цедить ее, странно ощерившись. Стада окружили лужу, и все, прежде чем пить,
проделывали точно такую же операцию.
вроде минеральной, они ее для того и мутят, чтобы поболее солей заглонуть.
легонько чиркнули по камню. Звук слабый, но чужой в тихом утреннем лесу. Как
вскинулись звери! Как напряглись мускулы, блеснули глаза! Какой-то общий
выдох, похожий на прерывистое всхрапывание, не звук даже, а камешки из
звуков донеслись до нас. Мгновение недвижности. Затем дружный топот, взмахи
хвостов - и зубры исчезли. Все стихло.
испужались?
обезьяна. Свой, в общем. А тут прозвучало. Вот и не стали разглядывать, кто
железой гремит. Хор-рошие зверюги, а? Вот про Индию сказывают, слон там
есть. Или про Африку - жирафы и разные прочие бегемоты которые. По картинкам
видел. Агромадные звери! Ну, а в России что? А в России, ребята, зубр. Тоже
почище многих других. До слона, понятно, не дорос, зато телом каков, нравом!
Умнющая голова!
пахучий колосок не без удовольствия выхватывали. "Зубровник" называется.
зубрах, который я начал вести. Первые записи о Кавказе, о встречах и
событиях, многие из которых решали мою жизнь.
заржали. Соскучились. Да и страшновато одним в таком дремучем месте, где и
опасностями пахнет и разбежаться прытко нельзя, в горах ровных плоскостей
нет: либо вверх, либо вниз, то отлого, то круто. И всюду острый камень.
громко и с удовольствием: долгое воздержание в засаде ему надоело. - А что,
если мы, Андрей Михайлович, ударимся покамест в скальный район, где туры, да
посмотрим, как там?
время есть, а я попробую зубриц с молодью выследить. Одному сподручнее, чем
ватагой. Встретимся где же? Ну, вон у той круглой вершинки, там рододы
много, медведи иной раз шастают. Не побоитесь?
похожие на прозрачные выпуклые линзы, тот догадается, что такими-то глазами
можно увидеть все и всех сразу. И спереди, и по сторонам, и чуть назад, на
двести семьдесят градусов, если не больше. Нас они, конечно, увидели прежде,
чем мы их, и спокойно ушли дальше к вершинам, тем более что уже напаслись и
желали всего-навсего спокойно отдохнуть.
скалы в бинокль, но туры исчезли, словно их тут никогда и не было, хотя
Кожевников уверял, что вчера засек три стада общим числом более полутора
сотен.
хребта, одного из отрогов Бомбака, и сверху осмотреть окрестность, благо
видимость все еще оставалась отличной.
травы хватало, а мы без поклажи, с одними ружьями, начали подъем и, пожалуй,
через час оказались у гребня.
уходила вниз саженей на триста и только потом выгибалась сперва наклонной
осыпью, а потом и пологим лугом. Огромная голубовато-зеленая котловина,
полная пихтарника, открывалась взору. С двух сторон ее сторожили хребты
вроде того, на который мы взобрались. Они сближались в центре котловины и
там, как Геркулесовы столбы, запирали долину. Чернел только узкий каньон.
Должно быть, вход реки.
он показал рукой, - мы можем выйти на свой кордон, а вот в другую если, то
будет проход на Умпырь, где ты уже побывал. Зубриный рай, туточки ни единой
души нету. Какой, скажи, человек осмелится забраться в этакие дебри? Живи,
зверь, без опаски, плодись, размножайся, если бес не заявится да не нарушит
покой. Много ли таких местов по России?..
на уступах. Разбросавшись среди камней, они безмятежно спали, угретые
солнцем, откинув рогатые головы и смежив глаза. Белесые, с желтыми
подпалинами бока их под цвет камня и освещенных скал - отличная маскировка!
одного больше.
острую глыбочку. Что там торчит, видишь? То рога у сторожевого. Он меж двух
камней укрылся, не спит, а зырит на три стороны. А рога-то не спрячешь,
видны. Он и есть семьдесят четвертый. Вверх этот сторож поглядеть не желает,
потому как считает место недоступным даже для рыси. И ошибается. Кто-то
другой его отсюдова как раз и сымет пулей за милую душу, потому как сажен
двести тут не наберешь.
портит.
Закурив, он спросил:
промышлять здеся. За множество этих лет Лабазан и его напарник убили
восемнадцать, а то и все двадцать быков. Сам, сказывают, хвастал во хмелю. А
уж другого-прочего зверя...
в той похоронной пещере сложил, как толкуют, десяток зубриных черепов. Есть
такая примета у осетин и лезгин: зубриные черепа должны украшать алтарь для
ихнего бога и могилу храброго джигита. Тогда это место почитается.
остался. По фамилии Беляков. Дикий, в общем, человек. Так вот, погляди на ту
гору, что с востока к Чертовым воротам подступает. За ней Лаба-река. Лабазан
выслеживает зубров у солонца, ну и бьет на выбор, а потом неделями пирует да
мясо себе впрок вялит. Даже в Лабинск захаживает, вот какой отчаянный.
роженицам их продает, будто бы помогает. И рога на кубки полирует, а как
спускается в свои аулы, так эти кубки у него нарасхват. Князья берут, в
золото-серебро отделывают, хвастаются.
человек, офицерского чину и хочет с ним повстречаться, словом и законом
попугать да силой - глазом вострым помериться. Я так думаю, что Семен с
лезгином имеет встречи, а может, и на зверя наводит. Ему бы только деньги.
Или от испуга заигрывает. Лабазан следопыт, конечно, редкостный, стрелок
первоклассный. И винтовка у него что надо. А ты в самом деле хотел бы с ним
сойтись?
браконьера, то уж, конечно, обязан обезвредить злодея. Или уговорить, чтобы
убрался отсюда. В общем, вплоть до стрельбы. Враг зубров - мой личный враг.
Один не ходи. Двое, трое еще что-нибудь сделают, но не один. А уж раз мы с
тобой забрались в эти края, могу указать место Лабазанова притона, уж это я
как-нибудь выведал. Гору видишь? Вон та самая, вершина у нее на гнилой зуб
похожая, вроде острые клыки вылезают, а уж пропасти там - глянуть страшно.
Пещера, по всем видам, не одна, вся гора дырявая, есть которые и проходные,
а вот обитает он на склоне, сюда обращенном, и не так чтобы высоко, пожалуй,
в поясе букового леса. Там кустов поболее; дыму от костра не увидишь. Годов
пять назад мы за Лабазаном охотились. Всех перехитрил и обвел вокруг пальца,
а одному егерю из Закана ночью винтовку своей повязкой повязал, дал понять,
значит, что Лабазана выследить нельзя.
Суворов Виктор
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Майер Стефани
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей