воровством. Я...
дорогу, крикнув Рогею:
прости, не знаю, как тебя звать - что обо всем этом скажешь?
упомянуть, что Рузи... невольник то есть... как раз и пытался ему
объяснить, что эти лошади не бродячие. У них метки на ушах, вот посмотри.
Рузи отстаивал хозяйское добро, как и следует доброму слуге...
наших гостеприимных хозяев, но по незнанию и сами не желая того, и это вас
извиняет... Деньги у вас с собой есть?
еще лошади, значит, вправду нужны. Но за каждую объезженную лошадь следует
заплатить по меньшей мере пол-золотого человеку, представляющему здесь
Коновода Хольмунда. Тебя устроит такая цена, друг? - Хестингарец кивнул, и
Эйрар продолжал: - Что же касается раба, которому разбили голову, - пусть
он получит виру в тридцать айнов.
скорее беда, а не вина. С другой стороны, у нас не принято и доводить
человека оскорблениями до кровопролития. Если, конечно, речь не идет о
кровной вражде. Поэтому я считаю, что и Рогей виноват перед вами, а посему
возлагаю на него виру в те же тридцать айнов, и пусть он сопроводит их
извинениями, которые удовлетворят Плейандера из Каррены. Вот таков мой
приговор.
хвалили Эйрара за справедливость, но сам он, по-прежнему ехавший рядом с
Рогеем и проводником, узнал об этом лишь вечером, когда остановились на
ночлег.
одном из многих, выстроенных хестингарцами на равнинах. В домике разожгли
костерок из сухой травы, дававший тепла ровно столько, чтобы не лязгать
зубами от холода. Волшебник Мелибоэ протиснулся на лучшее место и тихо
сказал Эйрару, сидевшему рядом:
философия и твои прекрасные свойства? Я-то ведь с первого взгляда понял -
ты парень что надо, да к тому же из счастливчиков. А сегодня, благодаря
маленькому испытанию, которое я тебе устроил, все поняли, какой вождь со
временем из тебя выйдет... если только ты и дальше будешь разыгрывать из
себя того же простодушного мальчика, что и теперь.
лошадь и, соответственно, ты остался вне ссоры, а значит, смог по праву
судить? А сама ссора?.. Эти карренцы не способны удержаться и не стащить,
если что плохо лежит, - кидаются, точно орлы на кролика. Стоило лишь
подгадать, чтобы им на глаза попались бесхозные кони...
жизнь, окажись Гитона хоть вполовину так добра, как грубиянка Эвадне,
девушка-воин из Каррены...
17. ГРАФСКАЯ ПОДУШКА. ВТОРОЙ СКАЗ О КОЛОДЦЕ
небе проглядывала синева. Отряд пересек речку, быстро бежавшую между
крутых берегов, и начал подниматься в предгорья. Слева и справа
обозначились далекие кряжи, появились сосновые рощицы, заросли акаций.
Эвадне, которую он называл "Эвандером" и "братишкой". Карренцы весело
болтали, припоминая то одну историю, то другую, и Эйрару невольно
подумалось - а ну как четверо Воевод посоветовались накануне вечером и
решили, что он заслуживает их дружбы?.. Впрочем, все разговоры Эвименеса и
Эвадне вертелись вокруг бессмысленных междоусобных войн Двенадцати Городов
- они называли их еще Додекаполисом, - и в основном сводились к тому, что
в Народной партии, отстаивавшей интересы Империи, были сплошь изменники и
мерзавцы.
повсюду, кроме Филедии, но от Филедии нам проку немного: там на дух не
выносят Каррены и знай радуются, что в нашем прекрасном городе к власти
пришли смердюки...
станут вечно терпеть!
разогнав законное правительство. Он, конечно, спадарион, но мозгов у него
оказалось немного: быстренько заделался сущим тираном и велит убивать
людей без суда и закона... Смотри-ка, а ведь погода разгуливается! -
Эвименес глянул вверх из-под руки. - Да, Стенофон этот точно с цепи
сорвался. Он же начал с того, что конфисковал все имущество членов гильдий
- а ведь именно им Пермандос обязан своим величием и расцветом. Это они
покончили с пиратством и следили за честностью торговли!.. Ну, совать нос
в чужой кошелек - тут уж все смердюки одинаковы. Но Стенофону мало добра,
ему подавай и жизни! Он велел страшно пытать и казнить уже многих своих
прежних сторонников - только за то, что их воззрения каким-то боком
смыкались со взглядами сторонников партии Гильдий... Одно неосторожное
словечко за обедом, и тебя волокут на дыбу!
крайней мере, позволяют человеку следовать любым убеждениям, лишь бы он не
нарушал их порядков.
не забыли, как славно жилось при умеренном правительстве Гильдий. Они
восстанут, и скоро! И тогда, Эвандер, мальчик мой, у нас появится сильный
союзник. И мы еще увидим, как колышутся ветви олив над нашей Карреной...
мечтательно проговорила Эвадне. - О, наши холмы совсем не таковы, как
здешние скалистые и безлюдные горы! Мягкие, круглые вершины... А какое там
множество прохладных лощин, зеленых уголков и родничков, где можно
переждать дневную жару, слушая музыку и потягивая вино... Слышишь, сударь
Эйрар? Может статься - придет день, и мы все это тебе покажем!
закоулках памяти что-то очень больное. Он попытался вспомнить, что именно,
но не смог и сказал только:
стати Империя поддерживает Народную партию в Двенадцати Городах? Ведь
здесь, в Дейларне, имперские прихвостни за Валька горой, убить готовы, кто
против...
единственный из всего нашего племени, кто вхож ко двору. Кстати, Эйрар,
Железное Кольцо передало мне весточку от него. Он где-то в Скогаланге -
держит связь с Железным Кольцом Наароса и тоже ждет лучших времен.
Валькинги назначили награду за его голову!
думал об этом. Эти колодезные евнухи знай только твердят: "мир, мир,
порядок, порядок", и никому не дают ничего менять... кроме налогов,
которые знай растут и растут!
попал в цель, но не совсем в яблочко. Вот смотри. Если бы эти сопливые
ублюдки-империалы и вправду хотели только порядка и мира, как они повсюду
трубят, - спрашивается, чего им не хватало в Каррене при партии Гильдий
или хоть здесь в Дейларне, пока дейлкарлы жили свободными? Нет, им подавай
не просто мир, они хотят, чтобы все было строго по-ихнему - никаких
столкновений и никаких перемен. И никакой гордости ни у кого, разве что
имперская. Послушай меня, братец: в Стассии хорошо знают, что люди,
уверенные в ежедневном куске хлеба, нипочем не захотят перемен - даже если
эти люди прикованы к жерновам, мелющим муку. Так что, в сущности, где
разница между валькингами и смердюками? Ну да, действуют они малость
по-разному, но суть-то одна: те и другие рады сжить со свету все, что
мешает людям смирно сидеть по местам... и оставаться безмозглыми, словно
солнечные часы!
заговорил прямо как тот унылый философ с бородой, поеденной молью!..
словечками похлеще, так что Эйрар с радостью отъехал бы прочь, будь это
возможно. Узкая тропа, однако, делалась чем дальше, тем круче; лошади шли
медленно, пригнув головы, каждая словно тащила нагруженную повозку, сзади
то и дело слышалось: "но, но, пошла!", а по обеим сторонам уходили в
поднебесье лесистые откосы, снег под деревьями казался рябым от дождя.