буду считать майора ответственным за порчу моего имущества.
ничто не угрожает, - ответил Лайонел, махнув рукой солдатам, чтобы они увели
пленного.
все его поведение, и только искры, вспыхивавшие в его быстрых темных глазах,
казались отблесками еще не угасшего пламени. Несмотря на разоблачение,
грозившее ему тяжкой карой, он покинул дом с твердым убеждением, что если
его будут судить в соответствии с теми принципами справедливости, в которые
верил каждый житель колонии, то и его и его товарищей признают ни в чем не
повинными перед законом.
него вмешавшийся, был поглощен приготовлениями к ужину.
украдкой взгляд на Джэба, с самым спокойным и безмятежным, казалось, видом
наблюдавшего за происходящим, и тут же обратился к своим гостям, боясь, как
бы дурачок в простоте душевной не выдал своего участия в событиях истекшего
дня.
который тут же без всякого страха заявил:
солдаты стреляли в него первые.
Макфьюз. - Быть может, и ты развлекался в Конкорде в небольшой, но избранной
компании головорезов?
нет никого, кроме старой Нэб.
праведники и грешники, старые и малые, толстые и тощие - все накинулись на
нас!
что этот парень тоже убивал.
возразил дурачок. - Он только подстрелил одного гренадера и ранил одного
офицера в руку.
стула, на котором он, несмотря на всю язвительность и желчь своих обличений,
плотно восседал до этой минуты. - Вы слышите, как чучело хвалится тем, что
убил гренадера!
за руку. - Не забывайте, что мы солдаты и что этот малый не отвечает за свои
поступки.
обычных обстоятельствах он безвреден, как младенец...
молодца шести футов ростом!
Линкольн, раз вам это не по нутру... Я его закопаю заживо.
своей горячности при виде такого слабоумия, позволил убедить себя отказаться
от своей страшной мести, хотя и продолжал изрыгать угрозы по адресу
колонистов и до конца вожделенной трапезы поносил "подлое нападение из-за
угла, которое эти негодяи называют войной".
удалился, ковыляя, на покой, а Макфьюз без излишних церемоний завладел
спальней мистера Седжа. Слуги отправились ужинать на кухню, и Лайонел, уже
добрых полчаса сидевший молча, сосредоточенный и задумчивый, внезапно
оказался наедине с дурачком. Как только за Меритоном, покинувшим комнату
последним, захлопнулась дверь, Джэб, давно ожидавший этой минуты, ничем,
впрочем, не выражая своего нетерпения, постарался привлечь к себе внимание
молодого офицера и знаками дал ему понять, что хочет сообщить нечто важное.
бессмысленный взгляд. - Разве я не предостерегал себя, не говорил, что злые
люди могут тебя убить? Как это случилось, что ты поднял сегодня оружие
против английских солдат?
Джэба? - возразил дурачок. - Они что ж думали - им можно бродить по нашей
земле под гром их нечестивых барабанов и труб, сжигать дома и стрелять в
людей, а мы будем сидеть сложа руки?
признанию, совершил два злодеяния, каждое из которых карается смертью:
убийство - во-первых, и измену королю - во-вторых! Ты же сознался в убийстве
человека!
он не дал застрелить майора Линкольна.
этот долг будет оплачен, даю тебе слово. Но почему ты так беспечно сам
отдался в руки своих врагов? Что привело тебя сегодня вечером сюда?
Джэб войдет и туда.
Где же он?
Ральф, должно быть исполнено.
испугать. Ни вашим гренадерам его не запугать, ни вашей легкой пехоте не
причинить ему вреда, хотя он целый день только и делал, что дышал пороховым
дымом... Ральф настоящий воин!
должен спасти старика от последствий его необдуманных поступков, даже если
это будет стоить мне офицерского мундира!
очень довольный тем, что ему так легко удалось выполнить возложенное на него
поручение.
Глава 12
его жена - Баптиста: вы сейчас увидите, это подлая история.
Лайонел снова очутился на его узких улицах. Прохожие, казалось, спешили по
каким-то необычным и важным делам, а во взорах женщин, которые с
любопытством поглядывали на улицу из-за ставен, вспыхивало торжество, когда
они замечали мундир Лайонела.
а каждый попадавшийся Лайонелу навстречу офицер окидывал его настороженным
взглядом, словно в любом прохожем подозревал врага.
стояли часовые. Проходя мимо, Лайонел увидел гренадера, с которым он
разговаривал накануне вечером.
нас был жаркий день.
Нашу роту не послали в поход, зато мы два дня подряд в карауле. Ну, бог
даст, в другой раз гренадеров нашего полка не заставят сидеть сложа руки,
если что начнется. Небось мы бы не посрамили наших знамен, когда б вышли
сегодня на поле боя.
что можно сделать против такого численного превосходства!
а какой оплошал, - с достоинством отвечал старый ветеран, - но когда мне
говорят, что две тысячи англичан повернули спину и ускорили шаг перед
здешним сбродом, так мне хочется, чтобы фланговые роты нашего полка тоже
приняли участие в деле. Тогда на худой конец я мог бы хоть сказать, что
видел это позорище собственными глазами.
иначе такое дело никак не могло бы получиться... Ведь вы поглядите только,
ваше благородие, - это ж цвет нашей армии! Нет, что-то тут неладно.
покачав головой, старик возобновил свой мерный шаг перед резиденцией
губернатора, как бы желая показать, что не хочет вдаваться в дальнейшее
обсуждение этих прискорбных и унизительных, как он полагал, событий. Лайонел
медленно пошел своей дорогой, раздумывая над тем, как глубоко должны были
укорениться некоторые предрассудки, чтобы даже такой скромный служака
относился свысока к целой нации единственно потому, что она всегда
находилась в зависимом положении.
этот час неизменно шумели бражники, не доносилось ни звука. Луна еще не
взошла, и Лайонел торопливо миновал темные аркады рынка, вспомнив, что его с
нетерпением ждет тот, кто всегда пробуждал в нем такой глубокий интерес.
Джэб, молчаливо следовал за ним, на мосту проскользнул мимо него вперед и
уже стоял возле старого пакгауза, распахнув в ожидании дверь.
однако сквозь щели перегородки, отделявшей небольшую каморку в одной из
Шилова Юлия
Маркелов Олег
Круз Андрей
Шилова Юлия
Акунин Борис
Никитин Юрий