обозначилось лицо человека, землянина с крупным перебитым носом,
выпирающей вперед нижней челюстью и узкими бескровными губами. В
обрамлении рыжей шерсти, торчащей сверху и по бокам, рысьих ушей, да еще
на этом зыбком полуреальном теле с высоко поднятыми шерстистыми плечами
человечий лик выглядел более чем непривычно. Снова наведенный' образ,
призрак, фантом, решил Иван.
повезло больше, мой друг, я не смог пройти дальше Второго Круга. Мохнатые
ребятки, надеюсь, вы знакомы с ними, меня здорово разделали.
важность, прочие условности... Я уже в Пристанище. И здесь я тоже, сами
видите. Тут неплохо, мой друг. Тут лучше, чем на Земле.
ошарашенный Иван. Его рука, лежавшая на ложе лучемета, заметно подрагивала.
Потом должна была включиться какая-то программа, я ничего о ней не могу
сказать - ее выпихнули из моего мозга местные умельцы.
улыбки. Землянин не мог так улыбаться.
нет. И быть не может. Просто я уже не совсем тот человек, точнее, я уже не
человек, понимаете вы это, мой друг, или нет - я поднялся на ступеньку
выше, я воплощен.
воплощениями мы еще разберемся. Я вас ерошу ответить мне: кто вас послал
сюда, были ли до вас резиденты?
Лас-Римос, Объединенное Мировое Сообщество. Удовлетворены?
откроет вам глаза. Вы сейчас бродите в потемках, тычетесь носом как слепой
щенок. Извините за сравнение, но на самом деле еще хуже. Я вам рекомендую
не затягивать. У вас уже была возможность - помните Священный Ковер?
в потемках. У меня, знаете, светобоязнь. Что вы знаете о
заложниках-землянах. Вы, как человек, как землянин, должны мне помочь.
кому-то какие-то заложники-земляне! Вы хоть представляете, где находитесь,
с кем имеете дело? Ведь вы уже кое-что повидали и пощупали собственными
руками..
наступление. Что ему еще оставалось, кто еще мог ответить на его вопросы!
проглянули в этом лице уловимые, приметные лешачьи черты, засветилась
темным огнем в глазах неизбывная тоска, перемешенная со страхом далекого
грядущего, высверкнула звериная дикость и перемешалось все с холодным
нелюдским умом. Ивану на миг показалось, что и глаза Дэйка слились в один
огромный безумный прозорливый глаз, что вырвалось из бескровных губ черное
змеиное жало и скрылось тут же. Только покрытое рыжей шерстью расплывчатое
тело по-прежнему билось в дрожи-судороге.
сменившись выражением безразличия и некоторого отсутствия, - если
подыскать земные аналогии, это все можно скорее назвать иначе -
консерванты, что ли, резервный материал, немного грубовато, но слова
ничего не меняют. Их можно назвать даже сырьем. Они и есть сырье,
материал" Вы извините меня, не Пристанище живет по своим законам. И не нам
с вами их менять.
рогатая крыса. Метнулась было через дорогу между Иваном и лешим, чего-то
вдруг перепугалась, запищала оглушительно и жутко. И смолкла внезапно,
резко. Иван краем глаза заметил, как лицо Дэйка сменилось страшной мордой
лешего, как метнул он взгляд на крысу - как та мгновенно превратилась в
комок трепещущей медузообразной слизи, растеклась, оставляя черное
маслянистое пятно на палой хвое. Но лик лешего уже пропал. На Ивана снова
печально и устало смотрел Рон Дэйк из центра Ай-Тантра.
вашим умельцам считывать блокированную информацию из мозга? Почему они не
могут сразу же вынуть программу. Заставить работать резидента на себя в
его собственном теле, не воплощая его и не перевоплощая?
Но снять блокаду нельзя. Блокада снимается изнутри. Можно убить мозг,
можно уничтожить блокированный участок. Но не более того. И еще, мой друг.
Пристанищу некуда спешить - оно вечно. Вы все время мыслите человеческими
мерками. А здесь мерки другие. Все. Мне пора, я не могу все время быть в
одном круге, в одном месте. Зург вам все объяснит.
огромным глазом.
Он сделал навстречу Ивану три шага. И снова замер.
и другое: у него достанет выдержки, он устоит. Он не жаба! Надо только
выйти из поля этого глаза. Надо освободиться от чар. Вся эта нечисть
сильна только тогда, когда ты сам готов ей поддаться.
нси-барьеров гиперсенсорного уровня для защиты от лешего не хватит. Только
щиты Вритры! Он древнейшим ведическим приемом ввел себя в состояние
"хрустального холода". Первый щит изумрудно-прозрачным колпаком накрыл
его, почти полностью прерывая все связи с внешним миром. Второй щит -
"рубиновый огонь", полыхнул в глазах красным заревом и сделал его
недоступным. Теперь медлить нельзя. Иван знал, что щиты Вритры он
продержит не дольше двух минут. За это время надо успеть. Или гибель,
воплощение и все остальное...
необоримом припадке-трясучке, как затряслась его шерстистая уродливая
голова - казалось был влышен даже лязг зубов. Леший на глазах становился
все более отвратительным, гадким, страшным. Он увеличивался в размерах и
теперь уже был вдвое выше Ивана, его корявые лапы тянулись к путнику, из
шерсти высверкивали скрытые до того черные поблескивающие когтя. И ни
звука. Ни единого звука не исходило из лешего, точнее, ни одного писка,
шороха, крика, слова не пропускали щиты. Лишь беззвучно раскрывалась
страшная пасть, высовывался черный язык.
лешему по ногам. Под таким ударом ни одно живое существо не устояло бы. Но
леший не только устоял, он даже не шелохнулся - меч прошел сквозь его
ноги, словно их и не было. Фантом! Иван заскрежетал зубами от бессилия. Но
тут же получил сокрушительный удар по голове. Щиты Вритры не защищали его
от физического воздействия. И удар был совсем не призрачным.
стоял прямо перед ним и пристально смотрел ему в лицо своим налитым злобою
глазом.
перераспределения. С таким Ивану уже доводилось сталкиваться. Надо бить из
лучемета, рассеянным залпом из четырех боковых микростволов. И все!
Времени совсем в обрез.
на эту погань. Он уложит ее и так!
вверх. В прыжке он десятикратно рассек грудь и шею лешего. Но меч только
свистел, сверкал в воздухе, не встречая сопротивления.
вырвалась наружу желтая дымящаяся кровь. Нет, никакой это не призрак! Его
можно победить, его можно убить!
нанес ложный удар по другой ноге потом по руке. И когда, казалось, уже не
осталось ни силы, ни замаха, он взвился вверх и резко ткнул в
бездонно-безумный красный от ярости и боли глаз.
Ивана далеко, метров на пятьдесят назад - плечами и головой Иван врезался
в огромную выгнившую от старости ель, сшиб ее и рухнул на сырую хвою
вместе с ней, пропав под бурым лапником.
разъяренное полуослепшее четырехметровое существо, прозванное метко лешим,
нависло над ним, пытаясь нащупать его, раздавить безжалостными трясущимися
Акунин Борис
Корнев Павел
Трубников Александр
Куликов Роман
Контровский Владимир
Сертаков Виталий