Чтение 30–й страницы книги ~Пятнадцатилетний капитан~

Ведь мистер Гэррис обещал тебе.

-- Это не все, -- не уступал Джек. -- Дик обещал мне еще...

-- Что же еще обещал тебе Дик? -- улыбаясь, спросил мистер Гэррис.

-- Птичку-муху!

-- Увидишь и птичку-муху, мой мальчик! Только подальше... подальше
отсюда! -- ответил Гэррис.

Джек вправе был требовать, чтобы ему показали очаровательных колибри:
ведь он попал в страну, где они водятся во множестве. Индейцы, которые умеют
артистически плести перья колибри, наделили этих прелестных представителей
пернатых поэтическими именами. Они называют колибри "солнечным лучом" или
"солнечными кудрями". Для них колибри--"царица цветов", "небесный цветок,
прилетевший с лаской к цветку земному", "букет из самоцветов, сверкающий при
свете дня", и т. д. Говорят, что у индейцев есть поэтические названия для
каждого из ста пятидесяти видов, составляющих чудесное семейство колибри.

Однако, хотя все путешественники согласно утверждают, что в боливийских
лесах водится множество колибри, маленькому Джеку пришлось довольствоваться
лишь обещаниями Гэрриса, По словам американца, отряд двигался еще слишком
близко от берега океана, а колибри не любят пустынных мест на океанском
побережье. Гэррис рассказывал Джеку, что эти птички не боятся людей; на
гациенде Сан-Феличе только и слышен их крик "тэр-тэр" и хлопанье крылышек,
похожее на жужжание прялки.

-- Ах, как бы я хотел уже быть там! -- восклицал маленький Джек.

Для того чтобы скорее добраться до гациенды Сан-Феличе, надо было
поменьше останавливаться в пути. Поэтому миссис Уэлдон и ее спутники решили
сократить время остановок.

Облик леса уже изменялся. Все чаще встречались широкие полянки. Сквозь
зеленый ковер трав проглядывал розоватый гранит и голубоватый камень,
похожий на ляпис-лазурь. Иные холмы покрывала сассапарель -- растение с
мясистыми клубнями. Непроходимые заросли ее временами заставляли
путешественников с сожалением вспоминать об узких тропинках в лесной чаще,
где все же легче было пробираться.

До захода солнца маленький отряд прошел приблизительно восемь миль.
Этот переход закончился без всяких приключений и никого не утомил. Правда,
то был лишь первый день пути -- следовало ожидать, что следующие этапы
окажутся более трудными.

С общего согласия решено было остановиться на отдых. Разбивать лагерь
по всем правилам не стоило на одну ночь, и путешественники расположились
прямо на земле. Так как не приходилось опасаться нападения со стороны
туземцев или диких зверей, то для охраны достаточно было выставить одного
караульного, сменяя его каждые два часа.

Привал устроили под огромным манговым деревом; его раскидистые ветви,
покрытые густой листвой, образовали как бы естественную беседку. В случае
необходимости можно было бы укрыться в его листве.

Но как только прибыл маленький отряд, на верхушке дерева поднялся
оглушительный концерт.

Манговое дерево служило насестом для целой стаи серых попугаев,
болтливых, задорных и яростных пернатых, которые обычно нападают на других
птиц. Было бы весьма ошибочно судить о них по их сородичам, которых в Европе
содержат в клетках.

Попугаи подняли такой шум, что Дик Сэнд намеревался ружейным выстрелом
заставить их замолчать или разлететься. Но Гэррис отговорил его от этого под
тем предлогом, что в этих безлюдных местах лучше не выдавать своего
присутствия звуком огнестрельного оружия.

-- Пройдем без шума, и не будет никакой опасности, -- сказал он.

Ужин был вскоре готов, не пришлось даже приготовлять продукты на огне:
он состоял из консервов и сухарей. Ручеек, протекавший под травой, снабдил
путников водой; ее пили, прибавляя в нее по нескольку капель рома. Десерт в
виде сочных плодов висел на ветках мангового дерева и был сорван, несмотря
на пронзительные крики попугаев.

К концу ужина стало темнеть. Тени медленно поднимались от земли к
верхушкам деревьев. Тонкая резьба листвы вскоре выделилась на более светлом
фоне неба. Первые звезды казались яркими цветами, вспыхнувшими на концах
верхних веток. Ветер с наступлением ночи утихать и не шелестел уже в ветвях.
Умолкли даже попугаи. Природа отходила ко сну и призывала к тому же все
живые существа.

Приготовления к ночлегу были очень несложными.

-- Не развести ли нам на ночь костер? -- спросил Дик Сэнд у американца.

-- Не стоит, ответил Гэррис. -- Ночи, к счастью, стоят теперь теплые, а
крона этого гигантского дерева задерживает испарения. Таким образом, нам не
грозит ни холод, ни сырость. Я повторяю, мой друг, то, что уже говорил:
постараемся проскользнуть незамеченными. Не надо ни стрелять, ни разводить
костров.

-- Я знаю, -- вмешалась в разговор миссис Уэлдон, -- что нам нечего
опасаться индейцев, даже тех кочевых лесных жителей, о которых вы нам
говорили, мистер Гэррис... Но ведь есть и другие обитатели
лесовчетвероногие... Не лучше ли отогнать их ярким костром?

-- Миссис Уэлдон, местные четвероногие не заслуживают такой чести.
Скорее они боятся встречи с человеком, нежели человеквстречи с ними.

-- Мы ведь в лесу, -- сказал маленький Джек, -- а в лесах всегда
водятся звери.

-- Есть разные леса, дружок, так же как и звери бывают разные, --
смеясь ответил ему Гэррис. -- Вообрази, что ты находишься в обширном парке.
Ведь недаром индейцы говорят о своей стране: "Es como el Pariso! " Она
совсем как рай земной.

-- А змей здесь нет? -- спросил Джек.

-- Нет, мой мальчик, -- ответила миссис Уэлдон. -- Тут нет никаких
змей. Можешь спать спокойно.

-- А львы? -- спрашивал Джек.

-- Никаких львов, мой мальчик, -- ответил Гэррис.

-- А тигры?

-- Спроси у своей мамы, слыхала ли она, что в Южной Америке водятся
тигры.

-- Никогда, -- ответила миссис Уэлдон. Кузен Бенедикт, присутствовавший
при этом разговоре, заметил:

-- Это верно, что в Новом Свете нет ни тигров, ни львов. Но зато здесь
есть ягуары и кугуары.

-- Они злые? -- спросил маленький Джек.

-- Ба! -- сказал Гэррис. -- Туземцы сражаются с ними один на один, а
нас много, и мы хорошо вооружены. Ваш Геркулес мог бы голыми руками задушить
сразу двух ягуаров, по одному каждой рукой.

-- Смотри, Геркулес, не спи! -- сказал маленький Джек. -- И если зверь
захочет укусить меня...

-- То я сам его укушу, мистер Джек! -- ответил Геркулес, оскалив два
ряда великолепных зубов.

-- Вы будете караулить, Геркулес, -- сказал Дик Сэнд, -- пока я не
сменю вас, а меня потом сменят другие.

-- Нет, капитан Дик, -- возразил Актеон, -- Геркулес, Бат, Остин и я
справимся сами с караулом. Вам надо отдохнуть этой ночью.

-- Спасибо, Актеон, -- ответил Дик Сэнд, -- но я должен...

-- Ничего ты не должен, Дик! -- заявила миссис Уэлдон. -- Поблагодари
этих славных людей и прими предложение.

-- Я тоже буду караулить, -- пробормотал маленький Джек, у которого уже
слипались глаза.

-- Ну разумеется, мой мальчик, -- сказала мать, не желая противоречить
ему, -- ты тоже будешь караулить.

-- Но если в этом лесу нет ни львов, ни тигров, -- продолжал мальчик,
-- то есть волки?

-- Не настоящие... -- ответил американец. -- Это особая порода лисиц,
или, вернее, лесные собаки. Их называют гуарами.

-- А гуары кусаются? -- спросил Джек.

-- Ваш Динго может проглотить крупного гуара в один прием.

-- А все-таки, -- отчаянно зевая, сказал Джек, -- гуары -- это волки,
раз их называют волками.

И с этими словами мальчик спокойно уснул на руках у старой Нан, которая
сидела, прислонившись к стволу мангового дерева. Миссис Уэлдон поцеловала
спящего ребенка, улеглась на земле рядом с ним и скоро тоже сомкнула усталые
глаза.

Через несколько минут после этого Геркулес привел на стоянку кузена
Бенедикта, который пытался ускользнуть в лес, чтобы заняться ловлей "кокюйо"
-- светящихся мух, которыми щеголихи туземки украшают свои волосы, как
живыми драгоценностями. Эти насекомые, излучающие довольно яркий синеватый
свет из двух пятен, расположенных у основания щитка, весьма распространены в
Южной Америке. Кузен Бенедикт надеялся наловить много таких светляков, но
Геркулес воспротивился его поползновениям и, несмотря на протесты ученого,
притащил его к месту привала. Геркулес был человеком дисциплинированным и,
получив приказание, выполнял его по-военному. Так великан негр спас немало
светящихся мух от заключения в жестяной коробке энтомолога.

Вскоре весь отряд, кроме Геркулеса, стоявшего в карауле, спал глубоким
сном.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. Сто миль за десять дней

Путешественников и охотников, ночующих в тропическом лесу под открытым
небом, обычно будит весьма неприятный концерт. В нем слышится и клохтанье, и
хрюканье, и карканье, и лай, и визг, и насмешливое бормотанье, дополняющее
эти разнообразные звуки.

Так приветствуют пробуждение дня обезьяны. В тропическом лесу можно
встретить маленьких "марикину", "сагуина" с пестрой мордой, серого "моно",
кожей которого индейцы прикрывают казенную часть своих ружей,, "сагу",