13. НА БОРТУ "СИФАНТЫ"
ветре, "Сифанта" под малыми парусами направилась к выходу из гавани
Скарпанто.
частью на батарейной палубе. Хотя переход через Архипелаг должен был
занять всего несколько дней, офицеры и матросы старались устроить
измученных людей как можно удобнее.
касается тринадцати тысяч лир, то он представил кади такие гарантии,
которыми тот вполне удовлетворился. Посадка недавних невольников на корвет
совершилась без затруднений, и через три дня этим несчастным, которые еще
недавно были обречены на ужасы берберийской каторги, предстояло высадиться
в одном из портов Северной Греции, где им не пришлось бы больше опасаться
за свою свободу.
рук Николая Старкоса! Поэтому, едва поднявшись на борт корвета, они самым
трогательным образом выразили свою благодарность.
своими товарищами по несчастью он приблизился к юту, где в обществе
нескольких офицеров расположились Хаджина Элизундо и Анри д'Альбаре. Затем
все они, во главе со священником, опустились на колени, и, протянув руки к
командиру, старик сказал:
растроганный командир "Сифанты".
Хаджина, в свою очередь преклонив колени.
до нижних рей, на которые взобралось около пятидесяти матросов, громко
кричавших "ура", прокатились возгласы: "Да здравствует Анри д'Альбаре! Да
здравствует Хаджина Элизундо!"
батистане, - не принимала участия в этой церемонии. Поднимаясь на корабль,
она была озабочена лишь тем, чтобы не привлечь к себе внимания. Это ей
удалось, и с той минуты, как она забилась в самый темный угол средней
палубы, о ней никто не вспоминал. Видимо, она надеялась остаться
незамеченной до самого конца плавания. Но для чего ей понадобились такие
меры предосторожности? Знал ли ее кто-либо из офицеров или матросов
корвета? Так или иначе, лишь веские причины могли заставить ее столь
настойчиво избегать людей в течение трех или четырех суток, которые должен
был занять переезд через Архипелаг.
корвета, то какой благодарности заслуживала Хаджина за все содеянное ею со
времени отъезда из Корфу?
зато достойна вас!
этом судит сам читатель.
тяжелые обстоятельства, то как же должна была усилиться его любовь, когда
он узнал, что заполняло жизнь девушки в течение долгого года разлуки!
ей отцом, она приняла решение целиком употребить его на выкуп невольников,
от продажи которых составилась большая его часть. Она не хотела сохранить
ни гроша из этих двадцати миллионов, нажитых столь позорным способом. В
свой план она посвятила лишь Ксариса. Он одобрил его, и вскоре все ценные
бумаги банка Элизундо были реализованы.
данное ему слово и прощалась с ним. Затем в сопровождении честного и
преданного Ксариса Хаджина тайно покинула Корфу, чтобы отправиться в
Пелопоннес.
населением Центральной Морей, претерпевшим уже столько тяжелых испытаний.
Несчастных, которым удавалось избежать гибели, отсылали в крупнейшие порты
Мессинии, Патрас или Наварин. Отсюда корабли, зафрахтованные турецким
правительством или предоставленные пиратами Архипелага, тысячами
перевозили их либо в Скарпанто, либо в Смирну, где не переставая
действовали невольничьи рынки.
Ксарису, которых никогда не останавливала цена, удалось выкупить многие
сотни невольников из числа тех, кого еще не успели отправить из Мессинии.
Они сделали все возможное, чтобы разместить этих людей в безопасных
местах, одних - на Ионических островах, других - в освобожденных областях
Северной Греции.
работорговля велась тогда в особенно широких масштабах. Целые караваны
судов доставляли сюда множество греческих невольников, освобождения
которых особенно добивалась Хаджина. Она предлагала цены, настолько
превышавшие предложения маклеров Берберии и побережья Малой Азии, что
турецкие власти охотно вели с ней дела, считая их для себя весьма
выгодными. Легко понять, как все эти торговцы злоупотребляли ее
благородным порывом; но зато тысячи пленников избежали каторжного труда у
африканских беев.
явилась мысль идти к своей цели двумя различными путями.
публичных торгах, или ценою золота освобождать их с каторги. Надо было
также уничтожить пиратов, захватывавших корабли во всех морях Архипелага.
постигшей "Сифанту" после первых месяцев ее плавания. Для нее не было
тайной ни то, что этот корвет был построен и вооружен на средства
корфиотских судовладельцев, ни то, для чего он был предназначен. Она
знала, что начало кампании было успешным; но затем пришло известие о том,
что в сражении с флотилией пиратов, которой, как говорили, командовал сам
Сакратиф, "Сифанта" потеряла своего командира, многих офицеров и часть
экипажа.
представлявшим в Корфу интересы владельцев "Сифанты". Через него она
предложила им такую цену за корвет, что они решились его продать. Хотя
корвет был куплен от имени некоего банкира из Рагузы, на самом деле он
принадлежал наследнице Элизундо, которая шла по стопам Боболины, Модены,
Захариас и других выдающихся патриоток, чьи корабли, снаряженные на их
средства в начале войны за независимость, нанесли такой урон эскадрам
турецкого флота.
капитану Анри д'Альбаре. Преданный ей человек, племянник Ксариса, моряк и
грек по рождению, как и его дядя, тайно следовал за молодым офицером и на
Корфу, где тот долго и тщетно разыскивал девушку, и в Хиосе, куда тот
отправился, чтобы примкнуть к полковнику Фавье.
его пополнялась после битвы при Лимносе. Он-то и доставил Анри д'Альбаре
два письма, написанные рукой Ксариса; первое с уведомлением, что в
командовании "Сифанты" есть вакантное место, он послал на Хиосе по почте,
второе, где корвету в первых числах сентября назначалась встреча у берегов
Скарпанто, положил на стол кают-компании, когда стоял возле нее на часах.
Элизундо, выполнив свой долг великодушия и милосердия. Девушка хотела,
чтобы "Сифанта" отвезла на родину последнюю партию невольников,
выкупленных ею на остатки состояния.
затем шести месяцев, каким опасностям подвергнуться!
в сопровождении Ксариса в самое сердце Берберии, в ее порты, кишевшие
пиратами, в глубь африканского побережья, где до завоевания Алжира
Францией хозяйничали отъявленные бандиты. Хаджина рисковала своей
свободой, самой жизнью, но она презирала все опасности, которые на нее
навлекали ее молодость и красота.
Триполи, в Алжире, в Тунисе, на самых мелких рынках берберийского
побережья. Повсюду, где только продавались греческие невольники, она
выкупала их с большой выгодой для владельцев. С деньгами наготове она
появлялась всюду, где работорговцы, словно скот, пускали с молотка толпы
людей. Вот когда ей довелось воочию наблюдать все ужасы рабства в стране,
где страсти не сдерживаются никакой уздой.
мусульман и ренегатов - человеческих отбросов трех континентов, образующих
побережье Средиземного моря; они жили исключительно за счет работорговли,
покупая невольников у пиратов и перепродавая их христианам. Уже в
семнадцатом веке на африканской земле насчитывалось до сорока тысяч рабов
обоего пола - французов, итальянцев, англичан, немцев, фламандцев,
голландцев, греков, венгров, русских, поляков, испанцев, захваченных в
различных морях Европы.
Тунисе, в застенках Юссиф-дея, Галере-Патроне и Чикалы, на каторге в
Русанов Владислав
Каменистый Артем
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Сапковский Анджей