в этой ужасной одежде. Да и не в этом причина. Тебя не пустят ни в один
приличный ресторан.
великолепный маленький отель. Там нас никто не знает и никто не станет
искать - я умер. Чуть не забыл! Час назад я разговаривал с парой
могильщиков.
ответили, что для меня. То есть для американца, который сверзился с
каната. Не каждый получает удовольствие, наблюдая, как для него копают
могилу. Очень аккуратно работают.
отправишься в эту деревню - она называется Волчуки - на машине, а я поеду
поездом. Встретимся мы на станции. Сейчас мы можем смотаться на вокзал и
взглянуть на расписание. Конечно, ты должна спросить разрешение у доктора
Харпера.
с преобладанием металлических предметов, комнате, вращались катушки
магнитофона. За столом сидел полковник Сергиус и капитан Модес. Оба были в
наушниках. В добавление к ним у полковника была сигара, рюмка водки и
самая блаженная улыбка из тех, что могла появиться на его физиономии.
Капитан Модес тоже позволил себе довольно широкую ухмылку. Анжело сидел
отдельно в углу и, хотя у него не было ни наушников, ни водки, тоже
улыбался. Если был счастлив полковник - он тоже был счастлив.
Ты ее легко найдешь - в деревне не более полусотни домов. Знаешь, где она
расположена?
напротив переулка, примыкающего к южной стороне Лабиана. Он не был
пустынен - там стояли, очевидно припаркованные на ночь два грузовика и
легковушка. По тому, как они совершенно беззаботно расположились в
непосредственной близости от Лабиана, можно было считать, что против
стоянки транспорта возражений не имелось. Бруно запомнил эту мелочь на
будущее.
договорились. И еще не забудь для пользы дела, что для всех наивных
прохожих мы парочка влюбленных. Дорогая Мария, это для практики, - сказал
он и потянулся к девушке.
безотрывно, Бруно - почти безотрывно.
он не поперхнулся, просто он так смеялся. Он кивнул Анжело, чтобы тот
плеснул ему в рюмку немного спиртного, и жестом дал понять, что сержант
может налить и себе для бодрости духа. Анжело от удивления чуть не
раздавил в руке бутылку водки, улыбнулся и быстро, пока полковник не
передумал, выполнил указание. Это был беспрецедентный случай...
мгновение уставилась на него, широко раскрыв глаза, затем высвободилась из
его объятий и тут же напряглась, услышав повелительный стук в стекло. Она
отпрянула от Бруно и быстро посмотрела наружу. Двое огромных полицейских,
вооруженных обычным револьверами и дубинками, наклонились, чтобы заглянуть
внутрь машины. Хотя они были в форме и вооружены, они не соответствовали
тому типу полицейских из-за Железного Занавеса, которые распространены на
Западе. У них были почти добродушные лица. Тот, что покрупнее, принюхался.
руку Марии с кольцом, чтобы не оставалось никаких сомнений. - Конечно, нет
закона...
стекло. - Но есть закон, запрещающий стоянку на центральной улице.
задурманенные мозги.
возле тех грузовиков?
приличных духов? Не обязательно дорогих...
прерывающимся голоском:
неотразимой.
понимаешь?
переулок.
из пределов видимости машины. Старший из них вытащил рацию из нагрудного
кармана, нажал кнопку и произнес:
было безошибочно узнать голос Сергиуса. - Теперь можете оставить этих
влюбленных пташек.
несколько минут. Их было трое. Они составляли постоянный патруль, совершая
обход вокруг здания вне зоны видимости друг друга. Энтузиазм бдительных
часовых не был им присущ. Не смотря по сторонам, опустив взгляд в землю, с
трудом волоча ноги, они производили впечатление жалких людей, дрожащих от
холода и живущих мечтой об отдыхе. Они патрулировали по ночам вокруг
Лабиана уже по десять лет, а кое-кто и по двадцать. И ничего необычного не
случалось, да и не могло случиться.
прожектора по стенам. Никакой закономерности в их включении не было:
похоже, все зависело от каприза часового.
постоянным посетителем которого он стал этим вечером. Он вышел из машины,
раскованно поцеловал Марию на прощание, когда она заняла место водителя, и
скрылся в туалете. Когда он вышел оттуда с коричневым пакетом под мышкой,
который содержал ветхую одежду и аматол, на нем красовался оригинальный
предмет славы.
Волчуки. Стоял чудесный безоблачный день, но легкий ветерок с востока был
порывистым и холодным. Во время поездки Бруно изучал красочный некролог в
воскресной газете Крау.
международным успехом везде, где он появлялся, своим непостижимым
искусством, которое он демонстрировал везде и всюду. Особенно его тронул
тот факт, что он всегда был очень добр с детьми. В некрологе было
достаточно деталей, чтобы понять, что репортер действительно брал интервью
у кого-то из артистов цирка, человека, обладающего непоколебимым чувством
юмора. Он был уверен, что это дело рук не Ринфилда. Виновником, скорее
всего, был Кан Дах. Некролог, как понял Бруно, был вступлением к
завтрашней церемонии - похороны в 11 утра обещали быть блистательным и
выдающимся событием.
вчерашних газет.
Корнев Павел
Маркеев Олег
Браун Дэн
Никитин Юрий
Володихин Дмитрий
Самойлова Елена