Чтение 30–й страницы книги ~Квазимодо на шпильках~

- Простите, - робко обратилась я к ней, - вы в этом разбираетесь?

- А что надо? - зевнула девочка, уставясь на меня огромными голубыми глазищами.

- Понимаете, я очень неумелый пользователь...

- Научишься, никто еще не родился в обнимку с компьютером.

- Очень неловко вас беспокоить!

- Послушай, - резко перебила меня девочка, - у меня времени на приседания нет. Говори, чего хочешь, если знаю где, то покажу.

- Базу прописки ищу.

Девочка хмыкнула и застучала по клавишам моего компьютера.

- Это ерунда, ща откроется, только имей в виду, все фуфло.

- В каком смысле? - насторожилась я.

- Неверная она! Адрес указан, а человека там нет. Да и вообще сейчас прописка ничего не значит. Вон моя мама по документам с бабушкой живет, а на самом деле с папой. Во, гляди, загрузилась!

Я увидела список и воскликнула:

- Ой, ну здорово, а как букву К открыть?

- Вон туда жми, - посоветовала девочка и уставилась в свой экран.

Я, затаив дыхание, стала читать фамилии:

Кавелин, Каверин, Каверзнев, Калашников...

Калашникова! Причем не одна. Их тут целых шесть! Анна Семеновна, Евгения Ивановна, Лилия Анатольевна... Елена Сергеевна!

Вне себя от возбуждения, я выписала адрес и взглянула на часы. Вполне успею смотаться к ней и расспросить ее.

Потолкавшись около часа в метро, я наконец добралась до кирпичной пятиэтажки и шмыгнула в подъезд. Нужная квартира оказалась тут же, на первом этаже, слева от входа. За дверью послышался заливистый лай, и через секунду крохотная рыженькая мохнатенькая собачка стала яростно налетать на мои ботинки.

Я наклонилась и хотела погладить старательно исполнявшую свою собачью работу псинку по голове.

- Осторожней, - раздался звонкий голос, - она укусить может.

В ту же секунду "жучка" тяпнула меня за указательный палец, Я вскрикнула и отдернула руку.

- Уж извините, - затрещал голосок, - Пунька с виду хорошенькая, прямо ангелочек, а на самом деле хуже питбуля будет.

Я выпрямилась и увидела девушку, вернее, молодую женщину в халате, туго обтягивающем выступающий живот. Лицо ее пряталось в тени, Я не могла в деталях рассмотреть его, но что-то знакомое промелькнуло в облике.

- Вы ко мне? - спросила хозяйка и щелкнула выключателем.

В прихожей мигом вспыхнула трехрожковая люстра, электрический свет залил все вокруг, и я узнала... Жанну.

- Где-то я вас видела, - пробормотала она. - Вы в библиотеку приходили?

Я ощутила невероятную усталость. Ноги налились свинцом, тело потеряло подвижность.

Круг замкнулся, я прибежала на то место, с которого начала поиски. Уже ни на что не надеясь, я тихо спросила:

- Вашу маму ведь зовут Лена? Елена Сергеевна Калашникова?

- Ага, - кивнула Жанночка, - да вы входите, небось замерзли, вон метет как! Хотите чайку?

Я вошла.

- Спасибо, честно говоря, я устала и продрогла.

- Вот вам тепленькие тапочки, - засуетилась Жанна, - они из натуральной овчины, засуньте туда ступни, и мигом согреетесь. Давайте еще жилетку принесу, из дубленки. Идите сюда, на кухню.

Продолжая болтать, она втолкнула меня в крохотное пространство, усадила за кукольный столик и захлопотала у плиты. В мгновение ока передо мной оказались чашка, банка с малиновым джемом, масленка, батон.

- Вы хлеб сначала маслом намажьте, а сверху варенье положите, - посоветовала Жанна, - очень вкусно получается, словно пирожное ешь.

Я послушалась, набила рот хлебом и поинтересовалась:

- Ваша мама когда придет?

- Сегодня не скоро, - вздохнула она, - какое-то совещание в префектуре устроили, будто людям делать нечего! Начальникам-то все равно, их потом шоферы по домам развезут, а маме на метро переться, а она и без того устает!

Мы поболтали пять минут о том о сем, наконец я решилась:

- Жанна, а разве ваша мама была замужем за Евгением Баратянским?

Девушка пожала плечами:

- Вроде нет, я внебрачный ребенок, а в чем, собственно говоря, дело?

То ли от того, что я хорошо пригрелась на маленькой замечательно уютной кухне, то ли от слишком сладких, но ужасно вкусных бутербродов с вареньем, то ли от милой приветливости Жанны я размякла и совершенно неожиданно для самой себя рассказала ей о том, чем занималась последнее время.

Жанна слушала молча. Ее прелестные ненакрашенные глаза расширялись по мере моего рассказа, наконец она воскликнула:

- Я помню дядю Женю! Он иногда заходил сюда и какое-то время жил с нами в одной квартире, но потом перестал появляться и исчез очень надолго, лет на десять.

Я кивнула, все правильно, Евгения посадили вновь, только не на десять, а на восемь лет.

- Вы звали его дядей? Родного отца?

Жанна замялась, потом твердо ответила:

- Трудно было называть его папой. Вообще говоря, я его совершенно не волновала, за маму обидно было, она так вокруг этого типа скакала. Хотя со мной история повторилась...

- Почему? - удивилась я.

Жанна усмехнулась и показала на свой живот.

- Вот. Скоро ребеночек на свет должен появиться, девочка, Машенька. Я уже люблю ее больше всех!

- Правильно, - кивнула я, - так и должно быть.

- Мой кавалер, - продолжала она, - женатый человек. Сначала уверял, будто любит, обещал пылинки сдувать, а когда про беременность услышал, денег на аборт сунул и испарился. Как вам такое?

Я вздохнула. К сожалению, это частая ситуация. Зря некоторые женщины строят иллюзии, развести женатого мужчину трудно, тут беременность не поможет, скорей помешает. Лица противоположного пола отнюдь не пылают любовью к новорожденным или будущим младенцам.

- А я плакать не стала! - воскликнула Жанна. - Сама выращу, будет только моя дочка.

Мама меня не ругала, потому что сама такая, она все поняла правильно.

Тяжелый вздох вырвался из моей груди.

Имей я дочь, рожденную вне брака, я бы изо всех сил постаралась, чтобы она не повторила мою судьбу. А может, не стала бы толкать ее на аборт в случае "безмужней" беременности?

Слава богу, жизнь ни разу не поставила меня перед таким выбором.

Жанночка заботливо налила мне чаю и спросила:

- А что, вы уверены, что Евгений убил Семена Кузьмича и ту девушку, его молодую жену?

Я кивнула:

- Абсолютно точно.

- Из-за денег?

- Именно, он в них постоянно нуждается.

Простите, если обижу вас сейчас, но Баратянский подлый человек.

- Я тоже так думаю, - подхватила Жанна, - никогда не считала его своим отцом, хотя, наверное, во мне половина от Баратянских.

- Это необязательно, - улыбнулась я, - похоже, вы пошли в маму.

- Надеюсь, - засмеялась она, - я совершенно не способна брать деньги в долг. Меня так мама воспитала: лучше копейка, да заработанная честным трудом, чем украденный миллион.

Я выпила вкусно заваренный чай. Жанночка опять наполнила чашку.

- Значит, вы не поняли, что Елена Сергеевна Калашникова - это и есть Лена, заведующая библиотекой, и приехали, чтобы узнать у нее адрес Евгения?

Я грустно согласилась.

- Только она его не знает.

- Да я уж поняла, что зря заявилась. Извините, отвлекаю вас от дел.

- Ерунда, - отмахнулась Жанна, - до вашего прихода я просто сидела перед теликом.

Так вам нужен адрес?

- Да, очень.

- Тогда записывайте.

Я чуть не свалилась со стула.

- Вы его знаете?

- Да.

- Откуда?

- Какая разница? Значит, так, Новопеределкино...

Дрожащими от нетерпения пальцами я вытащила из сумки ручку.

- На этой улице магазин есть, "Перекресток", так вот Евгений живет прямо за ним, такой блочный белый дом...

- Спасибо, - забормотала я, - просто огромное спасибо!

Глаза Жанночки потемнели.

- Не хочу покрывать убийцу. Евгений будет в Новопеределкино завтра, где-то после восьми. Раньше не ездите, его там нет.

Я не стану вам рассказывать, с каким трудом дождалась следующего дня. Пару раз у меня появлялось сильнейшее желание рассказать все Вовке. Останавливало лишь одно соображение: вдруг Жанна ошиблась и Евгения там нет?

Сначала я сама проверю правильность информации, а потом сдам убийцу Костину.

К операции я подготовилась самым тщательным образом. Вряд ли Евгений знает всех жильцов в доме, значит...

В восемь вечера я приехала по адресу, поднялась на нужный этаж и приняла нужный вид.

Из пластикового пакета вытащила фартук, сняла куртку, повязала передник и набросила пуховик на плечи, не всовывая руки в рукава.

В голову воткнула несколько железных бигуди и осталась довольна. Сейчас нажму на звонок.

Евгений предусмотрительно прильнет к "глазку", и что он увидит? Соседку, которая отскочила от плиты. Куртку набросила для тепла, сапоги нацепила, чтобы не пачкать домашние тапочки на лестнице.

- Эй, сосед, - начну шуметь я, - давай открывай, у меня с потолка вода хлещет.

Дальше просто. Он распахнет дверь и скажет:

- Это не я, смотрите, в моей квартире сухо.

Я начну извиняться и приговаривать:

- Простите, наверное, где-то труба лопнула. Я помешала вам отдыхать? Уж извините, я не со зла.

Евгений ответит:

- Ничего, с каждым может случиться.

- Давайте тогда познакомимся, Клава.

- Очень приятно. Женя.

Все, можно уходить, дело сделано.

Полная радужных надежд, я стала жать на черную кнопочку, но безуспешно, за дверью стояла тишина. Испытывая горькое разочарование, я толкнула створку. Внезапно она подалась, квартира оказалась незапертой.

- Эй, сосед, - крикнула я, старательно играя роль, - ну не безобразие ли! Вода так и хлещет!

Ремонт только сделали! Эй, ты где? Сейчас мой мужик придет и тебе по зубам надает! Эй!

Выкрикивая эти слова, я заглянула сначала в ванную, потом на кухню. Никого. Я влетела в довольно просторную квадратную комнату и зажала рот рукой. На стуле сидел мужчина, его руки безвольно висели по сторонам. Ноги как-то странно вытянуты, между ними стоит винтовка, правая тапочка отброшена в сторону, и видна голая скрюченная ступня.

Лицо мужчины... Лучше я не стану вам описывать, как оно выглядело, скажу только, что выстрелом Евгению выбило глаз. На ковре белел листок бумаги. Сдерживая тошноту, я рванулась к стоящему в коридоре телефону.

Через час-полтора на лестнице появился хмурый Костин, а с ним группа мужчин, тоже мрачных и неразговорчивых.

- Ты почему в фартуке и в бигуди? - рявкнул Вовка.

Я, заикаясь, стала объяснять суть дела. Маховик начал набирать обороты, сотрудники МВД принялись за работу. Откуда ни возьмись появились свидетели: толстая тетка в байковом халате и старушка в аккуратно обрезанных валенках. Меня провели на кухню и заставили раз, другой, третий повторить всю историю.

Чем больше я рассказывала, тем сильней злился Володька.

В какой-то момент нашу беседу прервал тучный парень, бесцеремонно сунувший мне под нос перчатку из черной кожи.

- Ваша?

- Нет, я такие не ношу, - быстро ответила я.

Парень исчез.

- Это самоубийство, - заявила я.

- Да? - скривился Вовка. - Отчего мисс Шерлок Холмс сделала такой вывод?

- Ну.., он взял винтовку, приставил ее к лицу, а босой ногой спустил курок, - пояснила я, - о таком пишут иногда в детективных романах. Рядом листок валялся, небось предсмертная записка, верно?

Володя кивнул.

- И чего он там написал? - спросила я.

Костин закашлялся, потом сказал:

- Ну, типа, совесть замучила, убил отца и его молодую жену из-за денег, теперь раскаивается и хочет сам себя наказать. Жить с таким грузом на совести не может, ну и далее в том же духе.

- Я сама сумела распутать эту историю, - воскликнула я, - от начала и до конца! Веню теперь выпустят?

Вовка ничего не сказал.

- Ты должен немедленно сообщить куда следует, что он невиновен, - настаивала я.

Тут в кухню ввинтился худой до безобразия дяденька.

- Что у тебя, Семен? - спросил Вовка.

- Ну, пока предварительно...

- Говори.

- Похоже, выстрел был произведен рано утром, в районе восьми. Стрелявший стоял примерно на расстоянии трех метров от убитого.

- Что? - подскочила я. - Вы с ума сошли!

Это самоубийство, сразу видно, типичная картина!

Семен сморщился и повернулся к Вовке:

- Это кто? Журналистка?

- Не, - усмехнулся Костин, - так сказать, коллега, начальник оперативно-розыскного отдела частного детективного агентства "Шерлок", а по совместительству мое личное несчастье, госпожа Евлампия Романова.

Глава 32

Целых десять дней я ходила за Вовкой и ныла:

- Какое убийство? Ваш эксперт напутал!

Костин сначала молчал, потом прочел мне короткую лекцию:

- Судебная медицина - точная наука. Значит, так: различают выстрел в упор, выстрел с близкого расстояния и выстрел с дальнего расстояния. При выстреле в упор срез оружия касается либо одежды, либо кожи человека. Бывает герметичный и негерметичный упор, в связи с использованием в конце ствола насадок: глушителя, дульного тормоза...

У меня закружилась голова, а Вовка безостановочно говорил: узкая кайма закопчения, х-образный разрыв кожи с отслоением ее по краям, проба Владимирского...

- Хватит, - взмолилась я, - значит, это убийство?

- Да, - кивнул Вовка, - которое преступник, не слишком знакомый с судебной медициной, решил выдать за суицид.