. Она лежала, закрыв глаза рукой, даже не пытаясь заснуть, а
солнце поднималось все выше и выше, и лучи его все смелей врывались в окно.
столик возле кровати и спросил:
грозди.
когда ему можно вас навестить.
в лицо. Боюсь, что ваш цветущий вид насторожит сэра Гарри.
запущу в тебя подушкой.
пригладила волосы, задернула шторы, как он посоветовал, и снова забралась в
кровать. Через несколько минут в дверь заскребли собачьи лапы, затем
послышались тяжелые шаги, и в комнату вошел Гарри. Следом с радостным визгом
влетели собаки и тут же кинулись к ней на постель.
что, не видите, что ваша хозяйка больна? Фу, Герцог! Фу, Герцогиня! Кому я
сказал! Немедленно на место!
вместе взятые, он удовлетворенно плюхнулся на край кровати и, тяжело пыхтя,
принялся стирать надушенным платком следы их лап с одеяла.
ведь еще и десяти нет... Ну как ты, моя радость? Что тут с тобой стряслось?
Где ты умудрилась подхватить эту дурацкую простуду? Дай я тебя поцелую.
духов и оцарапав париком подбородок.
разглядеть. Твой слуга так меня напугал, я уж и не чаял застать тебя в
живых. Кстати, он что, новенький? Ты им довольна? Если что-нибудь не так,
скажи, я его немедленно уволю.
Говорил же я, что не надо уезжать из Лондона. В Лондоне совсем другая
атмосфера. Хотя без тебя там, признаться, довольно скучно. В театре
показывают всякую ерунду, а в картах мне, как всегда, не везет: сел недавно
играть в пикет и, представь себе, проигрался вчистую. У короля, говорят,
завелась новая пассия -- какая-то комедиантка, я ее еще не видел. Да, ты
знаешь, здесь со мной Рокингем. Это он надоумил меня приехать. . И вот мы здесь, а ты, как нарочно, прикована к
постели.
откуда-то появился. Ты стала смуглой, как цыганка.
возражаешь, если собаки заберутся на кровать?
Герцогиня. Представь себе, у Герцогини на спине открылась ужасная язва, она
чешется не переставая. Ну вот, опять, что ты с ней будешь делать! Я пробовал
втирать мазь, но пока что-то не помогает. Да, кстати, я купил новую лошадь,
она стоит сейчас на конюшне. Гнедая кобыла, злая как черт, но очень резвая.
Рокингем предлагает мне за нее тысячу, но я сказал, что меньше чем за пять
не отдам, а он уперся и не уступает. А у вас, значит, объявились пираты? Я
слышал, что местные жители просто в панике, эти негодяи совершенно
распоясались: грабят, убивают, насилуют...
он поживает?
ярости.
ответить. Говорят, у его шурина недавно похитили корабль. Ты ведь знаешь его
шурина? Его зовут Филип Рэшли.
пригласил к нам. С ним был еще Юстик, оба просто рвали и метали. Вообрази,
этот подлый француз сумел вывести корабль из Фой-Хэвена под самым их носом.
Какая наглость! И никто даже не попробовал его догнать. Теперь-то он,
конечно, преспокойно стоит где-нибудь во Франции, а ведь ему цены нет -- он
только что вернулся из Индии!
и кое-кого из соседей и обсудить план действий. Я уверен, что мы в два счета
поймаем этого пирата. Представляешь, как будет весело, когда мы наконец
вздернем его на каком-нибудь суку!
что-нибудь придумает. Я-то, слава Богу, в таких делах ничего не смыслю.
Послушай, Дона, когда ты собираешься вставать?
твоя хозяйка всегда со мной так сурова? А ну-ка, разбойник, смотри, что у
меня есть! Ну-ка, ищи, ищи!
и отталкивая друг друга, кинулись за ней. Притащив туфлю на место, они снова
начали носиться вокруг кровати.
нас не желают больше видеть. Дона, я пришлю к тебе детей, хорошо? И передам
Рокингему, что ты скоро спустишься. Он будет на седьмом небе от счастья.
помчались за ним.
уже вернулся домой. Она вспомнила покрасневшее от злости и бессилия лицо
Рэшли и его изумленный взгляд, когда он, уставившись на нее из лодки,
завопил: , а она, стоя наверху с
развевающимися по ветру волосами, хохотала и махала ему рукой.
была мужская одежда, лицо заливали потоки дождя, волосы растрепались... Она
встала и начала одеваться, обдумывая то, что рассказал Гарри. Внезапный
приезд Рокингема и его коварные планы не могли не насторожить ее -- Рокингем
был далеко не глуп, и его присутствие в Нэвроне не сулило ничего хорошего. К
тому же он был живым напоминанием о прошлом: о Лондоне, о булыжных мостовых,
о театрах, о жарких, пропитанных ароматом духов залах Сент-Джеймса. Он был
посланцем старого мира, чужаком, вторгшимся в ее дом и нарушившим его
тишину. Она слышала его голос под окном, он о чем-то болтал с Гарри, оба
смеялись, возились с собаками. . мирно
стояла бы у берегов Франции, дожидаясь, пока матросы отведут в
ближайший порт. Волны накатывали бы на пустынные белые пляжи, лазурное море
сияло в лучах солнца, прозрачная, чистая вода приятно холодила кожу, и сухие
доски палубы казались бы теплыми, когда, растянувшись на них после купания,
она глядела бы вверх на высокие наклонные мачты , пронзающие
небо...
новую куклу, подаренную Гарри, Джеймс забавлялся с игрушечным зайцем. Они
бросились к Доне и принялись обнимать ее горячими ручонками и осыпать
поцелуями. Пру за их спиной приседала в реверансе и заботливо расспрашивала
хозяйку о здоровье. Дона смотрела на детей и думала о том, что где-то,
далеко-далеко, осталась женщина, которой нужны были вовсе не домашний уют и
не детские ласки, а палуба корабля, улыбка возлюбленного, стоящего рядом,
вкус соли на губах, жар солнца да синева морских волн.
Генриетта.
пухлой щечкой к ее лицу, тут же возразил:
начались уговоры, утешения, поцелуи, поиски шоколада, шум, суета -- и
корабль незаметно исчез, море растаяло вдали, и осталась только леди
Сент-Колам, знатная дама с высокой прической, в красивом голубом платье,
медленно спускавшаяся вместе с детьми по лестнице, ведущей в сад.
отступил на шаг и, оглядев ее с ног до головы, добавил: -- Кажется, болезнь
пошла вам на пользу.
Она стала смуглой, как цыганка.
радостно завизжали, собаки залаяли. Дона опустилась на скамейку. Рокингем