Чтение 30–й страницы книги ~Любовь-морковь и третий лишний~

Не успела Зося перешагнуть порог квартиры, как к ней с рыданиями кинулся Яков. Мать обомлела, сын выглядел, словно заключенный: наголо бритый, худой, даже тощий, весь в синяках.

- Деточка, - прошептала Зося, - а где твои волосики?

Подросток заплакал еще пуще, а из спальни вылетел Карл и заорал:

- Волосики! Волосики! Что ты сделала с парнем, дура!!!

Потом суровый военный разразился матом вперемешку с угрозами. Проснулась Каролина, Зося хотела покормить новорожденную, муж вырвал ребенка из ее трясущихся рук и завизжал:

- Этого не дам.

- Она девочка, - шепнула Зося.

- Все равно!!! - вопил Карл, тыча в жену кулаком. - Разведусь, детей отберу...

В конце концов Зося, не выдержав ора и битья, свалилась без чувств. Пришла в себя она уже в больнице, на следующий день врач ввел в палату Карла и сказал:

- Объясните жене свои претензии спокойно, иначе я сообщу вам на службу о произошедшем.

Хованский сверкнул глазами, но буркнул:

- Ладно, оставьте нас вдвоем.

Доктор повернулся к Зосе:

- Вот звонок, если муж снова станет вас бить и пугать, немедленно меня вызывайте, я сразу приду.

Зося моргнула. До сих пор ей не приходило в голову, что можно кому-то пожаловаться, и хама-мужа приструнят. Карл побагровел, но снова сдержался, а потом, когда эскулап ушел, он на удивление спокойно объяснил жене причину гнева.

Оказавшись в лагере, Яша плакал, просился к маме, не желал делать зарядку, обливаться холодной водой и ходить строем. Воспитатели стали применять к мальчику карательные меры, Якова без конца заставляли дежурить на кухне, а потом другие ребята устроили ему "темную", набросили на младшего Хованского одеяло и измутузили что есть сил. Повод для подобной расправы был самый достойный, отряд, в котором числился мямля, из-за него оказался на последнем месте в соревнованиях. Яшенька не умел играть в волейбол, не хотел брать в руки мяч, боялся его. Другой мальчишка на месте Якова обозлился бы и попытался отомстить обидчикам. Любое поведение было бы понятно, даже ябедничество старшим, но то, что сделал Яша, оказалось за гранью восприятия окружающих. Утром он вышел в столовую, надев на себя невесть где раздобытый халат, повязав голову косынкой. Школьники разинули рты, а Яша спокойно сел, улыбнулся и сказал:

- Меня зовут Маша, я девочка, а нас нельзя бить и заставлять мыть котлы.

Если кто-нибудь из современных детей отмочит подобную шутку, взрослые ее просто сочтут дурным вкусом, а одногодкам она может показаться прикольной, но в годы Яшиного отрочества "острить" таким образом было еще и опасно. В Уголовном кодексе прошлых лет имелась статья, по которой гомосексуалистов упрятывали за решетку, быть иным, чем все, считалось позорно и преступно.

Яшу мгновенно уволокли в медпункт и вызвали Карла. Взбешенный отец забрал мальчишку из лагеря, по дороге в Москву велел шоферу притормозить, отволок сына в лесок и принялся избивать отчаянно кричавшего и совсем не сопротивляющегося подростка.

Когда Яша впал в бессознательное состояние, его вырвал из рук разъяренного Карла шофер.

- Убьете парня, - сказал водитель.

- Так ему и надо! Опозорил меня, - отозвался хозяин.

- Может, он просто заболел? - предположил шофер. - Умом временно помутился?

Карл, ничего не сказав, сел в машину, а по приезде домой лично побрил Якова и начал его "воспитывать".

- Понимаешь, что ты сделала с парнем, сука? - шипел сейчас муж на Зосю, наполняясь злобой. - Второго ребенка портить тебе не разрешу! Сволочь!

Дура!

Потеряв голову, он набросился на Зосю, та нажала на звонок, примчался врач...

Разводы в те годы не приветствовались, поэтому не имевшая никакого образования, не владеющая ни одной профессией Зося вернулась домой, она очень боялась лишиться детей и поэтому решила жить с мужем.

Якова Карл отдал в военное училище, неожиданно мальчик стал там одним из первых, точные науки давались ему легко, преподаватели постоянно хвалили младшего Хованского, к тому же у него впервые в жизни появился друг, юноша по имени Евгений.

Зося, тщательно следившая за сыном, навела справки о его приятеле и осталась довольна. И мать, и отец парня приличные люди, Женю можно смело пускать в дом.

Карл старательно не замечал сына, впрочем, дочь Каролина тоже не интересовала папу. Девочка росла умненькой, тонко чувствующей настроение окружавших ее людей, она быстро поняла, что отцу не хотелось иметь дочь, и стала подстраиваться под вкус Карла, играла в солдатики, стреляла из рогатки, била окна. Училась Каролина отлично, но учителя стонали от ее проделок. Один раз Зося, принципиальная противница телесных наказаний, не выдержала, схватила ремень и решила отлупить егозливую девчонку.

- Не смей, - сказал вдруг Карл, - не трогай ее.

- Ага! - взвилась Зося. - Она курила на чердаке с парнями!

- Пусть, - буркнул отец.

- С ума сошел! - подскочила всегда безмолвная жена. - Что из мерзавки вырастет! Вон, глянь в дневник, он вдоль и поперек исписан: "Дралась в столовой", "Разбила окно в туалете", "Ударила одноклассника"...

Карл усмехнулся.

- Хоть она с нормальным характером, моя кровь, боевая, не то что тот.., тьфу!

Каролина поняла, что папочка на ее стороне, и продолжала проказы. Как ни старалась Зося, так и не сумела переломить девочку, более того, мать начала тихо ненавидеть дочь, уж больно она походила на Карла.

Вот так они и жили: Яков - мамин, Каролина - папина. Наверное, дети должны были возненавидеть друг друга, ан нет, их связывала нежнейшая дружба.

Яков был много старше, но любил нянчиться с Каролиной. Если Зося отлучалась в магазин, брат мог покормить сестричку из бутылочки, перепеленать ее, успокоить. Он и потом с удовольствием возился с малышкой, читал ей книги. У детей выработался ритуал, перед сном Яша заходил к сестре, присаживался на кровать, и наступало время душевных разговоров.

Яков был для Каролины и матерью, и отцом, и бабушкой. Именно он однажды сказал сестре:

- Хватит безобразничать, возьмись за ум.

Одной этой фразы хватило, чтобы девочка перестала разбойничать.

С другой стороны, Каролина защищала Якова от всех, даже от отца. Однажды Карл привычно налетел на сына с кулаками, но не успел добрый папенька взмахнуть рукой, как маленькая дочь повисла на тяжелой длани и заорала:

- Не тронь Яшу! Только пальцем к нему прикоснись, я из окна выброшусь и записку оставлю, что ты палач!

Яков тогда едва не упал от страха, Зося в преддверии вселенского скандала юркнула под стол, а Карл вдруг протянул:

- Ну-ну! Не боишься меня?

- Нет, - отрезала Каролина, - можешь бить, я не пискну, а Яшу в обиду не дам!

- Ладно, - неожиданно заявил отец, - не стану полудурка мутузить.

Летело время, Яков окончил училище, попал на службу в "почтовый ящик", так в те годы называли заводы, работавшие на оборону. Его считали хорошим специалистом и завидным женихом, но Яков не спешил со свадьбой, чем несказанно радовал мать.

- Мужчине незачем раньше сорока лет обзаводиться семьей, - зудела Зося, - живи спокойно, еще успеешь в телегу впрястись.

Яков кивал, но особо не гулял. Ни одной девушки рядом с ним не появлялось, а из друзей у младшего Хованского был только Евгений.

Гром грянул накануне двадцатилетия Каролины.

Пользуясь хорошей погодой, Карл и Зося, прихватив с собой дочь, отправились на выходные в дом отдыха.

Яков остался дома один, сослался на начинающуюся простуду.

Семья приехала в санаторий, и тут выяснилось, что для Хованских мест нет. Тетка, бронировавшая номера, что-то напутала, и им не дали комнат. Обозленный отец и Зося с дочкой отправились назад, мобильных тогда и в помине не было, поэтому Якову никто не позвонил и не предупредил об изменении планов.

Зося открыла дверь, а Карл, готовый начать скандал по любому поводу, велел:

- Тихо! Сейчас посмотрю, как этот поганец болеет! Симулянт! Мы туда-сюда катаемся, а он тут покоем наслаждается!

Продолжая бурчать себе под нос, Хованский пошел по коридору. Каролина, желавшая спасти любимого брата от расправы, рванулась вперед, распахнула дверь спальни Яши и остолбенела.

На узкой кровати переплелись два человека, настолько занятые собой, что они не слышали ни чужих шагов, ни посторонних голосов. Девушка онемела и оглохла, дальнейшие события разворачивались перед ней беззвучно, словно немой кинофильм.

Парочка распалась, на постели оказались Яша и Женя. Побагровевший Карл хватал ртом воздух, Зося навалилась на косяк, ее лицо стало серым. Карл резко повернулся и кинулся в коридор, любовники подскочили и рванули на кухню, они бежали голыми к двери черного хода. Каролина, сама не понимая зачем, нырнула под стол, и эта предусмотрительность спасла ей жизнь, потому что в спальню ворвался отец. В руках Он держал вынутый из сейфа табельный пистолет.

Первый выстрел Хованский сделал в подушку, мятым комом высившуюся на ложе утех, потом выпустил пулю в голову жены, затем постоял секунду, покачался с пятки на носок, неожиданно перекрестился и сунул дуло себе в рот.

Каролина просидела под столом, как ей показалось, вечность, потом, пошатываясь, добрела до кухни и высунулась на черную лестницу. Никого.

Сообразив, где прячутся беглецы, девушка поднялась на чердак и тихо позвала:

- Яша, Женя, папа умер!

Послышалось тихое шуршание, появился Яков, замотанный в простыню, на чердаке кто-то развесил сушить белье.

- Умер? - спросил брат.

- Да, - шепнула Каролина, - убил маму, потом сам застрелился.

Дальнейшие события девушка помнила плохо, она с парнями вернулась домой, в спальню Яши никто не заглядывал, Женя позвонил своей маме, и очень скоро в квартире появилась худощавая, спокойная, рассудительная Ирина Константиновна, которая мгновенно принялась действовать.

Глава 30

Прежде чем вызвать милицию, мать Жени велела всем выучить свои роли. Парней она выпроводила из дома со словами:

- Вас тут не было, сидели у нас, пили чай, я свидетель, потом якобы пришла Каролина и тоже села за стол, ясно?

Все закивали.

- Хорошо, - продолжала Ирина Константиновна, - после чаепития Каролина решила идти домой, а я отправилась вместе с ней.., э.., хотела книгу взять, про кошек. Девушка открыла дверь, пошла в спальню к брату, и увидела трупы! Надо только сейчас кровать прибрать.

- Нет, - заорали Женя и Яша, - мы не можем туда войти!

- Я сама справлюсь, - вздохнула Ирина Константиновна, - вы, мальчики, уходите черным ходом.

Можете мне не верить, но затея удалась на все сто процентов. Яков и Евгений благополучно смылись, их никто не увидел. Прибывшие милиционеры попытались допросить Каролину, но Ирина Константиновна мгновенно вызвала врача, и девушку увезли в клинику.

О свирепом нраве Карла Хованского и о том, как он бьет жену, оказывается, знали все в доме, и оперативники, обходившие соседей, слышали от людей почти одну и ту же фразу:

- Карл убил Зосю? Ну этого следовало ожидать, отмучилась страдалица.

По факту убийства гражданки Хованской было сначала возбуждено, а потом мгновенно закрыто уголовное дело. Преступник сам наказал себя, судить оказалось некого. Имена Евгения и Якова в деле даже не упоминались, Каролину не разрешил допрашивать врач, мотив убийства, можно сказать, лежал на самом виду. Карл, как всегда, наорал на жену, потом, взбесившись окончательно, пристрелил ее, опомнился и покончил жизнь самоубийством.

Каролина в похоронах родителей не участвовала, находилась в клинике, через неделю в больницу приехала Ирина Константиновна и предложила ей:

- Пойдем погуляем в парке, погода хорошая.

Девушка согласилась и отправилась с матерью Жени, та отыскала в глубине территории самую неприметную скамейку и сказала:

- Давай поговорим.

- О чем?

- О нашей дальнейшей жизни, - протянула Ирина Константиновна, - ну-ка, скажи, что ты знаешь о сексуальных аномалиях?

Каролина покраснела.

- Ничего.

Собеседница цокнула языком.

- Ханжество общества, в котором мы живем, ужасно! Гомосексуализм не порок, а разновидность нормы. Древние это хорошо понимали, сходи в Ленинскую библиотеку и прочитай произведения римлян или греков, люди в прежние времена часто бывали бисексуальны...

Ирина Константиновна поведала ей подробности об отношениях между полами, Каролина, вспотев от смущения, вцепилась пальцами в скамейку. С ней никто еще так откровенно не разговаривал о той стороне человеческой жизни, которая в СССР считалась постыдной. Конечно, Каролина знала, что детей не находят в капусте, но знания ее оставались теоретическими, до практики пока дело не дошло.

- Вы знали, что Женя.., такой? - наконец выдавила из себя девушка.

Ирина Константиновна кивнула.

- Да. Более того, я была в курсе его отношений с Яшей. Пойми, они любят друг друга и хотят быть вместе. - Каролина уставилась на мать Евгения, а та спокойно продолжала:

- Живи мы в цивилизованной стране, я бы не волновалась, но коммунисты сажают в тюрьму тех, кто, по их мнению, отличается от любой нормы. Если правда о Жене и Яше выползет наружу, плохо придется всем. Мальчикам навесят большой срок и посадят.

- Ой! - вскрикнула Каролина.

- Да, да, - закивала Ирина Константиновна, - именно так, и назад они не вернутся.

- Почему? - одними губами спросила Каролина.

- Деточка, - с тоской ответила Ирина, - уголовники ненавидят таких мужчин еще больше, чем коммунисты. Женечку с Яшей замучают до смерти.

- Боже, - прошептала девушка.

- Плохо придется и нам, - продолжала Ирина, - меня уволят с работы, тебя выгонят из вуза, мы же станем ближайшими родственниками заключенных, да еще с такой статьей. Впрочем, мне все равно, я умру в тот день, когда за Женечкой придут, но ты-то молодая, у тебя вся жизнь впереди! На работу потом не устроишься, любой кадровик, увидав запись: "Брат осужден за мужеложество", мигом даст тебе от ворот поворот, возьмут только сортиры мыть.

- Мне не себя жаль, а Яшу, - прошептала Каролина.

- Ты любишь брата?

- Очень.

- Готова ему помочь?

- Конечно, но как?

Ирина Константиновна усмехнулась.

- Надо найти им жен. Холостяк в понимании наших властей существо крайне подозрительное, а мужик, вообще не имеющий около себя никакой бабы, вызывает двойное подозрение. Пока были живы Зося и Карл, на холостячество Яши особо никто не обращал внимания. Скажи, ты ведь в курсе, в какой организации служат Женя и твой брат?

Каролина кивнула.

- Да, в "закрытом" НИИ, впрочем, это все, что я знаю о его службе. Яша никаких подробностей не рассказывал.

Ирина Константиновна заявила:

- Лично мне все равно, чем они там занимаются, важно другое, научное заведение тщательно контролируется со стороны органов, ясно?

- Понятно, - прошептала Каролина.

- Работникам предоставлены все возможности для творческого роста, - поясняла мать Жени, - они получают отличную зарплату, хорошие пайки, имеют льготы и великолепные лаборатории. И Яша, и Женя обязательно станут докторами наук, профессорами, если только... Понимаешь Якову уже задавали вопрос: "Скажите, уважаемый товарищ Хованский, почему вы не женаты?" Он вздохнул и ответил:

"Живу вместе с родителями, мать категорически против любой девушки, которую я привожу в дом, а отец, увидев предполагаемую невестку, закатывает бешеный скандал. И что мне делать?" Но после смерти родителей "отмазка" более не сработает. Надо их женить, - твердила Ирина Константиновна, - давай попытаемся объяснить парням необходимость этого шага.

Каролина только кивала, да, конечно, мама Жени права.

Ирина Константиновна рьяно взялась за дело, но неожиданно и Женя, и Яша наотрез отказались подыскивать себе невест.

- Никогда, - отрезал Евгений, - мы с Яшей однолюбы, хотим прожить жизнь вместе.

- Но это невозможно! - попыталась вразумить сына мать.

- Почему?

- Вас посадят.

- Мы никому ни слова не скажем, - отмахивался Женя.

Но Ирина Константиновна в отличие от молодых мужчин очень хорошо понимала опасность, нависшую над всеми, и принялась действовать.

- Я найду вам таких жен, - пообещала она, - которые, поняв ситуацию, согласятся на фиктивный брак!

Женечка усмехнулся:

- Ну-ну, попытайся.

- С тобой просто, - ответила мать, - Альбина уже живет с нами и о многом догадывается.

- Ты с ума сошла! - закричал сын.

- Вовсе нет, - улыбнулась Ирина Константиновна, - зачем нам чужие люди? Альбину я облагодетельствовала после смерти родителей, настал ее черед оплачивать счета, сходите в загс, поставите штамп в паспорте, и дальше будем жить как раньше, никто вас в одну спальню загонять не станет.

- Мамочка, - вздохнул Женя, - рано или поздно Альбина влюбится и захочет иметь семью, наш брак развалится.

- Дурачок, - перебила его Ирина Константиновна, - она уже влюблена в тебя до потери пульса. Не терзайся, я все устрою.

Свадьбу играли летом, на невесте был красивый розовый костюм, жених щеголял в черной пиджачной паре. После загса отправились в кафе, праздник удался на славу, Евгений позвал весь отдел, а Ирина Константиновна, утирая слезы, безостановочно твердила одно и то же:

- Господи, вот счастье! Поверьте, когда после кончины родителей Альбиночки я стала помогать девочке, и предположить не могла, что ращу себе невестку.

Моей радости нет предела, хорошо, что дети полюбили друг друга, здорово, что у них есть такие преданные друзья, как Яша и Каролина, наши свидетели.

Ура! Выпьем!

Водка лилась рекой, гости очень быстро набрались, пожалуй, лишь одна Каролина да новобрачные вкупе с Ириной Константиновной были трезвыми.

И очень хорошо, что за столом сидели пьяные, никто не заметил некоторых странностей в поведении молодоженов. При каждом крике "горько", Евгений вздрагивал, виновато взглядывая на бледного Яшу, потом неловко обнимал Альбину и прикасался к ней щекой. Невеста вспыхивала пионом и пыталась улыбнуться. Впрочем, все это можно было объяснить смущением застенчивых людей, которых заставляют прилюдно демонстрировать чувства.

Пристроив Женю, Ирина Константиновна с яростью принялась за поиски невесты для Яши, но не преуспела в этом. Через полгода пустых хлопот она пришла к Каролине и велела:

- Собирайся.

- Куда? - удивилась Хованская.

- В психиатрическую клинику.

Девушка разинула рот.

- Зачем?

И тут Ирина Константиновна изложила возникший в ее голове план. "Женить" Яшу не представляется возможным. С одной стороны, не могли найти вторую Альбину, с другой - Женя устроил матери настоящую истерику.

- Никому не отдам Яшу, - топал он ногами, - никогда, и не надейся.

- Но это будет фиктивный брак, как у тебя, - пыталась успокоить сына Ирина Константиновна, - формальные отношения, лишь на бумаге.

- Но жить они станут в одной квартире!

- Естественно, иначе нельзя.