ни для кого, кроме меня, так что тебя, возможно, примут холодно. Но ты не
обращай внимания, - это скоро пройдет. Стоит мне сказать, что ты мой
воспитанник, что я всей душой люблю тебя, и, ты увидишь, они обнимут тебя
ради Майлса Гендона и навсегда дадут тебе приют и в своем доме и в своем
сердце!
за руку и поспешно вошел. Несколько ступенек ввели их в обширный покой.
Гендон торопливо и бесцеремонно усадил короля, а сам подбежал к молодому
человеку, сидевшему за письменным столом у камина, где пылал яркий огонь.
возвращению! Позови нашего отца, потому что родной дом для меня не дом,
пока я не увижу его, не прикоснусь к его руке, не услышу снова его голоса.
отпрянул назад и остановил на пришельце долгий, пристальный взор. Этот
взор сначала был полон оскорбленного достоинства, затем изменился под
влиянием какой-то мысли и выразил недоумение, смешанное с неподдельным или
притворным участием. Потом он мягко произнес:
сомнения, много страдал, и люди обходились с тобой неласково, это видно и
по лицу твоему и по платью. За кого ты меня принимаешь?
Гендона, - резко сказал Майлс.
брата, Майлса Гендона?
так! Наш бедный пропавший мальчик вернулся в наши объятия после стольких
лет жестокой разлуки! Ах, это слишком хорошо и поэтому не может быть
правдой! Умоляю тебя, не шути со мною! Скорее идем к свету - дай мне
рассмотреть тебя хорошенько.
осматривать с ног до головы, пожирая глазами, поворачивая во все стороны и
сам обходя вокруг, чтобы разглядеть его со всех сторон; а возвратившийся
блудный сын, сияя радостью, улыбался, смеялся и кивал головой,
приговаривая:
не могла бы выдержать испытания. Разглядывай меня, сколько душе будет
угодно, милый мой старый Гью! Я в самом деле прежний Майлс, твой Майлс,
которого вы считали погибшим. Ах, сегодня великий день! Дай мне твою руку,
дай поцеловать тебя в щеку. Я, кажется, умру от радости.
голову на грудь и с волнением сказал:
воскликнул:
которого не нахожу я. Увы! Боюсь, что письмо говорило жестокую правду.
было сказано, что брат мой погиб в сражении.
умер! О, горькая весть! Радость моя отравлена. Пожалуйста, проводи меня к
моему брату Артуру, - он узнает меня; узнает и утешит.
Достойные умерли, а я, недостойный, остался жить! Ах, пощади меня, не
говори, что и леди Эдит...
сюда ко мне! Если и _она_ скажет, что я не я... Но она этого не скажет;
нет, нет, _она_ узнает меня. Я глупец, что сомневаюсь в этом. Позови ее,
позови и старых слуг; они тоже узнают меня.
Маргарэт.
начал ходить из угла в угол, бормоча про себя:
умерли!
короле. Наконец его величество с неподдельным участием произнес слова,
которые можно было, впрочем, принять за насмешку:
мире, чья личность и чьи права остаются непризнанными. У тебя есть товарищ
по несчастью.
меня хоть ты! Подожди - и ты увидишь. Я не обманщик - она сама это скажет;
ты услышишь это из прелестнейших уст. Я обманщик? Да ведь я знаю этот
старый зал, эти портреты моих предков, как дитя знает свою детскую. Здесь
я родился и вырос, государь, я говорю правду, я не стал бы обманывать
тебя; и если никто другой мне не поверит, умоляю тебя, не сомневайся во
мне хоть ты: я этого не вынесу.
доверчивостью.
искренне растроган. А король прибавил так же просто:
от необходимости ответить.
слуг в ливреях. Дама шла медленно, опустив голову и глядя в пол. Лицо ее
было невыразимо грустно. Майлс Гендон бросился к ней, восклицая:
порозовели; теперь она дрожала всем телом. Долго стояла она неподвижно и
тихо, потом медленно подняла голову и посмотрела прямо в глаза Гендону
испуганным, словно окаменевшим взглядом; капля за каплей вся кровь отлила
от ее лица, и оно покрылось смертельной бледностью. Голосом, таким же
мертвенным, как ее лицо, она сказала:
комнаты.
сказал слугам:
видели, моя жена тоже не узнала вас.
рука схватила его за горло. - Ах ты, раб с лисьим сердцем! Теперь я все
понимаю! Ты сам написал это лживое письмо, чтобы украсть у меня отцовское
наследие и невесту. Получай! Теперь убирайся, пока я не замарал своей
честной солдатской руки убийством такой жалкой твари.
повалился в него, приказав слугам схватить и связать разбойника. Слуги
медлили. Один из них сказал:
мне подойти!
кого-нибудь за стражей, - сказал Гью.
бегству.
Гендонском замке и во всех его угодьях. Он здесь останется, не сомневайся!
26. НЕ ПРИЗНАН
нельзя, - он был негодяем со дня рождения.
Николаев Андрей
Жюль Верн
Русанов Владислав
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор
Шилова Юлия