Алан, - сказал один рабочий своему приятелю, а затем, обращаясь ко мне,
добавил: - А ну поливай веселей, не будь таким скупердяем, как Драчун;
промочи пирожки как следует.
черт бы тебя подрал, но ничего - продолжай в том же духе.
Драчуна, решив, что уж если играть роль, то до конца.
своего пирожка, с лицом перемазанным красным.
согнувшись в три погибели над своим пирожком, он просто давился от смеха.
таким же порывом веселья.
Они так и ушли, громко хохоча.
этом:
"Горячие пирожки и сосиски", но мне показалось, что интонация его слегка
изменилась с той минуты, как он ушел с незнакомцем. Голос звучал несколько
по-иному, словно он испытывал облегчение оттого, что снова может торговать,
словно эти выкрики переносили его из одной жизни в другую. Они как бы
подтверждали его положение уличного торговца, освобождая от ответственности
за поступки, совершенные в той, другой жизни.
своей почтенной профессии - продавца пирожков - занятии, пользовавшемся
уважением даже полиции.
разжимая пальцы. Опустил руку в карман, вытащил, озираясь по сторонам, пачку
денег, поднес ее к печной дверце и внимательно посмотрел, склонив набок
голову.
тревогой.
только и всего.
во мне похолодело,
монет.
Сейчас они явятся.
что он прав.
первая шлюха, за которой бы он увязался, обобрать такого пара пустяков.
Самый обыкновенный лоботряс; подцепит где-нибудь болячку и наградит ею свою
хозяйку. Тут хоть приедет домой чистеньким...
меня:
разгладились, его словно подменили. Он выпрямился, будто желая выразить
кому-то свое уважение и признательность.
маленькой девочке, подходившей к нам. Она была в школьной форме и держалась
за руку матери. Ей можно было дать лет восемь; у нее были каштановые волосы
и черные глаза, и, подходя к нам, она улыбалась в радостном предчувствии.
сама, так что он становимся как бы ее чудесным отражением. Под ее взглядом
все предметы словно озарялись невидимым светом, и, смотря на них, она
начинала сиять, даже не догадываясь, что сама является источником их
очарования.
людей, из мира, где все любят и уважают друг друга и где никому не
приходится вести непрерывную борьбу за жалкое существование, за то, чтобы
тебя не засосала мутная тина.
пренебрежения. Каждый четверг вечером она вместе с дочерью проходила мимо
нашей тележки, и мы всегда с нетерпением ждали ее появления. Не знаю, чем
это объяснить, но после их ухода мы становились добрее друг к другу и к
окружающим.
фунт "самому большому мерзавцу" во всем Мельбурне.
головы. - А вы думали, что мы уж не придем? - Придерживая одной рукой пакеты
с покупками, она пыталась расстегнуть дорогую сумку из черной кожи.
девочке, добавил: - Он весь вечер ждал вас, мисс.
он говорит правду.
от нетерпения девочке.
Мягкими губами пони взял у нее из рук морковку и стал ее пережевывать.
Девочка же стояла, наклонившись вперед, уперев руки в колени, и не спускала
с него восхищенного взора.
меня наворачивались слезы.
ГЛАВА 3
Они для меня были неотделимы от зарослей. Для бешеной скачки с летящими по
ветру гривами и хвостами нужны были необозримые просторы вы-гопов, деревья в
отдалении, облака, плывущие по голубому небу; в такие минуты казалось, что у
них вырастают крылья. Выносливость и мощь этих животных могла проявиться
по-настоящему, только когда их впрягали в плуг или жатвенную машину, когда
они тянули воз, нагруженный сеном.
вырытой экскаватором, извозчичьих кляч с распухшими от непрерывного бега по
мостовой бабками, битюгов, тащивших ящики с пивом, лошадок, впряженных в
тележки булочников, упитанных муниципальных коней, свозивших на свалку мусор
со всего города, то все они - казалось мне - отбывали срок каторжных работ.
автомобили. На земляных работах на Лонсдэйл-стрит, где строился огромный
универсальный магазин Манера, для вывозки грунта впервые использовались
грузовики; ломовые лошади и ломовые извозчики навсегда исчезали со
строительных площадок.
оказывался слишком крутым для перегруженной машины, и мотор ее, пофыркав
немного, умолкал. Тогда к передку грузовика с помощью цепей припрягали
ломовую лошадь. Снова ревел мотор, лошадь сначала скользила подковами, затем
нащупывала опору, напрягалась, и грузовик начинал медленно ползти вверх, по
настилу и выкатывался на улицу; там тяжело дышавшую взмыленную лошадь
распрягали и снова вели на дно котлована - помогать строить город, в котором
ей пе будет места.
испытывают те же желания, что и я, то же чувство поражения. Какие
преступления совершил я они, чтобы быть осужденными на эти муки? А какие
преступления совершил я?
и там, среди деревьев и птиц, вновь обретал духовные силы, которые помогали
мне сносить тяготы городской жизни.
попытку завести разговор о прелести зарослей. Мне хотелось рассказать о том,
как хорошо бывает там рано поутру, когда трава подернута инеем, о том, как
вкусны подаваемые к завтраку сливки, о том, как уютно бывает вечером, когда
пламя больших поленьев согревает освещенные керосиновой лампой комнаты.
Да, их интересовали лошади, но только скаковые. В лошади они видели
животное, открывавшее перед ними широкие возможности разбогатеть; стоило
только упомянуть о лошадях, и сразу же начинались бесконечные рассуждения и
догадки о том, кто придет первым на скачках в следующую субботу.
"жучки" - люди, собирающие сведения о лошадях и жокеях. В темном подъезде
одного из домов стоял букмекер, устанавливавший начальные ставки пари;
каждые несколько минут он выходил, прохаживался по улице и снова возвращался
в подъезд, где с деловым видом записывал что-то в блокнот и быстро прятал
деньги в карман, обмениваясь отрывочными фразами с теми, кто делал ставки.