Чтение 30–й страницы книги ~Оборотень в погонах~

- Но ведь если ты используешь амулет, - Серов говорил тише и потому мне приходилось изо всех сил вслушиваться в доносящиеся до нас звуки, - вы все погибнете вместе с нами! Не слишком ли неравноценный размен - десяток низших против... сколько вас там... двух дюжин высших существ?

Чтоб им пусто было, мелькнуло у меня в голове. Не приврал покойник Горбатый про взвод егерей. Мы с Аоэллином вывели из игры троих, Невидимка с командой - вряд ли меньше. Кого-то серкелуин, верно, потеряли при штурме ковромастерской. И все равно численное преимущество оставалось на их стороне.

- Наши жизни - ничто по сравнению с Целью, - на этот раз я явственно различил в голосе Хиргортаура истерические нотки. - Ничто не может быть слишком большой платой за Неё. Ауре энтулува!

- Он блефует? - вполголоса осведомился Аоэллин.

- Не знаю, - Тайша, нахмурившись, с силой прижала указательные пальцы к вискам. - Сильная защита... не могу пробить с ходу, не получается.

- Насколько я могу судить по голосу, - внезапно промолвила Арина, - он верит в то, что говорит.

- Что ж, - спокойно сказал Аоэллин, - полагаю, в таком случае нам лучше последовать его указаниям.

Мы уставились на него изумленно.

- Нам, - уточнил он, - означает "мне, Валентину и Максу". Тайша - отведи девушек за ограду.

- Даже не думай, предатель, - просыпался сверху голос, похожий на снежную крупу.

Я не стал поднимать головы. Похоже было, что нас переиграли.

Аоэллин все же глянул.

- Глупец, - бросил он презрительно. - Проросток.

Молодой эльф с жезлом наперевес выпрыгнул из окна так картинно, что впору было в эфирных боевичках снимать.

- Вперед, - отрывисто приказал он, и раскашлялся. Только разглядев на его шее пушистый шарф, я сообразил, что парень простужен.

А затем на голову серкелуину обрушилась черная живая гиря. Я не успел отреагировать, зато Аоэллин оказался на высоте. Выдернув из рук ошеломленного сородича оружие, он двумя короткими ударами обездвижил серка, а Макс набросил на него импровизированный аркан. Я запоздало вскинул свой жезл на случай, если часовые-террористы все же ходят по уставу парами, но все было чисто. Кот Македонский, не теряя времени, вспрыгнул обратно, одарив нас на прощанье чарующим "мр-р-р".

Тайша уже волокла девушек в сторону, подальше от дома, хотя, если Таурнил не соврал, это не имело никакого значения. Главарь серкелуин просто накручивал себя, готовясь покончить с собой и с нами ради своей нелепой цели. И остановить его мы уже не успеем. Хиргортаура, вероятно, прикрывают лучники в окнах, но им даже не надо стрелять - крикнуть, и Таурнил сожмет руку.

Всеволод Серов, воскресенье, 20 июня

- Брось, - приказал я, понимая, что трепыхаться бесполезно, но все еще надеясь на чудо. - Этим ты ничего не добьешься.

- Не указывай мне, адан! - высокомерно бросил Таурнил. - Не твоему скудоумному племени поденок приобщаться высокой мудрости перворожденных!

Из-за угла дома вывернули Зорин с Максом и Аоэллином. Я поискал взглядом девушек - оказалось, Тайша успела отвести их немного в сторону... с линии огня. Она тоже надеялась на что-то. Шару следовало бы идти с ними, но он упрямо ковылял вслед товарищам. Я почти чувствовал, как взрываются при каждом шаге болью культи его ног; без сомнения, Аоэллин слышал его шаги, мог бы одернуть... но не стал.

- Высокая мудрость перворожденных, - высоким от сдерживаемой муки голосом вымолвил мой друг, - подсказывает мне, что ты зарвался, Явендил.

Это было как пощечина. Назвать эльфа по имени без отчества куда обиднее, чем "тыкнуть" человеку. Таурнил подскочил, как ошпаренный.

- Ты посчитал, что здесь собрались все, кто видел дневник Парамонова, - продолжал Шар. Зорин поддержал его, и мой друг принял помощь, не чинясь. - И ошибся. Потому что самого дневника вы так и не нашли, верно? А есть еще непокойник Кормильцев. Есть его пособники-инквизиторы. Правда выйдет наружу.

Он перевел дыхание. Краем глаза я видел, что Тайша пытается сплести какой-то наговор, и рвет от волнения чарные нити.

- Для вас нет ничего страшнее правды, - проговорил Шаррон ап Идрис ыд Даэрун, глядя главарю серкелуин в глаза. - Верно? Если раскроется, до какой мерзости вы докатились в своих потугах вернуть счастливые времена последнего ледникового периода...

Я раньше думал, что знаю, каким презрением может окатить собеседника эльф. Зря думал. Взгляд Шара пробивал насквозь не хуже "ледяного кулака". Диву даться, как перед ним воздух не застывал инеем.

- Поговорку "Цель оправдывает средства" пустили в оборот люди, - заключил Шар. - Не думал, что мой сородич купится на этот софизм.

- Не называй меня "родичем", предатель! - взвизгнул Таурнил, но в голосе его я уловил колебание.

Кое-кто из лучников опустил оружие.

- А как мне тебя называть? - устало спросил Шар. - А, Явендил, сын Гилтен и Финдариона? Скажи мне, о Плод Звезды - твоя мать-целительница знает, ради чего ты покинул родную пущу? Или, может, отец-лесничий учил тебя убивать энгвар?

Эльфы живут долго, вспомнил я, и оцепенел. Не так долго, как прежде - но я никогда не спрашивал, сколько лет Шару. Должно быть, немало. За такой срок можно перезнакомиться едва ли не с половиной своего немногочисленного племени. Кормильцев не упоминал имени отца Явендила, однако мой друг, похоже, вспомнил его сам.

На миг мне показалось, что отчаянный гамбит Шара сработает, что юноша - теперь я понял, что для перворожденного он был очень молод, - устыдится... но гордыня и ненависть победили.

- Вы - идиоты, - хрипло засмеялся Таурнил. - И ты, изменник, самый большой глупец из всех. Даже эти последыши хитрей тебя. Никто не узнает. Когда пламень Удуна пожрет нас всех, людишки засуетятся в страхе. Да, они прознали бы истину - но не за один день! А Упырь уже давно улетел в Москву и через несколько часов там случиться то, от чего содрогнутся все, слышите, все! Утулие'н ауре - день пришел! Символ ложных божков будет повергнут! Смертная скверна будет выжжена, и мэллорны зашелестят на месте ваших муравейников! Я ухожу в чертоги ожидания, смеясь! А вы сейчас...

С пронзительным мявом черная молния сорвалась с карниза, сбила с ног и отшвырнула вглубь дома. Амулет выпал из рук главаря серкелуин и, блеснув в звездном свете, скрылся в клумбе у крыльца.

Я увидел как стоящие в окнах эльфы неправдоподобно медленно поднимают луки - а затем за моей спиной что-то гулко ухнуло и из всех окон дома тугим багровым толчком выплеснулось пламя. Мои товарищи разом залегли; Зорин с Максом буквально отшвырнули Шара от хлестнувших огнем окон, Аоэллин поймал его, не дав упасть на разом пожухшую траву.

- Не-ет!

Кажется, это кричала Марина. Или Арина. Короче, одна из сестер, потому что вторая стояла, зажимая рот обеими ладонями.

- Там же... - пошатнувшись, враз севшим голосом пробормотал Зорин. - Там же Кот.

- М-м-я-я!

Воющая черная комета с роскошным хвостом из огненных искр вылетела из окна, с ясно различимым "бум" приземлилась на клумбу, старательно отряхнулась и возмущенно огляделась по сторонам, явно выискивая подходящий объект для растерзания.

- Ки-ис!

Вот теперь я точно убедился, что кричала Маринка. Девушка подбежала к Македонскому, упала на колени, едва не сбив его при этом с лап, обняла и несколько раз звонко чмокнула в нос. Кот... кот выглядел очень удивленным.

Я резко развернулся - как раз вовремя, чтобы увидеть выходящего из кустов человека с "драконьей пастью" в руках. Человека этого я знал. Очень хорошо.

- Здравствуй, Сева, - полковник Гром, в миру более известный как брат... пардон, ныне господин Тандыров осторожно положил огнеплюй на землю и протянул мне руку. - Давненько мы с тобой не виделись.

Я внимательно посмотрел на него - и изо всех сил ударил по лицу.

Валентин Зорин, воскресенье, 20 июня

Удара этот человек явно не ждал - он отлетел на несколько саженей, упал и лишь спустя несколько секунд, приподнявшись, озадаченно потряс головой.

- Однако, - буркнул он, ощупывая челюсть. - Нехорошо так обращаться со своим непосредственным начальством.

- Вы не могли знать, что этот кот заговорен от огня, - звенящим от гнева голосом произнес Серов. - А если бы с ним... если бы с ним что-нибудь случилось, я бы вас, брат полковник, на клочки бы порвал.

- Верю, - отозвался полковник, продолжая держаться за челюсть. - Ну раз уж мне так повезло... встать-то помоги.

- Сначала, - твердо сказал Серов, садясь на корточки рядом полковником. - Вы мне, Павел Михайлович, кое-что объясните... потому как сдается, вы мне за эти дни крупно задолжали.

- Часом, не гонорар за Парамошу? - хмыкнул полковник.

- Не только. И не столько. Сейчас, - я даже не успел заметить, когда Серов успел достать револьвер - правда, пока его ствол был направлен в сторону от полковника, - вы меня немного просветите насчет происходящего, а я уж, в зависимости от ваших объяснений, решу, стоит вам вставать... или уже не стоит.

- Круто берешь, Сева, - вздохнул полковник. - Ты ж не мальчик, должен понимать. Большая часть этих тайн - не мои и поведать о них тебе я не могу при всем желании... буде даже оное у меня и возникнет.

- Павел Михайлович, - укоризненно сказал Серов. - Ну что вы, право... я, как вы сами только что верно заметили, не мальчик. И с вами мы не первый день общаемся. Так что давайте, выкладывайте все, что можете выложить, а мы уж посмотрим - хватит нам этого или нет.

Полковник вздохнул еще раз.

- Вы, кстати, - повернулся он ко мне, - тоже бы присели, Валентин Павлович. В ногах правды нет.

- Ничего, - холодно отозвался я. - Постою. Не только в ногах правды нет.

Компания спасателей потихоньку собиралась вокруг них.

- Вы с самого начала знали, в чем замешан Парамонов? - нетерпеливо спросил Серов.

- Нет, - быстро ответил полковник. - Про Парамошу я тебе тогда сообщил почти все, что знал сам. Почти - это несколько мелких деталей, которые тебе бы ничем не помогли и на общую картину никак не влияли. Все начиналось как обычная, рутинная работа. Мне поступил заказ, я сообщил наверх, дали "добро"...

- А вы уверены, что все это не было грандиозной подставой?

- Для подставы все было слишком масштабно организовано, - покачал головой гэбист. - Слишком много вовлеченных... нет, я склонен полагать, что это было просто очередное дурацкое совпадение, какие в нашей работе случаются сплошь и рядом. Парамонова сгубили самоуверенность и жадность. Нельзя безнаказанно дергать дракона за хвост, а он попытался проделать это сразу с двумя.

- Но когда я выполнил этот заказ... - начал Серов.

- Тут-то все и закрутилось, - кивнул полковник. - За Парамошей к тому времени уже достаточно плотно следили и серкелуин, и команда Кормильцева. Собственно, они тоже не собирались особо долго с ним церемонится, но сначала им необходимо было выяснить, что именно он успел узнать и, главное - кто снабжает его информацией?

- А как они вышли на вас? - спросил Серов.

- Ногами, - мрачно отозвался Павел Михайлович. - Только это не их шаловливых ручек дело. Заказ на Парамошу поступил ко мне через одну су... одного моего коллегу. Теперь уже бывшего коллегу.

- Через полковника Городницкого? - уточнил я.

- А откуда вы... - вскинулся было Гром. - Ах, да, он же звонил вам.

- Не только, - сказал я. - Его имя было в списке Парамонова.

- Городницкий Виссарион Николаевич, - задумчиво произнес полковник. - С Кормильцевым он начал сотрудничать года два назад. Поначалу... впрочем, - поправился он, - это наши внутренние проблемы, к вашему делу они имеют лишь косвенное отношение.

- Ну, положим... - начал было Серов.

- Ваши внутренние разборки, - перебил я его, - едва не отправили на тот свет всех нас, так что колитесь, брат инквизитор.

- Со мной они, конечно, поторопились, - словно не слыша, продолжил полковник. - Сильно поторопились, - повторил он, - оттого и сама акция была проведена на редкость бездарно. Даже украденный со спецсклада боеприпас сам по себе задачу не выполняет - его еще нужно уметь грамотно применить.

- Короче, вы остались живы, - перебил своего шефа Серов. - И?

- И, свою очередь, крайне заинтересовался ребятами, имеющими привычку расхаживать по гостям с "огненными шмелями", - усмехнулся полковник. - А ребята эти, в свою очередь, запоздало сообразив, что с моей смертью обрубили слишком много нитей, стали пытаться самостоятельно подвязать "хвосты", свисавшие со всех сторон парамоновского дела. И на этом этапе в их поле зрения угодили вы, Валентин Павлович.

- Каким образом, если не секрет? - спросил я, чувствуя как у меня под ложечной начинает разливаться неприятный холодок.

Больше всего сейчас я опасался услышать от полковника имя.

- Понятия не имею, - спокойно сказал гэбист. - Я в тот момент не располагал возможностями отслеживать все телодвижения Городницкого. Возможно, ему подсказал кто-то из ваших коллег... а возможно, он банальной магией насовал в ваши стены десяток ушей.

- Дальше пошла сплошная чехарда, - продолжил он. - Решение спалить участок было, в общем, еще более-менее логичным, а вот пытаясь убрать вас, Валентин Павлович, они допустили ту же ошибку, что и в случае со мной. Во-первых, не подстраховались, а во-вторых у них не было никакой гарантии того, что убрав вас, они на этот раз сумеют спрятать в воду все концы.

- Покушалась на меня команда Упыря?

- Да, это была инициатива Кормильцева. Когда Городницкий услышал про то, как они вас потеряли, - полковник злорадно ухмыльнулся, - и где потом нашли, он был в ярости.

- А серкелуин?

- Серкелуин не доверяли Кормильцеву с самого начала, - сказал полковник. - Впрочем, в этой истории все её участники потратили на взаимные разборки не меньше сил, чем на достижение изначально декларированной цели. В результате мы получили такой клубок заговоров, что я до сих пор не знаю в точности, чья это была затея изначально, и какую цель эта су... сволочь преследовала.

- Но Таурнил мертв, - Я невольно обернулся, наполовину ожидая, что, как в плохом боевике, на этих словах из полыхающего дома выберется обугленный, но не совсем мертвый эльф. - Сколько я понял из ваших слов, полковник Городницкий если не обнаружил еще, что мундир - не заговоренный щит, то вот-вот об этом узнает. Из главных фигурантов на свободе остался только Кормильцев... который летит в Москву, чтобы привести в действие адскую машину.

- Кстати, Павел Михайлович, - весело сказал Серов. - Нам, ввиду особых заслуг перед Родиной, не позволят понаблюдать издали за арестом Упыря? Очень хочется сказать этому клыкастому уроду... пару ласковых.

- Сколько угодно, Сева, - откликнулся полковник. - Потому что арестовывать Кормильцева... или хотя бы остановить его предстоит именно нам.

- Надеюсь, это шутка? - после продолжительной паузы осведомился я.

Полковник виновато развел руками.

- Какие шутки, Сева? Нам осталось три часа, чтобы спасти столицу. И я не уверен, что мы успеем. Потому что не имею ни малейшего понятия, где заложена печать.

- Но...- оторопело пробормотал Невидимка. - Инквизиция... эксперты-локаторы... поднять на ноги благочиние...

Гром посмотрел на него, как смотрят на милого, но несколько надоедливого воспитанника школы для дебилов.

- Сева, ты уши мыл? - поинтересовался он риторически. - Я не знаю, сколько было подручных у Городницкого. Я не знаю, он ли главный изменник, или кто-то выше него рангом. Я не знаю, кому можно доверять, а кому нет. Наконец, у меня просто нет полномочий поднимать город, и нет времени вертеться перед зеркалом, по очереди убеждать каждого идиота, который изображает главного гебиста на кремлевских посиделках, насколько серьезно положение! Я даже на их глупость и трусость не могу положиться, потому что среди них может скрываться пособник Упыря!

Он повернулся к ковру.

- Ты со мной? - бросил он через плечо.

- Мы с вами, - ответил я прежде, чем Серов открыл рот.

По глазам видно было, как хочется полковнику остеречь меня, но Гром смолчал.

- Мы с вами, - повторил за мной Шарапов.

"Афганцы" переглянулись.

- С вами, - певческим басом выразил общее мнение Йох.

- На мой ковер столько народу не поместится, - предупредил Гром.

- У нас есть свой. - Гоблин ухмыльнулся. - Экс-про-при-и-ро-ван-ный.

Он махнул рукой в сторону "мерседеса".

- Макс, - Серов обернулся к Топоркову. - Ты лучше останься. У тебя дом, мастерская, перелом предплечья...

Гном жалостно кивнул.

- И вы не христианин, - добавил я медленно.

- Это что за дискриминация? - Макс вскинул подбородок - будь у него борода, она бы воинственно топорщилась.

- Таурнил обмолвился, что рухнет символ ложных божков, - объяснил я. - Серкелуин не верят в людских богов. Так что он имел в виду символ христианства.

Какая-то мысль билась в мозг, пока не прорвалась на поверхность, заставив оцепенеть. Почему бы нет... В этой истории уже столько нелепых, невозможных совпадений, что еще одно окажется как нельзя к месту.

- Кажется, - вымолвил я, - мы знаем, где находится печать.

Гром обернулся ко мне, поднимая брови.

- Эльфы склонны к театральным жестам, - объяснил я. - Их теракты - это произведения актуального искусства. Если они решили уничтожить христианский символ, это будет... что-то известное всем. Значительное. Заметное. Неразрывно связанное с орденской эпохой и мнимым угнетением эльфийской культуры.

Я окинул взглядом недоумевающие лица.

- Останкинская звонница, - выдохнул я в гул пламени.

- Это хорошо, - нарушил всеобщее молчание Гром. - До какого-нибудь Царицына пришлось бы лететь дольше.

Он резко взмахнул рукой.

- По коням!

Марина Валевич запрыгнула на его ковер (мимоходом я заметил, что у брата-инквизитора очень несмиренный транспорт - арабский "билят-уннар" увеличенной площади, со вместительными переметными сумами и чертовски мощной защитой) прежде, чем инквизитор успел от нее отмахнуться.

- Даже не думайте, - воинственно заявила она. - Не отделаетесь.

- Валя, - вполголоса попросила Арина, - подай мне печать.

Пока я ходил за укатившимся в траву амулетом и клял себя, что сам не догадался подобрать - страшно подумать, что будет, прихвати эту штуковину какой-нибудь сорванец - девушка извлекла откуда-то стандартную лозоходческую рогульку.

- Ведьмы лишними не бывают, - сообщила она, касаясь вольфрамовой капельки одним концом инструмента.

Витки проволоки окутал бледный лиловый нимб.

- Я выведу вас к печати, - уверенно заявила девушка, вскакивая на ковер. Я готов был поклясться, что при этом Арина бросила на Тайшу торжествующий взгляд.

Гром промедлил еще секунду, прежде чем распорядиться:

- Ну, что застряли? Я сказал - по коням!

Ковры драконами взмыли в темное небо. На озаренной огнями пожара пустоши виднелась крохотная фигурка Макса, тоскливо махавшего нам вслед.

Всеволод Серов, воскресенье, 20 июня

Ковров стелился под нами некромантическим гобеленом. Темные шнуры улиц окаймлялись мелким бисером горящих окон, призрачным пухом эльмовых фонарей, бегучими болотными огоньками промелькивали редкие ковры ночных летунов. С двух концов мрачный ковер украшали цветы пожаров.

- Странно, - заметил Шар, не отрывая взгляда от блеклого зарева на горизонте: не то закатного, не то предрассветного. - Эта ночь тянется очень долго. Почти как...

- В древних холмах, - закончил за него Гром. - Да, спящие не заметят, что восход наступит чуть позднее обычного. Не знаю, чья это работа, но полагаю, что Упыря. И это обнадеживает.

- Да, если ему нужно время до первого света... - пробормотал Зорин.

Ковер внезапно заложил вираж, поперек всех разделительных полос выходя на междугородний эшелон "Москва-Нижний". И тут же наперерез нам из-за куполов Владимирского собора ринулась, мигая огнями, патрульная тряпочка. Радостный инспектор суматошно сигналил полосатой волшебной палочкой, неумело пытаясь выколдовать штрафную квитанцию.

- А, пропади вы пропадом... - крякнул Гром, прибавляя ходу.

Арабский "билят" взбрыкнул, едва не сбросив нас всех, и во мгновение ока оставил позади незадачливых преследователей.

- Вот приставучие, - пожаловался инквизитор. - Летит себе помело и летит, что его трогать?

Горбатовский "мерс" пристроился за нами, не отставая. По ночному времени трасса была почти пуста; только большегрузные ковровые дорожки из до дыр протертого контейнерами красного бархата усталыми гусеницами тянулись по второй полосе.

- Держитесь, юноши-девушки, - проговорил Гром, одной рукой не отпуская рулевых нитей, а другой переколдовывая что-то в управляющем заклятье. Ковер поднялся чуть выше разрешенной высоты, редкие попутные тряпочки проскальзывали внизу, безнадежно отставая. - Сейчас будет рискованно.

"Билят-уннар" еще прибавил скорости.

- Ребята не отстанут? - спросила Марина, оглядываясь.

- У "мерса" в движке восемнадцать сильфов, в сумме на двести грифоньих сил, - отозвался полковник. - Они еще нас обгонят. Мы вообще-то правильно летим?

Арина чуть приподняла рогульку. Растопыренные рожки глядели вперед, в направлении Москвы.