собственное легкомыслие.
какое-то, а не наука! Я допускаю, что нельзя целиком отвергать интуитивное
знание древних, стихийную мудрость рудознатцев и прочих алхимиков. Я не за
то, чтобы вместе с водой выплескивать и дитятю. Тем более, что Ковскому
действительно удалось воскресить несколько забытых рецептов. Я до сих пор
не понимаю, в чем смысл варки самоцветов в меду или запекания их в хлебе.
Рациональности не вижу в таких знахарских процедурах. Если это
действительно улучшает цвет камней, их оптические свойства, то пожалуйста,
варите себе на здоровье. Говорят, он у себя на дому даже с цветами
общается. Ни в какие ворота не лезет! Добро бы с кошкой или даже с
птичками. У них хоть мозги и нервная система имеются. Но зачем превращать
науку в балаган? Кто только не побывал у вас в лаборатории: падкие на
сенсации журналисты, какие-то гомеопаты, циркачи, индологи-тибетологи...
Голова кругом идет! А институт у нас, между прочим, режимный. Комендант не
раз жаловался мне, что Ковский не задумывается над тем, кому именно просит
выписать пропуск... Но и это бы еще полбеды! Нравится вам всякая
чертовщина, чепуха всякая на постном масле - занимайтесь, слова вам никто
худого не скажет. Но если подобное увлечение идет во вред основной работе?
Сами посудите, как я должен реагировать на то, что ведущая лаборатория
фактически предоставлена самой себе? Как корабль, извините, по воле
волн... Заведующий в институте почти не бывает, каждый занимается чем он
хочет, без всякого контроля со стороны. Мы долго терпели, снисходя к
научным заслугам Аркадия Викторовича, щадя его возраст, - как-никак три
года до пенсии. Но ныне, когда - вы сами вынуждены были это признать - под
угрозу поставлена вся программа, подобное положение совершенно нетерпимо.
Сколько времени выращивался тот монокристалл? - раздраженно дернул плечом
директор.
никогда больше не сможет оторвать взгляд от пола и посмотреть Фоме
Андреевичу в глаза.
цифрой стоят большие расходы государственных средств, износ дорогого
оборудования, затраты на поддержание давления и температуры, между прочим,
зарплата... И все пошло насмарку по причине - будем называть вещи своими
именами - халатности и разгильдяйства!.. Эта история, в которую замешан,
кстати, уголовный розыск, - закономерный финал. Могу, коль об этом уж
зашла речь, дать вам совет: когда будете беседовать с представителями
следственных органов, не старайтесь особенно выгораживать Ковского -
только себе повредите. Шила в мешке не утаишь.
наше с вами учреждение оказалось причастным к чьим-то, не берусь судить,
чьим именно, темным делишкам, целиком на совести Ковского. Просто так, ни
с того ни с сего, люди, согласитесь, не исчезают. Подумать только: чтобы
доктора наук искал угрозыск! Только этого нам недоставало!.. Позор какой!
боли в левом виске. Начиналась мигрень.
развел руками. - Но выводы из сказанного советую сделать. Хорошенько
подумайте, прежде чем станете давать оценку личности вашего бывшего шефа и
его действиям.
нет.
Это твердое решение. Эпоха либерализма кончилась. Так что подумайте
денек-другой над моим предложением, Марк Модестович. Нечего вам попусту-то
казниться. Проведем вас приказом, а там, бог даст, защитите докторскую, и
на конкурс можно будет подать. Ну как, подумаете?
принял с радостью. Обещание же подумать ни к чему его не обязывало. Дать
его требовала элементарная вежливость. Это и дураку ясно.
Андреевич придвинул к себе красную папку с золотой надписью <К докладу> и
углубился в бумаги.
стула. Мысленно гадал, совсем ли его отпустили или же он еще может
понадобиться.
поддержать предложение о посылке вас на предстоящий конгресс в Амстердам.
Судьба>. Он медленно опустился на стул, с трудом соображая, что Фома
Андреевич глядит на него и, видимо, ждет каких-то, скорее всего
благодарственных, слов. Но боль в виске уже вызывала тошноту, а колени
дрожали так сильно, что он был вынужден обхватить их руками.
что считалось проявлением крайнего неудовольствия.
в руки. - Это от неожиданности... Так много всего, разного... Печальное
известие об Аркадии Викторовиче и ваше лестное предложение... Позвольте
мне горячо вас поблагодарить, - спохватился он. - Я понимаю, что
командировка в Амстердам ко многому обязывает, и постараюсь оправдать ваше
доверие...
будете на месте. Насколько я знаю, ваш доклад, - Фома Андреевич вновь дал
ясно понять, что отныне Ковский для него не существует, - вызвал в
Оргкомитете большой интерес. Особенное внимание привлекла ваша, - он и
здесь подчеркнул, что не желает более и знать другого соавтора, - идея
изменения окраски кристаллов посредством облучения тяжелыми ионами. Это
действительно очень интересно. Советую развернуть доклад именно вокруг
тяжелых ионов, а про алхимию да знахарство лучше не упоминайте. Стыдно.
Нацедил из сифона полстакана тепловатой, выдохшейся газировки. Вода была
кислая и явственно отдавала резиной. Он развязал галстук и, подойдя к
окну, задернул занавески. С сожалением покосился на закрытую форточку.
Из-за смога ее лучше было не открывать. <Надо спросить у пожарников,
собираются ли они тушить свои болота. Сегодня, по-моему, еще хуже, чем
вчера. Дышать невозможно>.
сбегающую с палубы, голубоватые ледяные горы на горизонте, мокрые роканы
товарищей. Услышал треск вырывающейся из поливного шланга забортной воды,
стеклянный шелест ледяного сала, гомон птичьего базара на черной одинокой
скале. Но горячая, промокшая на спине рубашка не слишком располагала к
сосредоточению духа и самогипнозу. Расстегнув ремешок, он выпустил рубашку
наружу и попытался овеять влажное, разгоряченное тело.
следил за тем, как суровая нитка разрезает зеленый пластилин с четким
оттиском медной номерной печатки. Дверца и особенно хромированная ручка
изрядно нагрелись на свету, но стальное нутро сберегло какую-то видимость
прохлады. Прикосновение к стенкам приятно холодило руки.
усмехнулся Люсин. Отодвинув пистолет Макарова, он вытащил тощую папку и
метко швырнул ее на середину стола. Рубашка просыхала медленно, и садиться
поэтому не хотелось. Кожаная спинка стула казалась липкой и внушала
отвращение.
плечом, позвонил в академическую поликлинику. Но дело не выгорело. В
регистратуре ему категорически заявили, что на телефонные запросы
поликлиника не отвечает.
неожиданного афронта Люсин, что называется, потерял лицо. - Не диагноз, не
врачебные тайны, не секреты космической медицины!
Таков порядок... Если хотите, обратитесь к заместителю главврача Джульетте
Михайловне.
Придется съездить к ним самому>.
Будем реалистами>.
же, ребята! - Он улыбнулся маячившему за спиной Крелина Глебу и захлопнул
черный зев сейфа. - Рассаживайтесь.
тебе не хватает?
коробку <БТ> обратно в карман. - Мое послание получил?
Сертаков Виталий
Громыко Ольга
Шилова Юлия
Жюль Верн
Семенова Мария
Глуховский Дмитрий