Чтение 30–й страницы книги ~Путь Императора~

стану. В седле усидеть сможешь? Фаргал удивленно посмотрел на него.

- До моего дома три мили, - буркнул карнагриец. - Еще сдохнешь по
дороге. Полезай! - Он подставил сцепленные в замок руки.

Фаргал кое-как взобрался на спину коня. Тот занервничал, почувствовав
на себе незнакомого седока, но лесничий погладил животное, успокоил, сам взялся
за стремя.

- Только не дури, - предупредил он. - Конь у меня обученный, сразу на
земле окажешься.

Окруженный частоколом дом лесничего располагался в низинке у ручья.

Лесничий открыл ворота, и навстречу ему выбежали три собаки. Две -
обычные гончаки, третья... Фаргал никогда такой не видел. Огромный черный пес
размером не меньше осла. Шея - в вислых складках шкуры, челюсти - впору гиене.
Гончие щенками, со звонким лаем запрыгали вокруг хозяина, а этот даже хвостом
не вильнул, угрюмо уставился на Фаргала. Подрезанные уши прижаты, шерсть на
загривке - дыбом.

- Слезай, - скомандовал лесничий, и эгерини неловко спрыгнул на землю.
Раненая нога онемела, Фаргал едва не упал.

- Иди, посиди на крыльце, - велел лесничий, и Фаргал заковылял к дому.

Угрюмый пес двинулся следом, как привязанный. Эгерини чувствовал спиной
его взгляд.

Лесничего звали Бархак, и происходил он от агров, хотя никогда не бывал
на родине предков. Мало осталось кровных агров, а тех, что остались,
благородными в Карнагрии никто не считал. Злую судьбу принес аграм эгеринский
принц Шаркар-Победитель. Карниты, поддержавшие его, заняли дома агров и взяли
их земли. За восемь веков агры позабыли о своем прежнем величии, и Бархак не
был исключением. Но о том, что он не карнит, хотя и живет рукой подать от
великой реки, - лесничий помнил.

Взглянув на спину пойманного им бродяги, Бархак ужаснулся. Полосы кожи
в палец шириной аккуратно срезаны с живого тела. Словно ремни из оленьей шкуры.
Бархака нельзя было назвать милосердным, но он охотно прикончил бы того, кто
это сделал. Если человек - вор и его следует наказать, почему бы просто не
отрубить ему руку, как сказано в Законе? Или выжечь клеймо и отправить на
рудники?

Парень сидел на крыльце, и видно было: совсем ему худо. Повязка на ноге
набухла от крови (Бархак почти жалел о пущенной стреле), грудь и живот -
зеленые от целебной растительной кашицы. Наверняка и живот ничуть не лучше
спины.

По закону парень - преступник. Бархаку полагалось отвезти его в
ближайшее селение и сдать стражам Владыки, но лесничий решил с этим пока
повременить. В конце концов, это его лес, и он здесь - Закон. Если окажется,
что пойманный - негодяй, Бархак и без нурташских стражников сумеет вздернуть
его на подходящей ветке.

Лесничий отвел коня в стойло, напоил, подсыпал в ясли зерна и вернулся
во двор. Пленник, разумеется, никуда не делся. В шаге от него, вздыбив шерсть
на загривке, стоял Гром.

Лесничий молча развязал парню руки, отпер дверь и подтолкнул пленника в
дом. Нападения Бархак не опасался. Даже будь парень здоров. Гром с ним
управится. Пес боевой породы: не то что какому-то бродяге - вооруженному воину
может глотку вырвать.

Дом Бархаку достался просторный. Его еще дед строил - для
многочисленной семьи. Но теперь Бархак жил в нем один. Взял, было, жену, да
умерла в первый же год от лихорадки.

- Садись на скамью, - распорядился лесничий. - Кто это тебя так
разукрасил?

Фаргал хотел ответить резкостью, но заметил в глазах карнагрийца
участие и удержался. Чем-то ему нравился этот человек. А ведь враг!

- Палач постарался, - сказал эгерини. - По милости вашего Владыки.

- Что ж ты такое сделал?

- Ничего. Но теперь - сделаю, - мрачно пообещал эгерини.

"Мальчишка, - подумал Бархак. - Ты до утра доживи сначала".

- Значит, ты ни в чем не виновен? - сказал он. - Зачем же тебя отдали
палачу? Фаргалу скрывать было нечего.

- Хотели, чтоб я признался, что меня послал Император Эгерина. Убить
вашего Владыку.

Бархак мигнул, открыл и закрыл рот, а потом расхохотался.

- Позолоченное отродье гюрзы, - сказал он, отсмеявшись. - Извини,
парень, не над тобой смеюсь, над человеческой глупостью.

Этот наивный эгерини был бы последним, кого подрядят на такое дело.
Хорош шпион, у которого все мысли на лбу написаны.

- Сколько тебе лет?

- Семнадцать. На вид старше.

- Как ты оказался в моем лесу?

- Я убежал.

- Сам? - удивился Бархак.

- Нет, мне помогли. Парень, с которым меня пытали. Я оставил его там -
он не мог идти. Но я вернусь! - сказал он с ожесточением, потом поднял глаза на
лесничего, сообразил, что сам он - пленник, и помрачнел.

Бархак задумался. Эгеринский мальчишка определенно попал в беду. Выдать
его Владыке? Конечно, агр на службе у Аракдени. Но есть ведь еще воля Ашшура, и
есть Судьба, которая карает жестоких. Нет, дело не в каре. Не хочется Бархаку
участвовать в преступлении, даже если его совершает сам Владыка. И парень ему
по душе. Ну да, совсем еще мальчишка, вдобавок раненый... А чувствуется в нем
настоящая гордость. Даже не гордость - величие. Должно быть, внебрачный отпрыск
какого-нибудь эгеринского Владыки.

"Мне бы сына такого", - подумал Бархак.

Его пленник ждал.

Лесничий повернулся к псу, который с грозным видом стоял в двух шагах.

- Гром!

Пес коротко рявкнул.

- Протяни руку, - сказал агр Фаргалу. - Гром, это свой.

Боевой пес коснулся мокрым носом пальцев Фаргала, отступил и вытянулся
на полу. Но это не значило, что он останется лежать, если Фаргал нападет на его
хозяина.

- Я свободен? - спросил эгерини.

- Можно считать, что так.

Фаргал поднялся... и заскрипел зубами от боли. Лицо его стало белым,
как бумага. Несколько мгновений юноша боролся со своим телом, но проиграл и
снова оказался на скамье. Лоб его покрылся бисеринками пота.

- Я тебя отпущу, - проговорил Бархак. - Но куда ты такой пойдешь?

- В Нурту.

- Вот-вот. Нет уж. Поживешь у меня, - решительно сказал он. - Полечись,
зарасти свои дырки, а там видно будет. Уйдешь сейчас - опять угодишь к тому
палачу.

- Нет, - сказал Фаргал. Он понял, что этот человек, раз объявив его
своим гостем, уже не изменит своего решения. - Не угожу. Его уже черви жрут!

Лесничий покачал головой.

- И многие отправились в страну мертвых с твоей помощью?

- Кое-кто отправился.

- Возможно, я тебя недооценил, - задумчиво проговорил лесничий. Но
отступать было поздно.

- Меня зовут Бархак - агр протянул открытую руку.

- Фаргал.

- Лучше бы тебе поберечь свое имя для будущего, - заметил агр.

- Мой друг, который остался в Нурте, называл меня - Большой Нож. Бархак
расхохотался. Фаргал нахмурился.

- Что смешного? - недовольно спросил он.

- На воровском жаргоне Большой Нож - это обладатель самой крупной
мужской штуковины. Ты не знал? Фаргал покачал головой.

- Придумай другое, - сказал он.

- Зачем? - удивился Бархак. - Это почетное прозвище. Быть тебе
атаманом.

И к ворам, и к разбойникам агр относился с долей симпатии, считая их
свободными и смелыми людьми. Но только до тех пор, пока те не начинали
безобразничать на его территории. Должность старшего лесничего наследственная,
а семейная честь - это семейная честь.

- Сдается мне, я еще пожалею, что не убил тебя, пока ты спал, -
усмехнулся агр. - И откуда ты такой взялся?

- Я расскажу, - пообещал эгерини. Тюрьма Нурты преподала ему только
первый урок недоверия.

- Расскажешь. Завтра. А сегодня ты будешь молчать и лечиться.

Но назавтра у Фаргала началась лихорадка, и историю его жизни Бархак
услышал только через три дня. Ту часть истории, какая была известна самому
Фаргалу.

* * *

- Шесть огненных демонов, - гневно произнес жрец Аша, пытаясь
разглядеть в кристалле желаемое. - Он потерял талисман Таймат.

- Это имеет значение? - удивился Карашшер. - Не ты ли, господин,
говорил, что незримая печать сделала его неподвластным волшебству?

- Вот именно! - сердито прошипел маг. - Потому-то мне его и не
отыскать.

- А при чем тут талисман богини, господин? - спросил Карашшер.

- Медальон богини - это как луна в небе. Только слепой не заметит, -
проворчал слуга Мудрого бога. - Пока талисман был при нем, я всегда знал, где
этот мальчишка. А теперь талисман валяется в сокровищнице карнагрийского
князька.

- Хочешь, я поеду поищу парня... если он жив,- предложил Карашшер.

- Он жив, - мрачно сказал жрец Аша. - Если он умрет, я об этом узнаю
сразу. А твое место - в Великондаре, и ты будешь там, пока я не призову тебя
обратно. Когда упадет звезда Аккарафа...