в таком весьма сомнительном случае пусть он попытается, если пожелает, найти
меня и потребовать моего освобождения. Обещаешь ты мне это, Перро? Клянешься
ты мне в этом? Только при таком условии препоручу я свою участь твоей
отважной и, боюсь, бесполезной преданности.
услышит ничего об этой опасной тайне.
Сейчас увидите, что будет. И, обратившись к начальнику стражи, он объявил:
его развязать и отпустить.
господина, не спуская с него глаз, и, уходя, объявил, что мы отвечаем за
него собственной жизнью. Как же может господин Монморанси приказать теперь,
чтобы мы его освободили?
имени? - спросил Перро, нисколько не теряя самообладания.
этого господина, или бросить его в Сену, или отвезти в Бастилию, мы бы вас
послушались, но отпустить - дело для нас непривычное!
я вам передал, а что до прочего, я умываю руки. Вы сами ответите господину
Монморанси за подобное непослушание. Мне здесь делать больше нечего, будьте
здоровы. - И он отворил дверь, как бы собираясь уйти.
Так вы утверждаете, что господин Монморанси желает отпустить арестанта на
волю? Вы уверены, что вас послал сюда не кто иной, как господин Монморанси?
стерегут арестанта?
переменчивы эти вельможи, черт подери!
кинжал. Если бы он увидел поднимающегося по лестнице подлинного посланца
Монморанси, тот бы дальше площадки не дошел.
привлеченная громкими голосами, подошла к порогу молельни. Через открытую
дверь она увидела, как развязывают графа, и в ужасе завопила:
развязываем арестанта.
Монморанси не мог дать такого приказа. Кто вам этот приказ доставил?
повернулся к ним. Свет лампы упал на бледное лицо бедняги. Госпожа Диана
узнала его.
Смотрите, что вы готовы были натворить!
господина де Манфоля и прислан сюда господином де Монморанси!
раздался незнакомый голос, голос подлинного посланца коннетабля. - Ребята,
этот малый лжет. Вот перстень и печать Монморанси, и вы к тому же должны
меня знать - я граф де Монтансье. Как вы осмелились вынуть у арестанта кляп
изо рта? Вы развязываете его? Негодяи! Немедленно заткнуть ему рот и связать
его еще крепче!
понятны!
повредить своему бравому слуге.
Диане с негодующими словами:
Святой Петр отрекся трижды от господа своего, но Иуда предал его только один
раз. Вы же за час предали трижды графа. Правда, Иуда был всего лишь
мужчиной, а вы - женщина и герцогиня!
отчаянную попытку: рванувшись вперед, он подскочил к графу и начал разрезать
на нем путы, крича: - Помогайте сами себе, монсеньер, и мы дорого продадим
свои жизни!
его шпаге. Отбиваясь от наседавших со всех сторон стражей, он получил
наконец сильный удар между лопаток и замертво свалился к ногам своего
господина.
XXIV. О ТОМ, ЧТО ПЯТНА КРОВИ НИКОГДА НЕ ОТМЫТЬ ДО КОНЦА
Стояла все еще глубокая ночь. Он лежал на сырой земле, рядом с ним валялся
чей-то труп. При свете неугасимой лампады, мерцавшей в нише с изваянием
мадонны, он разглядел, что находится на кладбище Невинных Душ. Окоченелый
труп принадлежал тому самому стражу, которого убил граф. Очевидно, и Перро
сочли убитым.
Однако с нечеловеческими усилиями он все-таки поднялся и сделал несколько
шагов. В эту же минуту свет фонаря озарил глубокий мрак, и Перро увидел двух
мужчин, направляющихся в его сторону.
один...
Перро хватило сил дотащиться до уединенной гробницы и спрятаться за нею.
по-видимому, веселый малый.
ответил другой и перекрестился, поеживаясь от страха.
делать-то? Ба, зароем этого и скажем, что его приятель сбежал или, может,
господа сами обсчитались.
товарищу:
вырыли только одну могилу, то нам заплатят пять пистолей вместо десяти. Не
стоит, пожалуй, рассказывать про диковинный побег второго покойничка.
мы, мол, работу кончили. Мы ведь тогда не соврем...
Павла. По счастью, в январе ночи долги. Ни с кем не встретившись, около
шести утра он был уже дома.
простояла у открытого окна всю ночь. Едва лишь послышался голос Перро, я
помчалась к дверям и впустила его.
комнату, но главное - никаких криков, никаких разговоров!
расспрашивать его. Только беззвучно плакала. Когда мы поднялись и я сняла с
него одежду и оружие, мои руки сразу же окрасились кровью. На теле у Перро
зияли глубокие раны. Властным движением руки он предупредил мой крик и
повалился на постель, стараясь хоть немного облегчить свои ужасные
страдания.
Любая из этих ран смертельна, но пока я еще жив... Господь бог, карающий
убийц и предателей, продлил мою жизнь на несколько часов... Вскоре начнется
новый приступ горячки, и всему настанет конец. Никакой лекарь на свете не
может его предотвратить.
Дай мне бумагу и перо.
рассечена ударом шпаги. Впрочем, писал он вообще с трудом... Ему пришлось
бросить перо.
пока я все не скажу, ибо спасти отца должен только его сын.
которую вы только что услышали от меня. Но рассказывал он ее с трудом, с
частыми и мучительными перерывами и когда не в силах был продолжать рассказ,
то приказывал мне спускаться вниз и показываться домашним. Я появлялась
перед ними встревоженная - увы, тут притворяться не приходилось, - посылала
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Самойлова Елена
Куликов Роман
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия