порасспросить таинственного незнакомца, и однажды вечером, когда тот с
жадностью пожирал свой скудный ужин (он всегда так набрасывался на еду,
точно целый день ничего не ел), этот смельчак подсел к нему.
это я вчера встретил около заставы на Оксфорд-роуд?
поощряли взглядами, и хлопнул его по плечу. - Развяжите язык! В такой
славной компании надо быть разговорчивее и вести себя по-джентльменски. А то
про вас и так уже поговаривают, будто вы продали душу черту... и мало ли что
еще болтают.
поднимая глаза. - Было бы меньше охотников, так черт, быть может, платил бы
дороже...
собеседник, глядя на изможденное, грязное лицо и рваные лохмотья. - Ну, да
что поделаешь! Развеселитесь, приятель! Затянем-ка хорошую песню...
его. - А меня оставьте в покое, если вы человек благоразумный. Я ношу с
собой оружие, которое легко может выстрелить, - такие случаи уже бывали, и
те, кто, не зная этого, задевают меня, рискуют головой.
человек, который ожидает нападения со всех сторон.
нрава, дошедший до крайности, и это отпугнуло и сразу укротило буйную
компанию. Эффект был такой же, как в тот памятный вечер в "Майском Древе",
хотя там и люди и обстановка были другие.
сказал незнакомец после недолгого молчания. - Скрываюсь, как и другие, и,
если нас здесь застигнут, поведу себя, может, не хуже самых смелых из вас. А
раз я хочу, чтобы меня оставили в покое, так и оставьте меня в покое. Иначе,
- тут он отвратительно выругался, - вам солоно придется, хотя бы вас было
двадцать против меня одного.
окружавшей его тайной, а может быть, даже искренним убеждением некоторых из
этой компании, что неудобно и невыгодно проявлять такое назойливое
любопытство к личным делам джентльмена, если он находит нужным их скрывать,
предостерег зачинщика этого разговора, что спорить больше не следует. И
несколько минут спустя странный незнакомец улегся спать на скамье, а когда
другие снова о нем вспомнили, оказалось, что его уже и след простыл.
несколько раз подходил к дому слесаря Вардена, но вся семья была в
отсутствии, и на двери висел замок. В этот вечер незнакомец прошел через
Лондонский мост в Саутуорк. В то время, как он брел по одной из боковых
уличек, какая-то женщина с корзинной в руке свернула туда же из-за другого
угла. Заметив ее он тотчас укрылся в первой подворотне, подождал, пока она
прошла, затем крадучись выскользнул из своего убежища и последовал за ней.
заходила, незнакомец кружил поодаль, подстерегая ее, как злой дух, а когда
она шла дальше, следовал за нею. Было уже около одиннадцати, и улицы быстро
пустели, когда женщина повернула назад - должно быть, к своему дому. А
призрак все следовал за нею по пятам.
заметил. Здесь не было лавок, и потому царил полный мрак. Женщина зашагала
быстрее, словно боясь, как бы ее не остановили и не отняли ее жалкие
покупки. А ее преследователь крался за ней по другой стороне улицы.
Казалось, полети она, как ветер, ей все равно не уйти от этой догонявшей ее
жуткой тени.
запыхавшись, остановилась, доставая ключ из корзинки. Вся раскрасневшись от
быстрой ходьбы и от радости, что благополучно добралась домой, она
нагнулась, чтобы всунуть ключ в замок, как вдруг, подняв голову, увидела
подле себя безмолвную фигуру. Это походило на страшный сон!
гортани и она не могла издать ни звука.
кто-нибудь?
отпер дверь и, втащив женщину в дом, запер изнутри дверь на засов.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
миссис Радж на стул, затем, наклонясь к камину, сгреб полуостывшую золу в
кучку в стал раздувать огонь своей шляпой. По временам он посматривал через
плечо на женщину, словно желая убедиться, что она сидит смирно и не пытается
убежать от него, - и снова принимался раздувать огонь.
зубами и дрожал от холода. Всю прошлую ночь, да и с утра несколько часов лил
дождь, прояснилось только после полудня. А незнакомец, видимо, много времени
провел под открытым небом. Он был весь в грязи, намокшая одежда плотно
облепила тело, лицо его с глубоко запавшими щеками было тоже грязно и
небрито - трудно было представить себе что-нибудь более жалкое, чем этот
несчастный, который сейчас сидел на корточках перед камином в столовой
миссис Радж и налитыми кровью глазами смотрел на разгоравшееся пламя.
этого человека. Оба некоторое время молчали. Наконец незнакомец оглянулся на
нее и спросил:
посмею сделать еще кое-что по хуже. Я продрог до костей и голоден. Мне надо
поесть и обогреться. Никуда я не уйду.
прыткий, не ушел бы и он от моих рук. Я чуть не проткнул его.
слышишь, и ты видел это!
она произнесла эта слова, как страстный, полный муки призыв к небу. Когда
она встала, он вскочил и шагнул к ней.
он невольно остановился. - Если ты хоть пальцем меня тронешь, ты пропал. Да,
да, ты погубишь и тело и душу.
загнанного зверя. Я, как привидение, как дух, брожу по земле, и все живое
бежит от меня, только проклятые выходцы с того света не дают мне покоя. Я
дошел до того, что меня ничто уже не страшит, только тот ад, в котором я
живу изо дня в день. Кричи, если хочешь, зови на помощь, гони меня отсюда.
Тебя я не трону. Но живым меня не возьмут - я лягу мертвым на этом пороге,
это так же верно, как то, что ты только что угрожала мне. И если моя кровь
прольется здесь, пусть она падет на тебя и твоих близких во имя дьявола,
который соблазняет людей им на погибель!
руке.
Смилуйся, пошли ему минуту раскаяния и порази его на месте!
вплотную. - Он глух. Дай же мне поесть и чего-нибудь выпить, иначе я сделаю
то, чего ты тщетно просишь у бога, и даже он не сможет помешать мне.
обещаю твердо - если ты меня выдашь, я сделаю так, как сказал.
находился не то чулан, не то стенной шкаф, достала оттуда тарелку с
остатками холодного мяса и хлеб, поставила все на стол. Незнакомец
потребовал виски и воды. Она подала то и другое, и он принялся за еду с
жадностью изголодавшейся собаки. А она, пока он ел, седела в дальнем углу и
с ужасом наблюдала за ним. За все время она ни разу не отвернулась. И хотя,
проходя от шкафа к столу и обратно, подбирала юбки, как будто ей было
страшно даже краем платья коснуться этого человека, она при всем своем
отвращении не сводила с него глаз, следила за каждым его движением. Кончив
есть (если можно так назвать пожирание пищи с жадностью голодного зверя),
ночной гость придвинул стул к камину и, греясь у огня, теперь ярко
пылавшего, снова обратился к миссис Радж:
которой брезгает даже нищий, самое изысканное угощение. А ты, видно, ни в
чем не нуждаешься. Одна тут живешь?
тебя не касается. Уходи поскорее, чтобы он не застал тебя здесь. Чего тебе
еще надо? - Отогреться, - ответил он, протягивая руки к огню. - Отогреться
как следует. Ты богата?