- Гы-гы, что ей прятаться! - со смехом отвечала служанка, - идите сами
в горницы, поглядите, коли не верите.
Людмила заглянула в гостиную и шаловливо крикнула:
- А кто тут есть жив человек? А, гимназист!
Саша выглянул из горницы, увидел Людмилу, обрадовался, и от его
радостных глаз Людмиле стало еще веселее. Она спросила:
- А где же Ольга Васильевна?
- Дома нет, - ответил Саша. - Еще не приходила. Из церкви куда-нибудь
пошла. Вот я вернулся, а ее нет еще.
Людмила притворилась, что удивлена. Она помахивала зонтиком и досадливо
говорила:
- Как же так, уж все из церкви пришли. Все дома сидят, а тут
на-т-ко-ся, и нету. Это вы, юный классик, так буяните, что старушке дома не
усидеть?
Саша молча улыбался. Его радовал Людмилин голос, Людмилин звонкий смех.
Он придумывал, как бы половчее вызваться проводить ее,- еще побыть с нею
хоть несколько минут, посмотреть, да послушать.
Но Людмила не думала уходить. Она посмотрела на Сашу с лукавою усмешкою
и сказала:
- Что же вы не просите меня посидеть, любезный молодой человек? Поди-ка
я устала! Дайте отдохнуть хоть чуть..
И она вошла в гостиную, смеючись, ласкаючи Сашу быстрыми, нежными
глазами. Саша смутился, покраснел, обрадовался, - побудет с ним!
- Хотите я вас душить буду? - живо спросила Людмила, - хотите?
- Вот вы какая! - сказал Саша, - уж сразу и задушить! За что такая
жестокость?
Людмила звонко захохотала и откинулась на спинку кресла.
- Задушить! - восклицала она, - глупый! совсем не так понял. Я не
руками вас душить хочу, а духами.
Саша сказал смешливо:
- А, духами! Ну, это еще куда ни шло.
Людмила вынула из сумочки распылитель, повертела перед Сашиными глазами
красивый сосудик темнокрасного с золотыми узорами стекла, с гуттаперчевым
шариком и с бронзовым набором, и сказала:
- Видите, купила вчера новый пульверизатор, да так и забыла его в
сумочке.
Потам вынула большой флакон с духами, с темным, пестрым ярлыком -
парижская Герле нова Рао-Rоsа. Саша сказал:
-- Сумочка-то у вас глубокая какая!
Людмила весело ответила:
- Ну, не ждите больше ничего, пряничков вам не принесла.
- Пряничков, - смешливо повторил Саша. Он с любопытством смотрел, как
Людмила откупоривала духи, и спросил:
-- А как же вы их туда нальете без воронки?
Людмила весело сказала:
- А воронку-то уж вы мне дадите.
- Да у меня нет, - смущенно сказал Саша.
- Да уж как хотите, а воронку мне подайте, - смеючись, настаивала
Людмила.
- Я бы у Маланьи взял, да у нее в керосине, - сказал Саша.
Людмила весело расхохоталась.
- Ах, вы, недогадливый молодой человек! Дайте бумажки клочок, коли не
жалко, - вот и воронка.
- Ах, в самом деле! - радостно воскликнул Саша: - ведь можно из бумаги
свернуть. Сейчас принесу.
Саша побежал в свою горницу.
- Из тетрадки можно? - крикнул он оттуда.
- Да все равно,- весело откликнулась Людмила, - хоть из книжки рвите,
из латинской грамматики, - мне не жалко.
Саша засмеялся и крикнул:
- Нет, уж я лучше из тетрадки.
Он отыскал чистую тетрадь, вырвал средний лист и хотел бежать в
гостиную, но уже Людмила стояла на пороге.
- К тебе, хозяин, можно? - спросила она шаловливо.
- Пожалуйста, очень рад! - весело крикнул Саша.
Людмила села к его столу, свернула из бумаги воронку и с
деловито-озабоченным лицом принялась переливать духи из флакона в
распылитель. Бумажная воронка внизу и сбоку, где текла струя, промокла и
потемнела. Благовонная жидкость застаивалась в воронке и стекала вниз
медленно. Повеяло теплое, сладкое благоухание от розы, смешанное с резким
спиртным запахом.
Людмила вылила в распылитель половину духов из флакона и сказала:
- Ну, вот и довольно.
И принялась завинчивать распылитель. Потом скомкала влажную бумажку и
потерла ее между ладонями.
- Понюхай, - сказала она Саше и поднесла к его лицу ладонь.
Саша нагнулся, призакрыл глаза и понюхал. Людмила засмеялась, легонько
хлопнула его ладонью по губам и удержала руку на его рте. Саша зарделся и
поцеловал ее теплую, благоухающую ладонь нежным прикосновением дрогнувших
губ. Людмила вздохнула, разнеженное выражение пробежало по ее миловидному
лицу и опять заменилось привычным выражением счастливой веселости. Она
сказала:
- Ну, теперь только держись, как я тебя опрыскаю!
И сжала гуттаперчевый шарик. Благовонная пыль брызнула, дробясь и
расширяясь в воздухе, на Сашину блузу. Саша смеялся и повертывался послушно,
когда Людмила его подталкивала.
- Хорошо пахнет, а? - спросила она.
- Очень мило, - весело ответил Саша. - А как они называются?
- Вот еще, младенец! Прочти на флаконе и узнаешь, - поддразнивающим
голосом сказала сна.
Саша прочел и сказал:
- То-то розовым маслицем попахивает.
- Маслицем! - укоризненно сказала Людмила и легонько хлопнула Сашу по
спине.
Саша засмеялся, взвизгивая и высовывая свернутый трубочкою кончик
языка. Людмила встала и перебирала Сашины учебники да тетрадки.
- Можно посмотреть ? - спросила она.
- Сделайте одолжение, - сказал Саша.
- Где же тут твои единицы да нули, показывай.
- У меня таких прелестей не бывало пока, - возразил Саша обидчиво.
- Ну, это ты врешь, - решительно сказала Людмила, - уж у вас положение
такое - колы получать. Припрятал, поди.
Саша молча улыбался.
- Латынь да греки, - сказала Людмила, - то-то они вам надоели.
- Нет, что же, - отвечал Саша, но видно было, что уже один разговор об
учебниках наводит на него привычную скуку. - Скучновато зубрить, - признался
он, - да ничего, у меня память хорошая. Вот только задачи решать - это я
люблю.
- Приходи ко мне завтра после обеда, - сказала Людмила.
- Благодарю вас, приду, - краснея, сказал Саша.
Ему стало приятно, что Людмила пригласила его.
Людмила спрашивала:
- Знаешь, где я живу? Придешь?
- Знаю. Ладно, приду, - радостно говорил Саша.
- Да непременно приходи,-повторила Людмила строго - ждать буду,
слышишь!
- А коли уроков много будет? - сказал Саша, больше из добросовестности,
чем на самом деле думая из-за уроков не притти.
- Ну вот, пустяки, все же приходи, - настаивала Людмила, - авось, на
кол не посадят.
- А зачем? - посмеиваясь, спросил Саша.
- Да уж так надо. Приходи, кое-что тебе скажу, кое-что покажу, -
говорила Людмила, подпрыгивая и напевая, подергивая юбочку, отставляя
розовые пальчики, - приходи, миленький, серебряный, позолоченный.
Саша засмеялся.
- А вы сегодня скажите, - попросил он.
- Сегодня нельзя. Да и как сказать тебе сегодня? Ты завтра тогда и не
придешь, скажешь: незачем.
- Ну, ладно, приду непременно, если пустят.
- Вот еще, конечно, пустят! Нешто вас на цепочке держат.
Прощаясь, Людмила поцеловала Сашу в лоб и подняла руку к Сашиным губам,
- пришлось поцеловать. И Саше приятно было еще раз поцеловать белую, нежную
руку, - и словно стыдно. Как не покраснеть! А Людмила, уходя, улыбалась
лукаво да нежно. И несколько раз обернулась.
"Какая она милая!" - думал Саша
Остался один.
"Как она скоро ушла! - думал он. - Вдруг собралась и не дала
опомниться, и уже нет ее. Побыла бы еще хоть немного!" - думал Саша, и ему
стало стыдно, как это он забыл вызваться проводить ее.
"Пройтись бы немного еще с нею! - мечтал Саша. - Разве догнать? Далеко
ли она ушла? Побежать скорее, догонишь живо".
"Смеяться, пожалуй, будет? - думал Саша.- А может быть, еще помешаешь
ей".
Так и не решился бежать за нею. Стало как-то скучно да неловко. На
губах еще нежное ощущение от поцелуя замирало, и на лбу горел ее поцелуй.
"Как она нежно целует! - мечтательно вспоминал Саша. - Точно милая
сестрица".
Сашины щеки горели. Сладостно было и стыдно. Неясные мечты рождались.
"Если бы она была сестрою! - разнеженно мечтал Саша, - и можно было бы
притти к ней, обнять, сказать ласковое слово. Звать ее: Людмилочка,