажите, Фаина, куда мог Павел от вас пойти ночевать?

- Домой.

- Его там не было.

- К этой... Юле!

- Нет, они сильно повздорили. Вы его друзей знали?

- Ну, он особо ни с кем не общался из парней, - задумчиво протянула Фая, - только с Масиком.

Знакомая кличка резанула слух. Масик! Именно так звали роковую любовь Валерии. Инесса, совладелица парикмахерского салона, говорила, что Лера гипнотически зависела от мужчины с идиотским прозвищем Масик. Сходилась с ним, расходилась, снова возобновляла отношения.

- Масик - это кто?

Фая улыбнулась:

- Преподаватель.

- Можете назвать его имя, отчество, фамилию.

- Его Масиком все звали.

- Но это невозможно, официально так к лектору не обращаются.

Шульгина хмыкнула:

- Он у нас временно работал, пока профессор Кондратюков болел, заменял Владимира Семеновича.

Тот уже старенький был, такой смешной. Знаете, один раз пишет Кондратюков на доске всякие названия, кучу целую: никогда не выучить. В дополнение к учебнику давал. Ну одна студентка, зная, что Владимир Семенович глуховат, и сказала подруге:

- С ума сойду, никогда сие не запомню. За фигом мне этот бред?

Кондратюков положил мел и громогласно заявил:

- Мужайтесь, девочка. Мне тоже надоело вас учить, а куда деваться?

Потом профессор в очередной раз слег с давлением, а на кафедре появился молодой, интересный мужчина.

- Какой симпатичный, - сказала на перемене Оля Сиегова, - дусик, пусик.

- Жаль, ростом маловат, - вздохнула Вера Орестова, - просто Масик.

Кличка прилипла к преподавателю мигом. Назавтра все звали его Масик. Масик проработал недолго, всего пару недель, и ушел, но Паша Бурцев каким-то образом подружился с лектором и стал частенько бывать у того дома. Павел, кстати, тоже звал приятеля Масиком. Конечно, он называл свое имя и фамилию, но как-то это в памяти не отложилось, слишком мало времени он у них преподавал.

- Павел, наверное, к нему отправился, переночевал и поехал в аэропорт, - сказала Фаина, - просто страшная история. Я, конечно, знаю, что самолеты иногда падают, но отчего-то думаешь: ни со мной, ни с моими родными ничего подобного никогда не произойдет. Потом, после гибели Павла, у меня началась сильнейшая депрессия, я еле-еле выкарабкалась из болячки. Лежала ночью и мучилась: вот полети я с ним, и что? Или, уговори я Павла остаться, потребовала бы сдать билет, тогда как? Сейчас, естественно, боль притупилась, я давно вышла замуж, живу счастливо, но иногда нет-нет да и защемит внутри, в особенности если по телевизору фильм-катастрофу показывают.

По-моему, абсолютно недопустимый жанр!

Я почувствовал свинцовую усталость. Павел Бурцев погиб, паспорт был при нем. Или нет? Может, Масик сумеет дать ответ на этот вопрос? Вдруг с Павлом произошла история, которая иногда случается с мужчинами: пришел к другу, поделился с ним неприятностями, пожаловался, а Масик изрек каноническую фразу: "Все бабы дуры" - и налил Бурцеву водки.

Приняв народное российское терапевтическое средство от всех болезней, парень повеселел, выпил еще, лег спать и... опоздал на лайнер. Или, наоборот, решил не лететь, поехал сдавать билет, а затем продал его кому-то с рук и помог пройти регистрацию со своим паспортом. Ведь милиция сообщила родителям, что он летел тем рейсом, а на самом деле это был другой мужик...

Согласитесь, подобное бывает. Ну а потом, узнав о крушении самолета и поразмыслив над ситуацией, Павел, запутавшийся в своих бабах, решил начать жизнь заново и не сообщил никому: ни Юле, ни Фаине, ни родным о том, что чудом остался жив. Работает сейчас в какой-то больнице, расположенной на улице Девятнадцатого Мая...

Впрочем, адрес клиники мне сообщила крохотная Сонечка. Девочка достаточно хорошо для своего возраста умеет читать, знает цифры, но улицы с таким названием в столице нет. Я сначала изучил кучу атласов Москвы, а потом попросил Макса уточнить, имеется ли в нашем городе такая магистраль.

- У вас же в милиции небось есть служба, способная дать мне ответ на столь простой вопрос, - сказал я приятелю.

- Зачем тебе эта информация?

Я улыбнулся:

- Познакомился с девушкой, попросил телефон, она мне его не дала, домашние координаты тоже не сообщила, но в разговоре случайно обронила, что работает врачом в больнице, расположенной на улице Девятнадцатого Мая, ума не приложу, где такая находится!

Макс хмыкнул, но на следующее утро позвонил и сказал:

- Знаешь, Ваня, не думай больше о девице!

- О какой? - спросил я, уже забыв о своем вранье.

- Да о той, что набрехала тебе про улицу Девятнадцатого Мая, - засмеялся Макс, - не пришелся ты, видно, ей по вкусу, вот она и придумала адрес. В Москве нет ни переулка, ни проезда, ни еще чего-нибудь, носящего подобное название. Ищи себе, милый друг, другую любовь...

Ну и как мне поступить? Жив Павел Бурцев или нет?

И тут меня осенило.

- Скажите, - спросил я у Фаины, - помните, в каком году у вас преподавал Масик?

Она кивнула:

- Да, очень даже хорошо. У меня с ним вышел конфликт, весьма неприятный. Понимаете, я была очень усердной студенткой, шла на красный диплом, хотела после окончания института остаться при кафедре, поэтому отличные оценки мне были просто необходимы.

Фаина всегда тщательнейшим образом готовилась к экзаменам. С одной стороны, как я уже упоминал, перед ней маячило поступление в ординатуру, с другой - девушка считала, что будущий врач не имеет права чего-либо не знать, слишком высока цена невежества: жизнь больного. Поэтому Фая изо всех сил зубрила анатомию, физиологию и массу других дисциплин, которые необходимо усвоить медику. Девушку любили преподаватели, в особенности престарелый Кондратюков, но один раз он заболел, и в летнюю сессию экзамен вместо занедужившего лектора принимал Масик. Фаина не знала, сколько ему лет, он выглядел чуть старше студентки, вел себя соответственно, на переменах болтал с девушками и никогда не подчеркивал своей педагогической значимости, поэтому будущие врачи решили, что сдать экзамены этому кадру будет весьма просто. Но всех ждал неприятный сюрприз. Масик оказался невероятно злым и дотошным экзаменатором, двойки из него сыпались, словно пшено из порванного пакета. Фаина, решившая отправиться на испытание последней, не слишком испугалась. Она, в отличие от многих, была совершенно готова к испытанию.

Билет девушке попался легкий, на дополнительный вопрос она ответила превосходно и надеялась на честно заработанную пятерку, но Масик нахмурился и неожиданно задал еще один вопрос. Фая ответила, преподаватель покачал головой:

- Неполно и не совсем верно.

Фаина оторопела:

- Я отвечаю по учебнику!

- В этом твоя ошибка, следует изучать дополнительную литературу, теперь при данных симптомах применяют иное средство и другие методы лечения!

- Но в учебнике...

- Ерунда, - перебил ее Масик, - нужно выписывать научные журналы. Тройка тебе.

- Как? - подскочила Фаина.

- Так. Удовлетворительно, - ехидно ответил Масик, - большего ты не заслужила.

- У меня должен быть красный диплом, - испуганно залепетала Фаина, - посмотрите, одни пятерки в зачетке, я ни разу даже "хор" не получала.

- Тебе знания нужны или отметки? - окрысился Масик.

Фаина едва удержала подступившие к глазам слезы. Этот тип попросту завалил ее! Увидел, что студентка отлично ответила на билет, и принялся топить ее.

Есть, увы, такая категория преподавателей, получающих удовольствие от поставленных "неудов". Прореху в знаниях можно найти у любого, даже у самого "академистого" академика, было бы желание.

Масик, очевидно, понял состояние Фаины, потому что внезапно сменил гнев на милость.

- Ладно, учитывая великолепную зачетку, пойду тебе навстречу, - заулыбался он, - значит, так, сейчас укажу в ведомости, что ты не явилась на экзамен.

Бери справку о болезни, получай в учебной части допуск и приходи снова, но уже ко мне домой!

Наивная Фаина хотела уже благодарить препода, но тот вдруг приблизился к девушке вплотную, прижался к ней и шепнул на ухо:

- Не переживай, получишь свою пятерку!

Фая замерла, и тут дверь в аудиторию распахнулась, на пороге появилась растрепанная девица.

- Так я и знала! - заорала она. - Сволочь!

Масик отпрянул от Фаины. Незнакомка ринулась на преподавателя, явно желая расцарапать ему лицо.

- Лера, остановись, - попытался успокоить ее Масик, но куда там.

Шипя, словно взбешенная кошка, девица кинулась на экзаменатора. Тот ловко увернулся и выбежал в коридор, мгновенно заперев за собой дверь. Фаина и Валерия остались вдвоем.

- Сучка, - протянула девушка, - б...!

- Вы что? - залепетала Фая.

- Я видела, как мой жених к тебе прижимался!

- Масик? Вовсе нет, я экзамен сдавала, а он... принялась быстро и сумбурно оправдываться Фаина.

Внезапно Лера засмеялась:

- Масик? Вы его так прозвали?

Фаина кивнула:

- Да.

- Здорово, - продолжала веселиться Валерия, ему подходит, Масик, он и есть Масик, верно подмечено, а я дура!

Неожиданно из ее глаз полились слезы, смех перемешался с рыданиями. Фаина, уже почти дипломированный врач, поняла, что у нее настоящая истерика, и попыталась успокоить Валерию. Налила из графина воды, протянула девушке стакан и велела:

- Выпей!

Валерия оттолкнула руку Фаи:

- Нет, лучше послушай, что расскажу, может, поймешь, что к нему лучше не приставать! Оставь его мне.

Слова посыпались из нее, словно воздушная кукуруза с горячей сковородки.

Глава 29

Бедной Фаине пришлось вникать в чужую любовную историю, в которой не было ничего экстраординарного. Лера тоже училась в медицинском вузе, но в другом, а Масик там преподавал. Между студенткой и учителем вспыхнула любовь. Валерия обожала Масика, а тот, ветреный парень, изменял ей направо и налево.

- Брось его, найди другого, - посоветовала Фаина, - охота тебе унижаться!

- Он меня просто приворожил, - рыдала Лера, - сто раз уходила, только потом назад бегу, по его свисту. Вот сейчас замуж собралась за хорошего парня, Виктора. Думала, все забылось, любовь похоронена, свадьба у меня скоро. ан, нет! Масик опять пальцем поманил, и я понеслась, роняя тапки. И ведь чуяла, что он мне изменяет, поэтому сюда и заявилась! Зачем он тебе, а? Не ходи к нему домой!

- Я с твоим Масиком на одном поле нужду справлять не стану, - вскипела Фая, - мерзавец он! А ты дура. Выходи замуж за своего Виктора и забудь его!

В таком духе они проговорили примерно час, пока их из заточения не вызволила бранящаяся уборщица.

Фаина повела Леру к метро, начисто забыв о своей зачетке. Кстати, Масик, удрав от взбешенной любовницы, тоже оставил в аудитории все: ведомости, портфель, бумажник, ручку...

На следующее утро инспектор курса отдала Фаине тоненькую синюю книжечку и укорила:

- Растяпа. Разве можно зачетку бросать.

Девушка не стала оправдываться, просто поблагодарила и ушла. В коридоре она перелистнула странички и увидела запись "отд.", сделанную рукой Масика.

Больше с ним Фаина никогда не встречалась, потому что из больницы вышел старый профессор, и Масик исчез.

Я в полном изумлении воскликнул:

- Валерия? Собиралась замуж за Виктора?

- Ну, его имя я могу и спутать, - спокойно ответила Фаина, - может, Виталий, но на В точно. Валерия мне кольцо показала, которое ей жених подарил, там две одинаковые буквы переплетались, очень красиво и необычно, вот так, смотрите.

Фаина схватила ручку и нарисовала вензель "ВВ".

- Я еще подумала, когда соберусь сама в загс, вышью на постельном белье монограмму.

- Помните год и месяц, когда произошла эта история? - тихо спросил я.

- Очень даже хорошо, - ответила Фаина, - в мой день рождения это было, на пятом курсе...

С гудящей головой, в которой, словно винегрет, перемешались разные мысли, я вышел на улицу, закурил и позвонил Жене Милославскому, он не только врач, но и ректор одного из московских институтов.

- Ваня, - обрадовался тот. - В чем проблема?

Надеюсь, ты не собрался ко мне в вуз какого-нибудь своего родственничка-балбеса пристроить?