Чтение 30–й страницы книги ~Додж по имени Аризона~

- Малахов! - У Кары, можно сказать, вопль возмущенной души получился. - Чего. Ты. Хочешь!

- Я? - переспрашиваю. - Я-то хочу всего лишь того, чтобы мы соседнюю комнату спокойно прошли.

- Слушайте, - озабоченно Коля говорит, - а может, ну его, подвальчик этот. Я и другие места знаю. В малой трапезной, например, можно очень даже здорово в уголочке пристроиться. Там, правда, шумно, зато...

- Нет уж, - заявляет Елика. - Раз уж мы сюда пришли - я желаю идти дальше. И если там, впереди, что-то есть, - тут она руку ладонью вверх протянула, а на ней р-раз - еще один огненный шарик возник и подпрыгивает так легонько, вверх-вниз, вверх-вниз, словно она его как мячик подкидывает, - то пусть это "что-то" знает - я весьма рассержена тем, что мне испортили новый пояс.

К сведенью некоторых, - продолжает Елика, - это был не простой кусок ткани, а магический артефакт.

- Надо же, - вздыхаю. - Кто ж знал? Продырявился совсем как обычный.

- Ну что, пошли?

- Погодите, - говорит Рязань. - Застращал ты меня, разведка, своими предосторожностями.

Прошел он в угол комнаты, заскрежетал там чем-то. Пыли сразу такое облако взлетело, что Кольку в нем и не видно почти, только чих молодецкий доносится.

Вылез он из него и тащит, нельзя же не сказать, меч. Длиной эта сабля метра полтора, так что держать ее в руках как положено, лезвием вверх, у Кольки не получается - потолок мешает. Наоборот, впрочем, тоже, только на этот раз по причине пола. Лезвие изогнутое, волнистое, отчего напоминает мне этот меч исключительно штопор.

- И как же ты, - интересуюсь, - с эдаким ломом здесь орудовать собрался, а? Тебе же размахнуться - коридора не хватит!

- Апчхи, разберемся, - сипит Колька.

- Ну-ну.

Пошли. Впереди Елика с ее шариком ручным, следом я с "ТТ". Кара лук свой новый на изготовку взяла, а Рязань я в самый тыл задвинул. А то - есть там кто или нет, это пока неизвестно, а вот если он начнет со своей железкой Василия Ивановича изображать - точно кого-нибудь порежет.

Ладно. Шагнули мы с магичкой через порог, посмотрели дружно по сторонам, потом друг на друга.

- И? - осведомляется Елика. Ласковым таким голоском, нежным. - Где оно?

- Хороший вопрос, - отзываюсь. - Кто б ответить взялся?

Ежкин кот, думаю, неужели и в самом деле привиделось?

Осмотрелся еще раз, обстоятельней - и тут до меня дошло.

- На пол, - говорю, - гляньте, ваше магичество.

Елика глаза опустила, потом снова на меня подняла. Более злобные, чем до этого.

- И что?

- Ничего не заметила?

- Нет. А что, позвольте узнать, должна была заметить?

- Показываю. В предыдущей комнате от двери к двери тропинка протоптана, заметная такая. А здесь нет. Догадаешься почему или подсказать?

- Здесь нет пыли, - ошеломленно так Елика бормочет. - Кто-то смел всю пыль.

- Именно, - киваю. - Вот узнать бы, кто и зачем.

- Может, - предположил Коля, - это дворецкий мой подмел.

Ага, думаю, в одной комнате из всего подвала. Тоже мне... артиллерия, Шерлок Холмс... с тремя классами образования.

- Ты бы, - говорю ему, - перестал своей железякой пол царапать.

- Надо, - заявляет Кара, - немедленно сообщить об этом начальнику стражи замка.

- Надо, - вздыхаю, - один только ма-аленький такой вопросик, прежде чем ты побежишь, доспехами гремя. Что именно ты сообщать собралась, а?

- Ну... все.

- Все, - говорю, - это понятие расплывчатое. Уточни-ка, битте, для наградного листа, что ты лично под ним понимаешь?

Рыжая рот распахнула... и так стоять и осталась, секунд пять. А потом закрыла, так ничего и не сказав.

- Дошло? - участливо так осведомляюсь. - Мы тут собрались вчетвером весело время провести, устроили охоту на крыс, потом одному из нас неизвестно что почудилось, а в результате в подвале обнаружена комната с подметенным полом? Так, что ли? И как думаешь, долго он нас слушать будет?

- Коль, а Коль, - спрашиваю, - у вас тут в замке гауптвахта есть или сразу в штрафники записывают?

Елика в это время стену в углу изучала.

- Если буду говорить я, - сообщает она, не оборачиваясь, - меня послушают. Но ты прав, Сергей, нам пока не о чем говорить. Здесь, - тут она запнулась, словно слов не могла нужных подобрать, - что-то есть, что-то висит в воздухе. Я чую. Но, - на угол показывает, - за этой портьерой пять шагов сплошного камня.

- Слушайте, господа хорошие, - у артиллерии, похоже, нервы уже не того, - пойдемте отсюда, а? Или вперед, или назад, только здесь задерживаться не надо. Я хоть и не маг, но тоже чую... чегой-то нехорошее в воздухе.

Интересно, думаю, как же ты с такими нервами немецкие танки на кинжальный подпускал. Хотя... там вокруг простор, в руках оружие, врага видать и друга рядом - тоже. А тут - даже и не явная опасность, а черт-те что с черт-те чем напополам.

Ладно.

- Пыль ты чуешь, - говорю, - в воздухе. Далеко хоть идти еще?

- Еще метров сорок, - отвечает Колька, - а потом по лестнице вверх.

- То есть как это "вверх"? - удивляется Елика. - Так это твое место не в подвале?

- Нет, конечно, - тоже удивленно Рязань отзывается, - что я, дурак, в этой темноте сидеть? Там, наверху, есть одна комнатушечка... стол, скамьи, все, как полагается, уютная такая, там еще печь открытая...

- Камин, - говорю, - так эта штука называется.

- А скажи мне, пожалуйста, воин Николай, - медленно так рыжая произносит, - за каким троллем ты потащил нас в этот проклятый богами подвал?

- Ну, - замялся Рязань, - я... вообще-то...

- Давай-давай, - подбадриваю, - колись... Коля.

Долго же, думаю, он с духом собирается. На гадость какую хотел подбить, не иначе.

- Я хотел, - выпаливает Колька, - чтобы вы вино выбрали. Ну и того... донести помогли, а то уж больно эти бочонки неподъемные. Дворецкий говорил, тут самые что ни на есть лучшие королевские вина хранятся. Марочные, во.

Ну все, думаю, приехали. Сейчас рыжая этого олуха убивать будет.

Переглянулся с Еликой, и тут мы с ней как заржем - чисто кони. Меня прямо согнуло. Весь этот тремор нервный дурацкий наружу прорвался. Хохочу, аж слезы текут - и остановиться не могу.

Рыжая из-под шлема на нас с Еликой посмотрела, на Колю.

- Слушай, Малахов, - спрашивает, - у вас там все такие умные или вас все-таки специально отбирают?

- Конечно, - сквозь смех выдавливаю, - отбирают. Как же можно... такое ответственное дело на самотек пустить. Самых... что ни на есть... отборных.

- Оно, - вздыхает Кара, - и видно.

Отсмеялся кое-как, разгибаюсь - черт, аж пузо ноет, а Коля смотрит на нас так удивленно-обиженно - конфетку у дитятки отобрали.

- Вы это... чего? Я ж серьезно.

- Ладно уж, - говорю, - веди нас... Сусанин, показывай свой погребок заветный.

* * *

Погребок-то и в самом деле оказался капитальный. Одна дверца чего стоит - железом оббита, что твой танк, да и по толщине соответствует. Ну и замочек на ней - в самый раз Кощея Бессмертного к скале приковывать, заместо Прометея. Хорошо еще, что у Кольки ключи были. А за ней...

- Вот, - гордо так Рязань говорит, - подвальчик.

У меня только челюсть о пол клацнула.

В подвальчике том от пола до потолка метра два, сколько по бокам - не видать, а уж про протяженность и думать страшно. Все это стройными рядами бочек заставлено - под потолок и в темноту тянутся. И паутина кругом.

Ох, не фига ж себе, думаю, погребочек. Тут спиртного на дивизию, да что там... корпус полного состава споить можно.

- Ну что, - говорю, - девушки. Командуйте. Я уж, извиняйте, в местных виноводческих обозначениях не силен.

Елика медленно вдоль бочек пошла, рукой коснулась...

- Невероятно, - шепчет. - Такое богатство... если про это станет известно, сюда сбежится полкоролевства. Только посмотри на даты, Лен! Эти запасы сделаны еще во времена Отступления Тьмы!

- Я, - мечтательно так говорит рыжая, - чувствую себя попавшей в пещеру к дракону.

- Любой дракон, - подхватывает Елика, - не задумываясь, отдал бы половину своих сокровищ в обмен на содержимое этого подвала. Смотри! Узнаешь эти значки? Это клеймо Рамгарского монастыря, а ведь он пал три века назад!

На меня от их восторгов аж зев напал. Стою, моргаю.

- Эй, - зову, - благородные дамы. Мы сюда на экскурсию пришли или по делу? Если вам тут хорошо, значит, будем в гости - правда, Коль? - наведываться. А пока давайте выберем что-нибудь одно и желательно подъемное.

Елика только вздохнула с тоской.

- Я бы, - говорит, - унесла отсюда половину и еще столько же. Такие вина... наверное, их и не найти больше нигде, разве что в таком же забытом подвале. По паре бочонков у драконов... в башнях Гильдий магов... заветные бочки старинных родов... у моего отца стоит одна бочка, на обручах которой выбито: "Открыть, когда исполнится пророчество".

И замолчала.

- А что за пророчество-то? - спрашиваю.

- Увы, - разводит руками Елика, - этого не знает никто в замке. Прапрадед погиб в битве при Урмии, когда наследника еще носили под сердцем. Маги помогли восстановить часть фамильных заклятий, но многое было утеряно безвозвратно.

- Ужас-то какой, - говорю. - Прям кошмар. А просто взять да и открыть эту бочку никто не пробовал?

- Нет.

- Почему-то, - сочувственно вздыхаю, - я именно так и думал.

Ладно. Выбрали мы, в смысле, девушки наши, бочонок средней нетранспортабельности, ну а мы с Колькой его на раз-два взяли и потащили. Тяжелый, зараза, оказался, хоть и небольшой с виду. Пока его волокли, я раз пятнадцать пожалел, что в этом подвале на "Аризоне" не развернуться. Три четверти тонны - и кайне проблем. Не то что у меня - грузоподъемность в одну человеческую, то бишь солдатскую, силу. А Кольке и того тяжелее - он еще и дорогу объяснял.

По дороге, кстати, наткнулись на пятерку бородатых коротышек... ростом метр с хвостиком, плотные, даже, я бы сказал, кряжистые, что твои пеньки. Все в кольчугах, у двоих топоры с них самих размером.

Я на них уставился - а рыжая меня сзади толкает.

- Малахов, ты что стал? Гномов не видел?

Гномы, значит. Ну-ну. Кто следующий? Дюймовочка? Или сразу трехдюймовочка?

Кое-как дотащили. Уронили бочонок рядом со столом, плюхнулись, я ворот рванул, чувствую - гимнастерка на спине к телу прилипает. Надо же, думаю, всего ничего волокли, а взмок, словно после марш-броска хорошего.

Колька, кстати, не лучше выглядит. Тоже весь в потеках, хоть выжимай, не снимая. Плюс на спине пятно здоровое, уж не знаю от чего.

Зато девушки бодрые, веселые. Елика гобелены на стенах изучает, Кара мигом четыре кружки раздобыла - хорошие такие кружки, по пол-литра каждая - и принялась их платочком протирать.

Зальчик, кстати, и в самом деле ничего, уютный. Можно даже сказать... эта... располагающая. К душевному времяпрепровождению. Печь типа "камин", рядом специальная вешалка для... этих самых. Я хоть и рассказ товарища Зощенко читал, но как "кочерга" во множественном числе будет, так и не понял. Стены гобеленами завешаны, на полу шкуры, медвежья у камина, а у стола, судя по голове, волчья, только я бы на этого волчару меньше чем с "ручником" идти не рискнул. А еще лучше - в танке. Ну и, само собой, стол, скамейки, все дерево, уж двести лет как потемневшее - я такое как-то в трофейном журнале видел. Фото баварской пивной, где бесноватый фюрер карьеру свою начинал - речуги толкал, в перерыве между пивом и сосисками. Подумать только - подавился бы тогда сосиской или какой-нибудь бюргер, пива перебравший, за скамью схватился... а скамьи, что там, что здесь, такие, что можно одним махом отделение Адольфов положить - и еще на двух Геббельсов останется.

В общем, очень симпатичный зальчик, и девушки с ним тоже хорошо сочетаются, разве что малость экзотично. А вот мы с Рязанью из общего гармонического ряда явно выпадаем - как по содержанию, так и внешне.

Посмотрел я еще раз на Колькино пятно... умные слова припомнил.

- Уважаемые дамы, - говорю, - вопрос у меня к вам. Если я сейчас до пояса разденусь, никого из присутствующих этим не шокирую?

- Не знаю, как Лен, - рассеяно так отзывается Елика, не отрываясь от гобелена, - она у нас девушка юная, а меня ты не шокируешь, даже если разденешься весь.

- Ну, - говорю, - настолько-то я и еще не одичал.

- Неужели? - а вот это уже рыжая. Посмотрел я на нее... ничего не сказал, вздохнул только и гимнастерку через голову потащил. Снял, глянул - вроде никуда не вляпался, кроме потеков ничего не наблюдается. Что ж, думаю, и на том спасибо. Здесь-то "Студебеккера" под окнами нет.

Положил гимнастерку рядом на скамью, глаза поднял - а девчонки-то обе, даром что такое равнодушие изображали, так на меня уставились, будто я не я, а картина какая, редкостной художественной ценности. Мне прямо неловко стало от такого внимания. Главное - абсолютно непонятно с чего. Я ведь даже наколками не баловался, хотя у нас многие делали. Не хотел, и все. Оно, конечно, может, когда и полезно бывает... при опознании, например. Только ведь заранее не угадаешь, какая именно часть от тебя после попадания сохранится, а все руки-ноги под хохлому расписывать - это уже будет не разведчик, а беглый экспонат этнографического музея.

- А что это, - спрашиваю, - вы на меня так смотрите? Поэму Лермонтова на мне вроде бы никто не писал.

Главное, смотрят так... если у Елики в глазах еще какой-то женский интерес мелькает, то у Кары взгляд... восхищенно-жалостливый.

Тут еще Рязань от созерцания бочки своей отвлекся, и на меня свои ясны очи навел.

- Да уж, паря, - говорит, - видно, потрепала тебя жизнь. И погрызла.

Я вниз гляжу - ничего не понимаю. Вроде пузо, как пузо, через ремень пока не свисает, грудь тоже вполне человеческого вида. Не такая, конечно, покрышка, как у Олефа, да и Арчет, пожалуй, тоже меня по этому показателю запросто перекроет. У меня-то больше жилы...

А рыжая осторожно так руку протянула и самыми кончиками пальцев плеча касается.

- Бедный, - шепчет, - где ж это тебя так?

Тут только до меня дошло.

- Ах, это, - улыбаюсь. - Не бери в голову. Оно только выглядит страшно, а на самом деле - ерунда, царапины.

Это в меня один олух три месяца назад итальянской гранатой запулил. А у нее осколочное действие совершенно никакое, метр-два от силы. Ну, посекло слегка. Гимнастерка, конечно, уже восстановлению не подлежала, а в остальном - все хорошо, прекрасная маркиза. Эти итальянские наступательные - системы "ОТО" или Бреда - такой, по совести говоря, хлам... у них даже запал не с замедлителем, как наш "УЗРГ", а ударного действия. То есть в снег, в грязь - не срабатывает сплошь и рядом.

- У нас, - Елика аж сглотнула, - редко доводится видеть подобное.

Странно.

- Постой-постой, - говорю. - Может, я чего не понимаю, но, по-моему, у вас наоборот, всякие там бретеры и прочие рубаки должны шрамами щеголять? Они же друг друга такими железяками пластают, что после хорошего боя шрам на шраме должен быть?

Девушки недоуменно так переглянулись... потом Кара вдруг в кулачок прыснула.

- Прости, - выдавливает. - Я совсем забыла, что у вас нет магов-целителей.

- А... - начал я было, и сразу же пасть захлопнул. Вспомнилось, как меня Иллирий пользовал. Точно ведь - рубец снял на "ура", словно и не было там ничего. А с мелочью этой он, наверное, просто возиться не захотел, да и верно - вреда от нее никакого, даже для внешности - чай, не на роже.

- Таким количеством шрамов, - добавляет Елика, - у нас может похвастаться только очень неумелый боец... который постыдился обращаться к целителю.

- Спасибо, - вздыхаю, - за комплимент. Утешила.

- Сергей... я ведь совсем не...

Тут Колька как грохнул по бочке - и сразу в воздухе чем-то повеяло. Ароматным таким.

- Готово, - заявляет Рязань. - Давайте кружки.

Начал он зачерпывать. Я свою кружку пустую забрал, ладонью прикрыл.

- Слышь, - тихонько ему говорю, - мне полкружки, не больше. А то ведь вот-вот к комбригу... если учует или блеск какой в глазах увидит, будет мне такой, как ты говорил, скипидар. С патефонными.

- Малахов, - Елика забавно так личико сморщила. - Не забивай голову.

Брякнула на стол свой мешочек бархатный, порылась в нем и протягивает мне... ну, конфету, наверное.

Размером чуть меньше грецкого ореха и будто шоколадом обмазана.

- Вот, - говорит. - Проглотишь - и можешь хоть к Верховному Жрецу на прием идти.

Колька на эту "конфету" уставился, как на орден Красного Знамени.

- Слышал я... - хрипло так говорит, - про эти пилюли волшебные, вот только видеть не доводилось. Подфартило тебе, Серега. Это ж эк... эк...

- Эквивалент.

- ...во, это самое пяти ведер рассола.

- Так что, - добавляет рыжая, - пей спокойно, Малахов.

Я только зубами скрипнул.

- Ну смотрите, - говорю. - Под вашу ответственность.

Отдал Кольке кружку, тот ею зачерпнул, вернул мне. Я в нее носом ткнулся - пахнет просто потрясающе. Я, конечно, всяких там знаменитых французских и прочих вин не пробовал, но сильно подозреваю, что по сравнению с этим они ну са-авсем не играют - так, наливка домашняя.

Рязань встал, кружку торжественно так на уровень глаз поднял.

- Я, - говорит, - никогда не умел длинных и правильных тостов произносить. Поэтому, давайте просто - за встречу!

И к кружке присосался. Ну и остальные... не отстали.

Первые пару глотков я еще осторожничал. Кто его, думаю, знает, во что это вино за лешую уйму лет перебродило? Пахнет-то хорошо, а на вкус?

Вкус у него был - непередаваемый. Кажется, именно это вот ощущение букетом и называют. Не получается его словами описать, у меня, по крайней мере. Это... ну, как рассвет в летнем лесу пытаться описать... гармоничная какофония, вот.

В общем, глотнул я, прислушался, как это вино масляно по горлу вниз катится, как в желудке оказывается - и сразу по телу волна пошла, не тепла, как от спирта, а мягкости эдакой, довольства, словно котяру сливками накормили. Остаток кружки уже залпом выдул. И все.

Коварнейшая штука это вино, доложу я вам. Так внезапно в голову ударило - вроде бы только вот сидел себе, все в порядке - и вдруг, раз, обрыв и дальше уже только рваная кинохроника пошла.

Первым все-таки, по-моему, Николая развезло. По крайней мере, больше всего мне запомнилось, как он своими здешними подвигами хвастался.

- ...а на поляне трое орков со "шмайссерами". Сидят и тушенку лендлизовскую из банок выковыривают. Ну, тут уж я озверел. "Я есть темный эльф! - ору. - Нихт шиссен", а сам потихоньку кольцо из гранаты за спиной выдергиваю.

...с дубиной против саперной лопатки. Я с ней на эсэсовцев ходил, а тут тролль. Подумаешь...

Это тоже Колька. Потом, по-моему, Елика что-то втолковать пыталась, причем лично мне.

- ...и з-запомни, Сергей, пытаться заставить дракона сделать что-нибудь - это один из способов самоубийства, причем не самый приятный.

- Ну, думаю, теперь-то уж точно в Наульмире гробы подорожают.

Это опять Рязань встрял. И следующая фраза тоже его была.

- Огров там - чуть ли не под каждым кустом. Так что я в те места без "ПТР" не ходок.