Чтение 30–й страницы книги ~Две невесты на одно место~

- Боюсь, не успею, книг очень много.

- Сколько сможешь, - стала накаляться Нора, - если будешь работать не покладая рук, выполнишь большую часть задания, главное, не носись по городу за обновками для Николетты.

- Но я вовсе не собирался...

- Сделай одолжение, слушай молча, - загремела Нора, - хочу тебе открыть одну тайну, мало ли что со мной случится. Где сейф, знаешь?

- Да, конечно.

- Шифр помнишь?

- Естественно!

- Отлично. Но, Ваня, в моем доме есть еще один тайник.

- Да? - слегка растерянно спросил я.

Нора кивнула:

- Именно так. Он тут, в кабинете, вот гляди, если влезть в письменный стол, вынуть все ящики из "ноги"... Действуй, Ваня, чего заснул?

Я начал выполнять требования Элеоноры - сначала вытащил из "гнезд" и поставил на пол ящики, набитые всякой лабудой, потом снял панель, прикрывавшую низ тумбы, и увидел в небольшом пространстве железную коробку.

- Тут все самое ценное! - закричала вдруг Нора. - Вот ключ от шкатулки, без него ее не открыть!

И сломать нельзя, замок с секретом, начнет посторонняя рука отмычкой ковырять, мигом внутри специальный механизм сработает, и содержимое сгорит.

Сейф по принципу "если не мне, то и никому" сделан, ясно?

Я, слегка ошарашенный новым обстоятельством, кивнул.

- Вот ключ, - протянула мне Нора изогнутую железку, - повесь на шею и не снимай никогда, спи с ним!

- Хорошо.

- И не уходи из квартиры.

- Ладно.

- Ваня!!!

Я спохватился и произнес нечто вроде торжественного обещания пионера: "Торжественно клянусь и обещаю быть верным делу хранения шкатулки"...

Успокоенная Нора уехала, а я засел за каталог. Тем, кто никогда не занимался подобной работой, сообщу, что она нудная, тоскливо-методичная, и устаешь от написания карточек хуже, чем от рытья канавы.

Около шести вечера я пообедал и, несмотря на две чашки кофе, начал отчаянно зевать.

- Поспал бы часок, - заботливо предложила Вера, моя грязные тарелки.

- А работа? - еле ворочая языком, напомнил я.

- Толку от тебя сейчас все равно нет, - вздохнула девушка, - ложись, покемарь, я разбужу тебя через два часа, встанешь и продолжишь работу.

Желание смежить веки было настолько сильным, что я не стал возражать, а доплелся до кровати и упал в нее, успев подумать: "Оказывается, выражение "сон валит с ног" соответствует действительности".

* * *

До носа долетел неприятный запах сырости, глаза распахнулись, взгляд обежал комнату: серо-желтые обои, на потолке следы протечки, покосившийся трехстворчатый гардероб, тумбочка и окно, напоминающее бойницу.

Я сел, потряс головой, затем встал и, чувствуя слабость в ногах, добрел до подоконника и глянул на улицу. Похоже, помещение, в котором невесть каким образом очутился Иван Павлович, находится на втором этаже, перед зданием простирается площадь, забитая палатками, далее желтеет особняк, на котором пламенеет огромная вывеска "Молостово". Очень напоминает здание вокзала. Внезапно мне стало жарко. "Молостово"? Минуточку, я сошел с ума? Каким образом я попал сюда? Господи!!!

- Иван Павлович! - раздалось из противоположного конца комнаты. - Ну разве можно так вскакивать?

Я ощутил приступ головокружения, вцепился пальцами в подоконник, обернулся и увидел симпатичную девушку в белом халате.

- Ну вот, - всплеснула она руками, - на, секунду отлучилась, а вы именно в этот момент и проснулись.

- Вы кто?

- Галя, - улыбнулась особа.

Я собрался продолжить расспросы, но тут дверь снова хлопнула, и в крошечном помещении стало тесно от людей: Нора, мой друг и по совместительству сотрудник милиции Макс, Андрей Владимирович - личный врач хозяйки, парочка незнакомых мужчин с хмурыми лицами, женщина в белом халате...

- Это что? - растерянно попятился я.

Андрей Владимирович ухватил меня за руку.

- Сядьте, голубчик. Аня, возьмите кровь на анализ, Галя, принеси шприц.

- Кто вас сюда привез и почему я сам тут оказался? - недоуменно вопрошал я, стойко терпя уколы.

- Он в порядке? - перебила меня Нора.

- Да, - кивнул врач, - я говорил ведь, что это простая, но очень эффективная комбинация из снотворного и...

- Тогда поехали в Москву! - велела хозяйка.

- Объясните, в чем дело, - окончательно растерялся я.

- Дома! - гаркнула хозяйка. - Тут близко, мигом долетим. По коням, господа!

Глава 32

В кабинет Нора пригласила лишь Макса и меня.

Андрей Владимирович, медсестры и мрачные мужики остались пить чай на кухне.

- Садись, Ваня, - велела Элеонора и вдруг радостно добавила:

- Я нашла Франсуазу!

- Кого? - подскочил я.

Нора и Макс переглянулись, потом приятель сказал:

- Уж извини, пришлось тебя использовать в качестве подсадной утки.

- Меня?

- Ну да.

- Простите, господа, - решительно сказал я, - но я ничего не понимаю.

- Если сейчас спокойно выслушаешь меня, то разберешься, - пообещала Нора, - кстати, где ключ от сейфа? Ну тот, что я велела на шее носить.

Я схватился за грудь.

- Пропал.

Элеонора радостно засмеялась:

- Теперь понял?

- Нет.

- Ну тогда по порядку, - потерла руки хозяйка, - значит, слушай. Борис Гофмайстер, богатый ювелир и вдовец, отец красивой юной девушки, совершил слегка опрометчивый поступок - взял и влюбился в Ольгу Корякину. Соображаешь, о ком идет речь?

- Ну да, - кивнул я, - бывшая сотрудница лавки писателей, в молодости хорошенькая брюнетка, она мне азбуку подарила.

Нора усмехнулась:

- Знаешь, Ваня, в годы советской власти писатели считались элитой. Многие из них были вполне обеспечены, имели машины, дачи и даже ездили на отдых в Болгарию! Ясное дело, что некоторые женщины были готовы на все, чтобы стать спутницей жизни члена Союза, а где лучше всего ловить творческую личность?

- В издательстве, - ответил я.

- Э нет, - продолжала улыбаться Нора, - там они появляются редко! Более эффективные места для охоты иные: Центральный дом литераторов, так называемые дома творчества, например, в Переделкине, и поликлиника. Среди этих мест ЦДЛ, безусловно, первенствовал. Во времена твоего детства, Ваняша, там обслуживающий персонал, ну, администраторы, работницы бюро пропаганды и всяких отделов, типа творческих кадров и иностранного, состоял в основном из женщин, как на подбор, красавиц. Любая могла смело стать "Мисс Москва", но у большинства девушек была иная задача - превратиться в супругу прозаика или поэта, на худой конец критика. А на официанток местного ресторана приходили полюбоваться даже сверхизбалованные советские актеры:

Машенька, Анечка, Валечка и другие были так хороши, что впору снимать их в кино.

Какие драмы разыгрывались в ЦДЛ! Какие писатели бросали прежних жен и уходили к молоденьким!

Какие скандалы с битьем зеркал случались в старом здании на улице Воровского, ныне Поварской! Бог мой, для описания событий не хватает Гомера! Чего стоила хотя бы история поэта К., с которым прощались два раза. Одна церемония состоялась для троих детей и экс-жены, вторая для молодой супруги и официального бомонда.

Олечка Корякина была из тех девочек, которые очень хотели стать обеспеченными супругами литераторов. Едва закончив училище, она по огромному блату устроилась в буфет ЦДЛ и открыла охотничий сезон на мужа.

Сначала девочка совершила ошибку - в семнадцать лет она забеременела от одного маститого поэта и родила мальчика, Владю. Юная Олечка полагала, что жена рифмоплета, узнав об измене, соберет чемодан и уйдет, оставив четырехкомнатную квартиру и двухэтажную дачу. Поэтому молодая мать явилась к законной супруге, положила перед той пищащий сверток и заявила:

- Ваш муж стал отцом, о чем вы и не подозреваете.

Ох, как ошибалась наивная девочка! Официальная мадам и не собиралась лишаться благ из-за, как она выразилась, "зигзага" мужа. Против Олечки ополчилась целая рать: дети поэта, которые были старше незадачливой любовницы, подруги дамы и даже коллеги по работе. В результате Корякину выгнали вон, правда, поэт признал мальчика, дал ему свою фамилию и денег на коляску, потом устроил Олю на работу в Лавку писателей, но это все, более никакой помощи. С тех пор жизнь девушки - череда романов, ни один из которых не закончился законным браком. Отчего Олечке не везло? Понятия не имею. Может, на хорошеньком юном личике слишком явно читалось слово "деньги"?

Или Оля просто не умела долго находиться "в образе", слишком рано из-под грима милой девушки вылезало мурло прожженной тетки? Другим фартило, они находили богатых мужей, а Оля по-прежнему сладко улыбалась, отпускала книги членам Союза, завязывала быстро заканчивающиеся отношения и.., все!

Сына Ольга ничтоже сумняшеся сдала на пятидневку, ребенок ужасно мешал матери, порой она забывала его забрать в пятницу, маленький Владя рос сорной травой. После детсада он плавно переместился в интернат и, к вящей радости мамы, оказывался дома лишь на каникулах. Впрочем, в летние месяцы Оля отправляла сына на весь сезон в лагерь.

Когда мальчику исполнилось четырнадцать, возможность пребывания для него в интернате закончилась. Далее жизнь Владика могла потечь по одному из двух путей: мальчик после окончания восьмилетки поступает в ПТУ и получает рабочую специальность, либо он завершает десятилетку и идет в институт.

И тут, впервые за долгие годы, Ольгу вызвала к себе директор интерната и отчитала по полной программе.

Слегка испуганная Корякина, не удосужившаяся даже заглядывать в дневник к парню, была поражена. Оказывается, Владя сплошной отличник, у него явный талант к математике и отличная фантазия. Парень одарен сверх меры, способен стать и ученым, и писателем, и артистом. Владя звезда местного театрального кружка, он завален похвальными грамотами от роно, ему следует продолжить образование в нормальной школе.

Присмиревшая Оля забрала мальчика домой и определила в ближайшее общеобразовательное заведение. Через месяц ей стало ясно: жить с парнем невозможно. Нет, Владя вел себя превосходно, он исправно учился и не имел пороков: не пил, не курил, не ухаживал за девочками, не гулял за полночь. Но мальчика следовало кормить, поить и одевать. Владя самостоятельно не мог даже заварить чай, сказалась жизнь, проведенная в интернате, в приюте дети, как правило, не видят бытовой стороны жизни, их не пускают на кухню и в прачечную, они не ходят в магазин, не слышат семейных ссор, не принимают участия в разговорах взрослых, обсуждающих очередные покупки, и чаще всего не общаются с мужчинами, потому что педагоги в подавляющей своей массе являются женщинами.

Оля же не привыкла ни о ком заботиться, еды она дома не держала, питалась в гостях, а зарплату тратила на одежду и косметику. Владя имел одни брюки и заштопанный свитерок, но маме было наплевать на внешний вид сына, впрочем, ее не волновало и то, где ест мальчик и в каком состоянии его здоровье. Получив от государства сына, мать не изменила привычек и вела прежний образ жизни.

Как-то раз, заявившись домой после трехдневного отсутствия, Оля увидела Владю в прихожей с чемоданом в руках.

- Я ухожу, - сказал мальчик.

- Ага, - кивнула мать.

- Навсегда, - уточнил Владя.

Оля разинула рот.

- Да ну?

- Комнату с приятелем сняли, - пояснил сын, - думаю, мой адрес и телефон тебе ни к чему, прощай.

- Эй, постой, - спохватилась Ольга, - а школа?

Мне директор звонить начнет.

Владя прищурил красивые, доставшиеся от непутевой матери глаза.

- Я студент второго курса, изучаю математику.

Оля изумилась:

- Да ну! Когда же ты успел?

Владя хмыкнул:

- Сумел как-то, кстати, школу я закончил с золотой медалью, но это уже несущественные подробности, прощай!

Ольга кивнула, никакой тоски, тревоги или горя она не испытала. Слава богу, мальчик вырос, пусть теперь сам о себе заботится, материнское бремя упало с плеч. Лучше бы им вообще не встречаться, хватит, нажились вместе.

Дальше пути Влади и Оли не пересекались, изредка до них доходили сведения друг о друге. Сын знал, что мать по-прежнему пытается устроить личную жизнь, переходя, словно знамя, из рук в руки. А Оля тоже имела кое-какое представление о жизни Владика - он получил диплом, устроился на работу, пару раз заводил романы с девушками из очень обеспеченных семей, но так и не женился.

Потом судьба столкнула их на праздновании Нового года, мать и сын случайно оказались в одном ресторане. Владя был под легким хмельком, а Ольга под сильным газом, наверное, поэтому они, поздоровавшись, не разошлись в разные стороны, а впервые в жизни решили выяснить отношения.

- Никак мужа не нароешь, - ехидно заметил Владя.

- Молчи, дурак, - отозвалась мать, - сам хорош, небось не в рабоче-крестьянские семьи влезть хотел, да отовсюду турнули.

Владя покраснел и зашипел:

- Мне деньги нужны, жить негде, и вообще, я не собираюсь в нищете куковать.

- Да? Чего тогда других осуждаешь? - заржала маменька.

- Проститутка! - не сдержался сын.

- Альфонс, - отбила мяч матушка.

Слово за слово, они поругались до смерти и расстались врагами.

- Ты сдохнешь под забором, - плюнула вслед Владе Оля.

- А ты сгоришь в огне, - взвизгнул Владик, - надеюсь, мы никогда не встретимся.

Но шутница-судьба снова свела их вместе, причем при крайне неприятных обстоятельствах. Ольге в конце концов удалось получить предложение руки и сердца от богатого человека, Бориса Гофмайстера. А Владя сумел соблазнить дочь обеспеченного отца - Арину Гофмайстер.

Ясное дело, что жить одной дружной, счастливой семьей у них не получилось бы никогда. Кто-то: либо Владик, либо Ольга, - должен был испариться. И началась война.

Тут следует сказать пару слов о моральном облике Влади. С самого раннего детства мальчик понял: его счастье зависит от женщин. Воспитателями в интернате, где мальчик провел почти все свое детство и солидную часть отрочества, работали в основном бабы.

Маленький Владя, чей растущий организм постоянно требовал еды, быстро сообразил, что лишнюю порцию каши можно получить от толстой поварихи тети Вали, если ненароком погладить на ее глазах противную, одышливую болонку Капу, которая вопреки всем санитарным правилам восседала на кухне. Увидав любовь Влади к собачонке, тетя Валя стала щедрой рукой одаривать симпатичного мальчика, в его тарелке всегда теперь оказывалось больше картофельного пюре и сливочного масла, чем у других пансионеров. А вечно истерично орущей Нелле Алексеевне, преподавательнице русского языка, следовало при случайной встрече сказать:

- Ой, какая вы сегодня красивая, прямо принцесса.

Очень скоро в дневнике у Влади появились четверки и пятерки по литературе. К окончанию школы Владя был твердо уверен: миром правят женщины, а любой бабой можно управлять при помощи простого нажатия на несколько кнопок. Одна хочет услышать о своей неземной красоте, другая об блестящем уме, третья любит похвалы в адрес ее детей или внуков. Для каждой можно найти "педаль газа", надо лишь поискать.

И Владя успешно пользовался своим знанием. Весьма ловко управляясь с прекрасной половиной человечества, Владя презирал баб, они казались ему примитивными, глупыми и такими же подлыми, как его мать. Первой юношеской любви Владя счастливо избежал, он не испытывал никакого подъема чувств, опьянения избранницей и смущения, просто лег в постель с тридцатипятилетней Розой. Та не была красива, зато обладала туго набитым кошельком и стала щедро тратить ассигнации на Владю.

Жениться парень не собирался, ему это было не надо, он не хотел детей и какой-то постоянной тетки рядом. Бабы были созданы для того, чтобы приносить Владе удовольствие, но потом встреча с Ариной заставила его изменить планы.

Гофмайстер сначала была всего лишь одной в цепи тех, кто должен был помочь Владе обрести материальную стабильность. У девушки имелось много драгоценностей, подаренных ей отцом, и колечек, оставшихся от матери. Но потом Владя вдруг подумал: Борис Гофмайстер не женат, ему принадлежат отличная квартира, благоустроенная дача и туго набитая кубышка. Арина богатая невеста, к тому же она безоглядно влюблена во Владю и готова ради парня на все.

Пораскинув мозгами, Владик понял, что из девушки может получиться идеальная спутница жизни, и начал атаку.

Дело продвигалось вперед семимильными шагами, но именно в тот момент, когда Владя и Арина должны были подавать заявление в загс, жених выяснил, что Борис Гофмайстер тоже решил изменить свой статус вдовца. Если бы ювелир надумал жениться на ком угодно, Владя бы мигом слинял, появление тещи его не устраивало, после смерти мужа основную часть благ получит вдова. Владя умел делать так, что женщины, от которых ему надо было избавиться, сами бросали кавалера. Но когда он узнал, кто счастливая избранница Гофмайстера, то понял, что просто обязан отвести Арину в загс и заполучить все деньги ювелира до копейки.

Сын не собирался уступать матери большой сладкий кусок, он хотел съесть его сам. Началось противостояние, на фоне которого битва на Курской дуге казалась детской забавой. Ольга говорила Борису гадости про Владю, а последний изо всех сил накручивал Арину. Хитрый Владя понимал: отец очень любит дочь, он никогда не поступится ее счастьем. Но, видно, парень не учел талантов матери, в конце концов Арина насмерть разругалась с отцом, а тот объявил о своей женитьбе.

Владя кусал локти от злобы, фамильные драгоценности Гофмайстера грозили уплыть мимо носа, а женитьба на Арине становилась совершенно бесполезным делом, Ольга моментально приберет к своим рукам все, дочери мужа она не оставит и нитки.

Арина тоже нервничала и в какой-то момент воскликнула:

- Вот бы запереть папу покрепче, чтобы в загс не попал.

В ту же секунду у "жениха" родился план, он понял, каким образом может получить столь вожделенные деньги и, уничтожив Ольгу, не жениться на Арине.

Думаю, вы уже сообразили, в чем дело?

Наивная, безоглядно влюбленная во Владика Арина заперла на даче отца и, как она полагала, его будущую жену. Владя же подошел к избе с другой стороны, подождал, пока Арина убежит, и.., поджег дачу. Пламя разгорелось тогда, когда Владя и Арина давно были дома.

После смерти Бориса Владик начал усиленно вызывать у девушки чувство вины. Бедная Арина чуть не сошла с ума, понимая, что невольно лишила отца жизни. Владя видел мучения Гофмайстер, но никаких угрызений совести не испытывал, перед ним стояла задача получить драгоценности Арины и смыться, девушка была самой богатой добычей, попавшейся Владе на пути, до сих пор речь шла о приятных презентах и походах в ресторан за счет прекрасной половины. Женщины, с которыми он имел дело до сего дня, были старше его и не слишком-то раскошеливались, предпочитали купить кавалеру часы, костюм или портфель, но Владя-то хотел денег, ему до смерти надоело жить в съемной норе, мечталось о собственной квартире, машине. И все это Владя мог получить, продав драгоценности.

Чтобы окончательно сломить волю Арины, Владик начал давать ей наркотики. Главным для него было понять, где в квартире сейф и как его открыть. Ждать пришлось не очень долго. Спустя месяц после похорон Бориса Владик сказал Арине:

- Героина нет.

- Почему? - испугалась Арина.

Некоторые люди могут сидеть на игле годами и спокойно переживать периоды "простоя", другие моментально, буквально после первой инъекции становятся героинозависимыми и очень мучаются, если не вводят себе наркотик. Арина, увы, принадлежала ко второй категории.

- Почему, почему, почему? - повторяла девушка.

- Денег нет, - ответил Владя, - завтра попытаюсь нарыть.

- Я не доживу до утра, - прошептала девушка.

- Увы, - развел руками Владя.

Арина внезапно вскочила, подошла к книжным полкам, нажала на какой-то выступ, и часть шкафа отъехала в сторону, обнажилась железная дверь с наборным кругом.

- Три, шесть, десять, - стала диктовать девушка код. - Владя, возьми вон ту коробку и поезжай за героином, поменяй золото на наркотик.

Еще неделю Владя ломал голову, каким образом стащить драгоценности так, чтобы Арина не заподозрила его в воровстве. Он и так и эдак обмозговывал ситуацию, и вдруг ему в голову пришла мысль, ставшая впоследствии фундаментом его материального благополучия.

Для начала Владе понадобилась помощница, женщина, желательно с артистическими задатками, бедная, но мечтавшая получить деньги любым путем. Почесав в затылке, Владя отправился на вечер к студентам ВГИКа и без особого труда обнаружил в толпе веселых ребят разбитную Лесю, мечтавшую приодеться в новую шубку.

Заручившись помощницей, Владя вдохновенно написал сценарий и разучил с Лесей роль. Девица оказалась понятлива сверх меры, она ловко справилась с заданием.

Вечером шедшая домой Арина услышала тихий плач. Гофмайстер оглянулась и увидела юную девушку, рыдавшую в подъезде у батареи. Несмотря на вздорный характер и капризность, Арина была добрым человеком.

- Что случилось? - спросила она.

Незнакомка подняла глаза, полные слез, и сказала: