Талькав указал на равнину, откуда доносился оглушительный вой. Роберт
инстинктивно сделал шаг назад.
ничего не боюсь.
множество, я вообще не обратил бы на них внимания.
подойди к нам!
души он не без страха думал об этом ночном нападении бесчисленного
множества разъяренных волков. Быть может, их были там целые сотни, и трем
человекам, пусть даже и хорошо вооруженным, немыслимо было одолеть такое
множество хищников.
название, данное пампскими индейцами красному волку. Этот хищник известен
у натуралистов под именем "canis-Jubatus". Ростом он с крупную собаку, у
него лисья морда и красно-бурая шерсть; вдоль всего хребта, по спине, идет
черная грива. Зверь этот очень проворен и силен. Он живет обычно в
болотистых местах и преследует водящуюся там дичь вплавь. Ночь выгоняет
красного волка из его берлоги, в которой он спит днем. Особенно боятся его
в эстансиях [большие скотоводческие хозяйства в аргентинской пампе].
Голодный агуар нападает даже на крупный скот, производя немалые
опустошения. В одиночку красный волк не опасен, но голодная стая их
представляет большую опасность, и лучше было бы встретиться с кагуаром или
ягуаром, с которыми можно сразиться один на один. По вою, раздававшемуся в
пампе, по множеству скачущих по равнине теней Гленарван понял, что на
берегах Гуамини собралась огромная стая красных волков. Хищники почуяли
верную добычу - лошадиное и человечье мясо, каждый из них жаждал вернуться
в логово с частью этой добычи. Положение, таким образом, было угрожающее.
дрожали от страха. Лишь Таука нетерпеливо била копытом о землю, порываясь
оборвать привязь и умчаться. Хозяин успокаивал ее непрерывным свистом.
Гленарван и Роберт стояли у входа в рамаду, готовясь к обороне. Зарядив
карабины, они взяли на прицел первый ряд агуаров, как вдруг Талькав молча
приподнял вверх дула их ружей.
Гленарван понял это, когда Талькав, открыв и перевернув свою пороховницу,
показал, что она почти пуста.
обошлась нам: у нас свинец и порох на исходе. Хватит лишь выстрелов на
двадцать.
предприимчивого врага. Волчья стая, надвигавшаяся тесными рядами,
отступила и сбилась в кучу шагах в ста от частокола. Тотчас же Гленарван,
по знаку индейца, стал на его место, а Талькав, собрав подстилки, сухую
траву - словом, все, что могло гореть, завалил этим вход в рамаду и бросил
в середину этой кучи пылающий уголь. Вскоре черный фон неба затянула
огненная завеса, и между языками пламени проглянула равнина, ярко
освещенная колеблющимся заревом. Гленарван понял, против какого полчища
хищников им придется обороняться. Вряд ли кому-нибудь приходилось видеть
такое огромное скопище, и к тому же таких голодных волков. Огненная
завеса, которой Талькав преградил наступление хищников, еще больше
разъярила их. Но все же некоторые приблизились к самому костру и обожгли
себе лапы. Время от времени приходилось стрелять, чтобы удержать эту
завывающую стаю, и через час штук пятнадцать убитых волков валялось на
равнине.
не истощились боевые припасы и огненная завеса еще пылала у входа в
рамаду, опасаться вторжения волков было нечего. Но что делать тогда, когда
все эти способы защиты будут исчерпаны? Гленарван посмотрел на Роберта, и
сердце его сжалось. Он думал не о себе, а лишь о бедном мальчике, таком не
по годам мужественном. Роберт был бледен, но крепко держал ружье, - полный
решимости, он ожидал нападения разъяренных волков.
тем или иным путем искать выхода из него.
и потому нам нечего ждать этого момента, а следует действовать немедленно.
сохранившиеся в его памяти, он начал с ним разговор, то и дело прерываемый
выстрелами.
Гленарвану были известны повадки красных волков. Не будь этого, он ничего
не понял бы из слов и жестов патагонца. Но все же прошло по крайней мере
четверть часа, прежде чем он смог передать Роберту содержание разговора с
Талькавом. Гленарван спросил индейца, что он думает об их почти
безнадежном положении.
выходит на добычу только ночью, а на заре возвращается к себе в берлогу.
Это ночной хищник, боящийся дневного света, - род совы, только
четвероногий.
ружьями.
подкрадывался к пылавшему костру, то патагонец своей длинной, вооруженной
ножом рукой рассекал пламя, и мгновение спустя нож взвивался вверх,
обагренный кровью.
Талькав бросил в костер последнюю охапку сухой травы, и у осажденных
оставалось зарядов всего лишь на пять выстрелов.
всех тех, кого любил. Роберт молчал. Быть может, в его детском доверчивом
воображении опасность не казалась такой грозной. Но Гленарван тревожился
за двоих и думал, что теперь все они неизбежно обречены на жестокую
смерть: быть растерзанными заживо. Не владея больше собой, он притянул
ребенка к себе. Он прижал его к груди, поцеловал в лоб, и невольные слезы
полились из его глаз.
наступит утро, и мы будем спасены!.. Молодец, Талькав! Молодец, мой
храбрый патагонец! - воскликнул он, увидя, как ловко индеец ударом
приклада убил двух огромных волков, порывавшихся перепрыгнуть через
огненную преграду.
волков, идущую сплоченными рядами на приступ рамады.
горючее иссякло. Равнина, до сей поры освещенная, погружалась во мрак, и
во мраке опять замелькали фосфоресцирующие глаза красных волков. Пройдет
еще несколько минут, и вся огромная стая ринется в загон.
боевые припасы, он скрестил руки на груди. Голова его склонилась.
Казалось, он что-то молча обдумывал. Изыскивал ли он какой-нибудь смелый,
невозможный, безрассудный способ отразить эту разъяренную свору? Гленарван
не решался спросить его.
до сей поры оглушительный вой внезапно прекратился. На равнине воцарилась
мрачная тишина.
Патагонец хорошо знал, что хищники до тех пор не упустят верной добычи,
пока заря не загонит их обратно в темные логова.
сквозь вход в рамаду, но избрал новый, более страшный способ действия.
Агуары, отказавшись от попыток проникнуть сквозь вход, который люди столь
упорно отстаивали огнем и оружием, обошли рамаду кругом и дружным натиском
пытались проникнуть в нее с противоположной стороны. Уже слышно было, как
когти хищников впиваются в полусгнившее дерево. Между расшатанными кольями
частокола просовывались мощные лапы, окровавленные морды. Перепуганные
лошади, сорвавшись с привязи, метались по загону, обезумев от ужаса.
последней возможности. Быть может, у него мелькнула даже безумная мысль
попытаться спастись с Робертом бегством, но в этот миг взгляд его упал на
Шилова Юлия
Мурич Виктор
Орлов Алекс
Роллинс Джеймс
Сертаков Виталий