лица, - просто слепит, солнце очень яркое.
какими-то заклинаниями; сейчас он не пел во все горло и не приплясывал, а
шагал лениво, не спеша, с двумя приятелями. Но разговаривал он громко, и
хоть у Эльзы шумело в ушах, она расслышала его слова.
персоной, таинственная владычица тараканов и всего насекомого царства,
воплощение неукротимого идеализма, - напыщенно, по-актерски
разглагольствовал он. - Я сам ее видел. Она здесь в плену, со всеми своими
жемчугами.
лукавой и злобной обезьяньей природе. Они наклонялись друг к другу и вопили
дикими голосами, но не допели еще первый куплет, как зазвучал горн, сзывая
пассажиров к полуденной трапезе. Состроив комически алчные гримасы, студенты
разом повернулись и ринулись в кают-компанию. Теперь уже для всех пассажиров
самыми важными и желанными были часы еды - и у трапа по обыкновению
собралась толпа, постепенно растягиваясь в чинное шествие.
воротник и тщательно расправив ее на груди. На другом конце капитанского
стола рассеянно вертел в пальцах стакан с водой доктор Шуман. При появлении
дам оба встали. Капитан сдернул салфетку, отвесил глубокий поклон, снова сел
и опять заправил салфетку за воротник.
покраснела и поглядела на него притворно-застенчивым взглядом заговорщицы.
заметила она.
упреком и неодобрением посмотрела на Лиззи, затем обратила к капитану самую
чарующую улыбку, на какую была способна; она была вознаграждена: капитан на
миг обнажил два передних зуба и слегка изогнул уголки губ подобием ответной
улыбки. Все прочие обратились к нему лицом, как подсолнухи к солнцу,
дожидаясь, чтобы капитан положил начало застольной беседе.
плаванья мне надлежит все внимание и все усилия отдавать моему кораблю, -
самым официальным тоном, словно с трибуны, заговорил капитан. - Но я рад
сообщить, что, хотя неисчислимые помехи и препятствия в сумме создавали
положение чрезвычайное, никогда еще мне не удавалось так быстро и решительно
их устранить. На корабле мелочей не бывает, малейшая небрежность в любой
области может привести к тягчайшим последствиям. Вот почему обычно я
вынужден время от времени лишать себя удовольствия находиться в приятном
обществе, которое собралось за моим столом. Но этому лишению я подвергаю
себя ради вашей безопасности и удобства, - заключил он, подчеркнув тем
самым, что все они в неоплатном долгу у него.
краснея от собственной смелости, тоненьким голоском вымолвила маленькая фрау
Шмитт.
следовало произнести, но только в более изысканных выражениях, с большим
изяществом и, уж конечно, не этой Шмитт, она за капитанским столом отнюдь не
первое лицо. Однако же капитан казался польщенным. Он слегка поклонился фрау
Шмитт и одобрительно заметил:
власти капитана, но уже в ином ключе, не с женской, а с мужской точки
зрения: он стал рассуждать о значении навигации.
мужественной откровенностью человека, знающего, что в своей-то области он -
признанный авторитет. - Но я неизменно с величайшим интересом убеждаюсь, что
всякой науке, да и всякому искусству прочной, нерушимой основой служит
математика. Не будь математики, что было бы с музыкой, с архитектурой, с
химией и астрономией и, главное, с подлинно научным искусством навигации как
на море, так и в воздухе? Можно считать бесспорным правилом: чем сильнее
человек в математике, тем сильней он как штурман или композитор. А вы как
полагаете, дорогой капитан, ваш практический опыт подтверждает это правило?
высшей математике всегда были весьма ценны для него как для моряка.
Профессор Гуттен продолжал развивать свою идею уже в чисто философском
плане, а остальные за столом, особенно дамы, слушали в почтительном
молчании, все они, кроме фрау Ритгерсдорф, вскоре потеряли нить его мысли.
впервые он громко отказался от восхитительной вестфальской ветчины, которую
подавали на закуску.
печенки?
интересно! Неужели вы отказываетесь от такой восхитительной колбасы, и от
грудинки, и от этой восхитительной ветчины? Непременно попробуйте как-нибудь
- если еще взять в придачу ломтик дыни, это просто божественно!
довольно сухо:
с капитаном, потом с фрау Гуттен, потом с герром Рибером, и мелькнувшая у
нее мысль зажгла в глазах у всех троих ответную искру. Рибер широко
улыбнулся и погрозил Фрейтагу пальцем.
дозволено иудейским законом.
рассмеялись и заулыбались Фрейтагу: уж наверно, он сумеет оценить дружескую
шутку. Потом обменялись обычными замечаниями о евреях и об их непостижимых
обычаях и при этом обмене уверенно ощутили, что все они люди одного толка и
никакие непримиримые противоречия их не разделяют; на этом они с
удовольствием сошлись и уже готовы были переменить тему; но тут их внимание
привлекла неожиданная суматоха, возникшая за столом, где сидели студенты.
трапу, и один бурно выкрикнул:
необычайно старомодным, изысканно учтивым книксеном, потом проследовала за
стюардом к маленькому отдельному столику и села спиною к студентам. Они тоже
уселись, странно, хитро переглядываясь, подносили к губам салфетки, скрывая
усмешку.
сомнения, была красавицей. Матово-бледное лицо без единой морщинки,
маленький, пухлый рот ярко накрашен, небольшие проницательные черные глаза
сильно подведены и удлинены к вискам положенными вкось темно-синими
штрихами; короткие рыжеватые волосы тоже подкрашены, подвиты надо лбом и
около ушей. Фигура еще стройная, только лениво круглится животик; платье
дорогое, нарядное и хотя уже далеко не новое, но чересчур элегантное для
путешествия, да еще подневольного. В ушах и на шее огромные жемчуга, и два
жемчужных кольца на левой руке. А на правой - что-то издали похожее на
светлый, в трещинках изумруд величиной с воробьиное яйцо, окруженный мелкими
бриллиантами. И руки эти - узкие, точеные, но очень старые, с набухшими
венами - были в непрестанном движении. Сжимались и разжимались, бесцельно
опускались с края стола на колени, сплетались пальцами и вновь
разъединялись, раскрывались в воздухе ладонями вверх, взлетали к волосам,
поглаживали платье на груди, словно жили своей отдельной жизнью, помимо воли
женщины - сама она сидела неподвижно, с несколько даже застывшим лицом и,
слегка наклонясь, читала меню, которое лежало возле ее прибора.
Никто не видел ее при посадке, и раньше, в городе, тоже. - Она вопросительно
оглядела соседей по столу. - Мы, во всяком случае, не видели.
испанская condesa - прибыла на борт за несколько часов до остальных
пассажиров, ее тайно доставили два полицейских чина и пытались сразу
препроводить на нижнюю палубу, они воображали, что я всю дорогу буду держать
ее в цепях или по меньшей мере под замком. Но я не мог так обращаться с
дамой, в чем бы она ни провинилась. - Капитан посмотрел на странную
пассажирку с нежностью, он поистине наслаждался видом этой особы, настоящей
дамы из знатного рода: знатные персоны не часто появлялись на его скромной
посудине. - Конечно, я бы как-то о ней позаботился, я бы уж постарался,
чтобы она ни в чем не нуждалась; по счастью, когда ее друзья в Мексике
узнали, что она отплывает на моем корабле, они по телеграфу заказали ей
отдельную каюту первого класса.
Шуман. - Пожалуй, в ее положении это простительно. Вскоре она станет
спокойнее.
бестактности: семь пар глаз уставились на него с осуждением.
разнообразные неприятности, для которых не было никаких оснований, а между
тем...
Конюшевский Владислав
Мацумото Сэйте
Прозоров Александр
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий