Чтение 30–й страницы книги ~Сельва не любит чужих~

Сперва тихо было. Вроде и не откликнулся никто.

А потом запели вдруг серебряные дудочки и полезли на свет из щелей человечки в палец ростом. Все, как один, важные, надутые, все в бархатных кургузых сюртучках, при галстучках-мотыльках, при люлечках, а на хлипких ножках - красно-белые чулочки да деревянные башмаки без задников.

Вылезли, в рядок построились и пошли, пританцовывая, к заранее заготовленному крохе-столику...

Хороша примета! Удачней удачного будет год, коль плисюки на зов пошли!

Покричали унсы, поздравствовали сусидей. И перестали замечать. Эко диво: плисюки! Кто ж их не видывал?!

Горные, те б, наверное, поудивлялись. Но спали уже вповалку некрепкие на самогонку люди дгаа, кто - уронив на стол голову, кто - и вовсе под стол уйдя, словно и не было.

Некому было дивиться плисюкам. Кроме Дмитрия.

- О! К-корот-тышки явились! - обрадованно сообщил пирующим дгаангуаби, вычесывая из спутавшейся бородки хлебные крошки. - К-как в Цв-веточном городе! Гы-гы!

И тихо сделалось за столом.

И содрогнулся в ужасе вуйк Тарас, старейший из Мамалыг.

Не ждал он такого. И не мог ждать.

Каждому унсу ведомы деяния Незнающего, но лишь со слов старейших. Ибо не всякому дозволено читать Книгу; высокий смысл ее способен смутить незрелые умы, а потому рядовым родовичам достаточно знать то, что определят необходимым для знания вуйки родов.

Кто же он, этот светлобородый ватажок горных дикарей, бестрепетно произносящий запретнейшие из словес?!

И вопросил Тарас:

- Кто ты, пане провиднык? И ответствовал Дмитрий:

- Я? Не знаю...

Замерли унсы, прислушиваясь к беседе. Одни бледнели, другие краснели, и мед стекал на столы по мокрым усам, не попадая в рот. При последних же словах, сказанных гостем, теснее прижались друг к дружке бородачи и, словно по команде, закрыли лица ладонями.

- Ты человек? - напрямик спросил Тарас. И ответствовал Дмитрий:

- Я? Не знаю...

Нет, не стоило, положительно не стоило дгаангуаби Коршанскому пить залпом, без закуси, седьмую чарку. И уж вовсе лишней была одиннадцатая. Что уж говорить о тринадцатой?

До крови закусив губу, вуйк собрался с силами.

И отважился:

- Ты - Незнающий?

В голове звенел Бухенвальдский набат, и каждый вопрос отзывался в висках медным стоном.

- Я не знаю, - пронзительно-откровенно отозвался Дмитрий. - Я ни-че-го не зна-ю...

Очи вуйка Мамалыг сузились в незаметные щелки.

- Скажи, провиднык: через кого перепрыгнул Знающий, когда шел гулять к берегам реки?

Дмитрий хихикнул.

Он снова чувствовал себя пятилетним. У него была ангина, он звал маму, но мама не приходила, зато Дед сидел у постели и тормошил его, и загадывал загадки...

Ох, как приятно было их отгадывать!

- Через овечку! - сообщил Дмитрий, хихикнув. - Вот!

Сивая борода пошла волнами.

- Скажи, провиднык: что хранит в постели своей Авос-богатырь?

Нет, ну ничем, совсем ничем этот расплывающийся, раздваивающийся старик не отличался от Деда!

Странно! Неужели все дедки любят задавать такие дурацкие вопросы?

- Ватрушку! - выкрикнул Дмитрий. - А?!

Собственно, можно было не продолжать. Светлобородый ватажок горцев знал все, что надлежит знать Незнающему, и не знал всего остального. Опытный и мудрый, Тарас уже сознавал: лишь два объяснения есть происходящему. Либо Дмитро читал Книгу, либо он и есть Незнающий. Из двух возможностей, как известно, надлежит выбрать вероятнейшую...

И Тарас выбрал.

Поскольку Книга одна и другой подобной нет и он, вуйк Мамалыг, точно знает, что Дмитро не мог взять ее для прочета, значит, он - Незнающий, и никто иной. А в том, что он на прямой вопрос ответил "Не знаю", то разве не так и должно отвечать истинному Незнающему?

И все же еще один вопрос вуйк не мог не задать.

- Скажи, провиднык: чем утолил голод Торопливый? А Дмитрий тотчас откликнулся:

- Утюгом!

- Но что есть утюг? - настаивал вуйк.

Дмитрий задумался. Он честно пытался сообразить. Но не смог. И смущенно признался:

- Не знаю...

Какие еще тут нужны были доказательства?

Один за другим поднимались унсы, и в очах их быстро истаивали остатки хмельной одури. Кривые сабли, прямые кончары и палаши, пистоли и прочая зброя, гремя, звеня и стуча, летела к ногам светловолосого ватажка горных.

Его парубки говорили, что он пришел с неба. Но разве не в небо ушел некогда Незнающий, пресытившись серыми буднями Старой Земли? И куда было вернуться ему, как не к унсам, потомкам своим, свято блюдущим заветы его?

Последней поверх груды железа, возвысившейся почти по пояс взрослому комбатанту, не упала, но почтительно возлегла шипастая булава, знак достоинства наказного отамана.

- Прости нас, Незнающий, - глухо вымолвил вуйк

Тарас и утер рукавом сюртука нежданную слезу. - Мы не признали тебя сразу. Но теперь по селениям пойдет весть, и каждый с радостью присягнет тебе.

- Но, господин Мамалыга... - начал было трезвеющий Дмитрий. - Вы не...

И был перебит. Почтительно, но непреклонно.

- Ты богато чого не видаешь, Незнающий. Мы объясним тебе все. Но уже теперь знай, - старый Тарас, гордый вуйк рода, старейший из вуйков, тяжело преклонил оба колена, - мы ждали тебя!

Он протянул к Дмитрию руки, посеченные вздувшимися струйками вен.

- Братие! Гетьману нашему Дмитру Незнающему, с неба вернувшемуся, - слава!

- Слава! Слава! Слава! - загремело подворье.

ТАТУАНГА. Южно-Тихонинские острова. 14 марта 2383 года

Эй, ты! Да, да, тебе говорю! Стой! Ко мне!

Отвечай без размышлений, ты кто, козел или человек?

Ах, человек... Что-то не верится. Если человек, то почему ты еще здесь?!

Сколько там у тебя на кред-карте? М-да, маловато.

Слушай сюда. Беги в банк, снимай со счета и быстро, быстро, чтоб глаза мои тебя не видели, мотай на Татуангу!

Чего-чего? Нет кредов? Так пойди и заработай! Откуда я знаю, как? Как хочешь! Хоть мозгами, хоть руками, хоть задницей. Собирай в переходах, если не можешь иначе, но купи билет - и лети на Татуангу!

Лениво? Ладно, хрен с тобой! Валяй под мост, дождись запоздалого лоха, сунь под нос доходяге "гуппи" или хотя бы перышко, выбери из лопатника все, что найдешь, выруби клиента, чтоб не развонялся раньше времени, - и в космокассы, и рви когти на Татуангу!!!

А то, что потом все равно найдут, опознают и закроют, так ведь это ж, пойми, потом...

И не надо лепить мне насчет каторги!

Каторга, она, конечно, не мать родная. Но поверь: куда бы тебя ни закинуло, братуха, - в симнельские сизые карьеры, или на цибейковые копи Конхобара, или в пропахшую гнильем ерваанскую крытку, где вши, как рассказывают бывалые люди, с блюдце, тебе нигде и никогда ни разу не придет в голову пожалеть о бездарно угроханных годах. В любой зоне ты сойдешь за авторитета, а на воле тебя не осудит ни один из тех, чье мнение для тебя дорого.

Потому что ты перед ходкой побываешь на Татуанге!

А больше я тебе ничего говорить не буду. Думай сам. Потому что ни слова, ни яркие рекламные проспекты, ни стереоролики даже и в малой степени не способны передать, как пружинит под ногами блестящий черный песок, и как сверкают радужные огни ни на миг не закрывающихся заведений, и какие девушки, покачивая почти ничем не прикрытыми бедрами, гуляют по тенистым аллеям парков, совершенно не возражая против плотненького знакомства, а совсем даже наоборот...

Э, кореш, о чем это я?

Видишь: и не хотел, а увлекся и начал все же рассказывать. И ничего не рассказал! Подумаешь: пляж, заведения, девочки. Этого добра везде полным-полно, хоть жопой ешь. Но если кто не видел сам, тому никогда и ни за что не понять, что такое Татуанга, планета планет, где, пусть очень и очень не задаром, но всем хорошо, где счастья от пуза на всех и откуда никто не улетает обиженным!

Впрочем, свои нюансы бывают и тут.

Но, разумеется, не на материке. И, естественно, не на каком-нибудь из экваториальных архипелагов...

Если, прибыв на Татуангу, вы не станете обращать внимание на тысячу и один соблазн, с порога зазывающий жаждущих немедленных впечатлений туристов, а там же, в космопорту, арендуете индивидуальный аэроджип и, поднявшись в воздух, возьмете курс строго на юго-юго-запад, то спустя три с четвертью часа полета далеко впереди, чуть возвышаясь над линией горизонта, возникнет точка. Еще через полчасика она превратится в горошинку. Еще немного погодя станет похожей на кита, высунувшего нос из яростно-синей океанской глади.

В этот момент автопилот начнет плавно разворачивать экипаж. Влево или вправо, на ваше усмотрение. Но прямо он не полетит ни за что...

Он умный.

Но, положим, вы - дока в технике. Вы отключили кибера и взяли управление на себя. Тогда спустя пару секунд вокруг аэроджипа, вынырнув неизвестно откуда, запорхают серебристые диски, украшенные скрещенными шпагами, и предупредительный баритон, возникнув в наушниках, чрезвычайно вежливо проинформирует вас о том, что ваш аэроджип только что пересек границу частных владений. Потом немного помолчит, давая вам время уяснить услышанное, и осведомится: приглашены ли вы, и если приглашены, то каков код вашего приглашения?

Допустим, приглашения, а следовательно, и кода у вас нет. И вы просто проигнорируете учтивый баритон...

Ну что ж! Вам предложат изменить курс и, более того, сопроводят до ближайшего архипелага, находящегося под юрисдикцией властей Федерации. Если же вы сделаете вид, что не понимаете лингвы, предложение будет повторено на всех девяноста восьми основных языках Галактики.

После чего вас собьют.

И, убедившись, что пылающие останки аэроджипа благополучно погрузились в щедро, пожалуй, даже с перебором вызолоченную солнечными блестками синеву, серебристые диски, выстроившись журавлиным клином, направятся к едва-едва темнеющему на горизонте острову Натали.

Там у них гнездо. Оттуда они вылетают на охоту.

Кстати. Возможно, вам, испепеленному лучеметами, на это и наплевать, но стоимость аэроджипа через день-другой будет аккуратнейше, до креда, компенсирована прокатному агентству. Более того, и ваше семейство вскорости получит уведомление из "ССХ-Банка" о переводе на его счет весьма кругленькой суммы от анонимного отправителя. Разумеется, в том случае, если аренду транспортного средства вы оформили на свою подлинную фамилию. Если же нет, то не обессудьте. По отношению к лицам, скрывающим свои имена, назойливо стремясь навестить Южно-Тихонинскую гряду, у концерна "Смирнов, Смирнофф и Худис, Лтд" нет и не может быть никаких обязательств...

Жестко? Может быть, может быть. Но так уж заведено еще Валерием Павловичем, а все, что заведено Валерием Павловичем, свято блюдет Юрий Валерьевич. И скорее всего именно поэтому мало у кого возникает желание шутить, когда на горизонте появляются скрещенные шпаги...

Впрочем, если у вас есть приглашение, все будет совсем иначе.

Проанализировав кодовую фразу, баритон сделается приторно-сладким. Серебристые диски, приветливо отсигналив зелеными огнями, выстроятся экскортным полукругом и почтительно сопроводят вашу посудинку к посадочной полосе острова Аджели, утопающего в зелени настолько дикой, что даже полный профан в искусстве лесонасаждений поймет с первого взгляда: лишь очень и очень высококвалифицированному специалисту под силу сотворить такую прелесть из обычнейшей первобытной чащобы.

Дальнейшее зависит от цели вашего прибытия. Ибо, как говаривал Валерий Павлович, какова цель, такова и встреча...

...Худенькую немолодую женщину, с ног до головы укутанную в черное, встречали по высшему разряду. Конечно, несколько скромнее, чем Его Высокопревосходительство Президента Федерации, с четверть века тому соизволившего посетить архипелаг, но, естественно, с гораздо большей пышностью и радушием, нежели планетарных руководителей, время от времени вымаливавших дозволение нанести визит вежливости на острова.

Неудивительно. Почетная гостья не добивалась приглашения. Напротив, ее специально искали и, найдя, долго уговаривали согласиться лететь, потому что пожилые ерваанки тяжелы на подъем. Потом за ней выслали в космопорт личный аэромобиль Юрия Валерьевича. А сейчас там, у трапа, стоял с букетом цветов, лично возглавляя группу встречающих, не кто иной, как сам Сергей Борисович, вот уже почти полвека, со дня основания, бессменный руководитель службы безопасности концерна. Что, между нами говоря, было вообще чем-то из ряда вон выходящим.

А посему площадка, соответственно случаю, утопала в Гирляндах и гремел оркестр, исполнивший от начала до конца протяжный и завывающий, но в общем-то не противный гимн Единого Ерваана, и были флаги, и девочки в невесть где раздобытых ерваанских национальных костюмчиках и кепочках с вуалью, мелко семеня, плясали перед трапом медленный приветственный танец.

Отрабатывая несусветные гонорары, режиссер и психологи-постановщики постарались на славу. Ерваанцы горды и недоверчивы, но такая встреча просто обязана настроить гостью на доверительный лад.

И лишь убедившись, что все прошло отлично, Юрий Валерьевич Смирнов, человек весьма влиятельный в этих местах и не только, отошел от окна, опустился в мягкое кресло и ткнул пальцем в панель компофона.

- Сережа? Я жду.

А затем мельком взглянул на часы.

До встречи с гостьей оставалось часа два, если не все три.

Ей, конечно же, не терпится, но дорога была утомительна, а возраст есть возраст. При всем сногсшибательном комфорте аэромобиля, изготовленного по спецзаказу в мастерских "Смирнов, Смирнофф и Худис ГРАНД-Моторз", почтенной даме необходимо прийти в себя. Перевести дух. Принять ванну. Подкрепиться, наконец. А пока она займется всем этим, медики займутся ею самой, поскольку акклиматизация на Татуанге в таком возрасте дело не столь уж простое...

Следовательно, есть еще время по новой продумать ход предстоящего разговора, и ничего страшного в том, что все уже проработано до мелочей. Никогда не лишне перепроверить себя еще разок. Во всяком случае, именно так поступил бы отец.

"Земля держится на пленах профессионалов", - любил повторять в хорошую минуту Валерий Павлович. Теперь эти слова начертаны золотом на пурпурной ленте, опоясывающей скрещенные шпаги "ССХ, Лтд", и пока еще во всей огромной Галактике не нашлось никого, кто решился бы опровергнуть эти слова...

Даже Компания!

Убежденная в собственном всемогуществе, она слишком поздно спохватилась и прозевала тот миг, когда еще ничего не стоило раздавить усатого крепыша в неизменной кожаной куртке, непонятно откуда вынырнувшего и бойко пошедшего в гору.

Валерий Павлович Смирнов играл по своим правилам и никогда не шел на компромиссы, хотя и переть без нужды на рожон тоже не любил. Во всяком случае, ухитрившись вытянуть свое детище из омутов биржевого краха тридцать третьего года, умело организованного Компанией, господин Смирнов сделался величиной, почти равной по обороту капиталов своим основным конкурентам. Разоряться он, похоже, просто не умел.

А попытка силового давления привела к печально известной бойне в день Святого Себастиана, после чего аналитики Компании порекомендовали Совету Директоров договориться с новоявленным монстром бизнеса о разделе сфер влияния и ненападении. Не из альтруизма, разумеется, а во избежание нового, никому не нужного Общегалактического кризиса.

И такие переговоры состоялись. Не где-нибудь, а в Лох-Ллевене. В присутствии Его Высокопревосходительства Даниэля Коршанского. При посредничестве федеральных властей, более чем внимательно наблюдавших за развитием ситуации. Между прочим, там, среди чопорных фраков и лощеных смокингов, южнотихонинский отшельник, так и не пожелавший расстаться со старенькой кожаной куртенкой, вовсе не смотрелся чужеродно.

Что уж там говорить, неординарной фигурой был Валерий Павлович!

Недаром же, что ни год, выходят в свет все новые и новые жизнеописания его и с удручающим постоянством занимают первые строки в списках галактических бестселлеров. Есть ли в Федерации хотя бы один лох, не прочитавший "Белого ворона", названного критиками книгой столетия? Или "Ловушку для профессионала"? Разве что неграмотные. Но даже и они не могли пропустить одну из многочисленных экранизаций, к примеру, "Чужую осень", о которой сам господин Смирнов сказал, что она в известной степени может быть признана чем-то более-менее похожим на правду...

И хотя почти шесть лет назад Валерий Павлович отошел от дел и удалился на покой, передав бразды правления единственному сыну и наследнику, но по сей день в глазах старых сотрудников (без крайней нужды Юрий Валерьевич старался не расставаться с папиными выдвиженцами) нет-нет да и затлеет огонек сомнения: достаточно Ли достойно продолжает молодой босс дело, начатое гениальным предшественником? И Смирнову-младшему приходится ежедневно прыгать выше собственной головы, доказывая старикам, а в первую очередь - самому себе, что да, достойно! Достойно!!!

Ничего не поделаешь. Трудно быть сыном великого отца.

- Юра? - донеслось с веранды. - Ты кого-то ждешь? Господин Смирнов вздрогнул.

Всего лишь один человек во всей Галактике, кроме, естественно, матушки, имел право называть его по имени. Разумеется, наедине. Этого человека он ждал. И человек этот, как выяснилось, уже здесь. Сидит себе в плетеном кресле и раскуривает короткую черную сигару.

- Сергей! - насупил брови Юрий Валерьевич. - Я же просил...

И осекся. Даже в эпоху правления папы Сергей Борисович поступал исключительно так, как считал нужным. Да и бессмысленно строить из себя босса в разговоре с тем, кто тридцать пять лет назад лично выносил тебя, завернутого в пеленки, из родильного отделения клиники "Смирнов, Смирнофф и Худис Медисайн"...

Откровенно говоря, Юрия Валерьевича с раннего детства поражало умение ближайшего папиного друга и соратника возникать совершенно незаметно. Дар тем более странный, что сам Сергей Борисович ничего внятного по сему поводу сказать не мог. Мычал, пожимал плечами, отшучивался. Вот дано от Бога, и все тут. А как, что, это уж пускай яйцеголовые разбираются. Во всяком случае, начальник охраны концерна, громадный и неуклюжий на вид, ничуть не затруднялся пройти сквозь толпу так, что никто из десятков зевак не ощутил бы ничего, кроме легчайшего ветерка.

Именно так поступил он и теперь. Прошел через кабинет, вальяжно раскинулся в кресле и только тогда дал о себе знать. Глядит, улыбается. Правый, живой глаз иронически прищурен. Левый, искусственный, смотрит безо всякого выражения, прямо и безмятежно...

Память о юности, как сказал бы Валерий Павлович. О дне Святого Себастиана, когда семнадцать отборных боевиков Компании, уже получившие приказ готовиться к штурму офиса "ССХ, Лтд", были обнаружены в гараже собственной фирмы, нашпигованные свинцом, как рождественский гусь яблоками. Здание тогда оцепили почти мгновенно, но никто из ментов, стоящих в оцеплении, так и не приметил мамонтоподобного верзилу с залитой кровью головой, убредающего прочь от места побоища, закинув на плечо двухпудовый "Хэмилтон-260" семидесятого калибра.

Расставаться с оружием, пусть даже и засвеченным, рачительный Сергей Борисович не любил. И не делал этого даже в тех случаях, когда на то имелось прямое указание босса. Тем паче что пукалки он презирал с юности, а старый добрый "Хэмми", принадлежавший некогда самому Фреду Ли Бешеному, был выискан им по антикварным каталогам и приобретен через посредника на аукционе "Сотбис-2340"...

Надо полагать, именно за вошедшую в анекдоты бережливость, а вовсе не в связи с ярко выраженной балканской внешностью, шефа секьюрити в узких кругах именовали Габровцем, а то и проще - Болгарином.

- Ну что, Сережа? - спросил Юрий Валерьевич, присаживаясь в такое же плетеное креслице, как и то, что поскрипывало под ста шестьюдесятью килограммами живого веса начальника охраны. - Как она?

Сергей Борисович кивнул.

- То, что надо. Умная. Злая. За сына глотки будет рвать...

- Прекрасно.

Глава "ССХ, Лтд" наполнил стакан ледяным боржоми, медленно выцедил три глотка и переменил тему.

- А что с проектом "Дюна"?

В зелени живого глаза Болгарина мелькнула усмешка.

Это было вполне в духе Валерия Павловича, обожавшего посреди серьезного разговора внезапно перейти на пустяки, давая понять, что не может быть дел более или менее важных. Юрик и в этом подражает отцу, и следует признать, что правильно делает.

Впрочем, проект "Дюна" никак нельзя назвать пустяком.

Даже Смирнову-старшему не удалось в свое время до-вести до победного конца переговоры с правительством Говорр-Маршаллы относительно залежей мирмексия. Уп-рямые сфероиды тянули и увиливали, ссылаясь на традиционные религиозные убеждения, заветы Квадратных и Бог весть еще какую дребедень. А третьего дня прислали депе-шу с извещением, что согласны на все и сразу. Контракт подписан. "ССХ, Лтд" приобрела полные и эксклюзивные права на лучший мирмексий Галактики. Сроком на девятьсот девяносто девять лет с правом продления.

А Компания осталась с носом.

И Сергей Борисович уже приказал отправить господину Салманову искреннейшие соболезнования по этому поводу, разумеется, за подписью господина Юрия В. Смирнова. А что? Кто не успел, тот опоздал. Условия тендера были сформулированы сфероидами однозначно: договор будет заключен с тем из претендентов на залежи, кто сумеет первым обнаружить некое физическое лицо и, обнаружив, убедит оное посетить Говорр-Маршаллу. "Смирнов, Смирнофф и Худис, Лтд" справилась с заданием меньше чем за полгода. А глубокоуважаемому Шамилю Аслановичу стоило бы поучить своих сотрудников работать оперативнее.

Надо думать, очень скоро поступят протесты из Истанбула. Сколько угодно! Сферы влияния сферами влияния, никто и не думает нарушать конвенцию, но времена изменились, и Компании придется потесниться...

Этот контракт, откровенно говоря, стал первым по-настоящему большим делом, осуществленным концерном с того момента, когда молодой босс принял руководство. И Валерию Павловичу, несомненно, будет приятно узнать, что договор с правительством Говорр-Маршаллы наконец-то заключен наследником, и генеральное наступление на позиции Компании, задуманное им еще восемь лет назад, началось. Конечно, основатель фирмы, пребывая на заслуженном отдыхе в Пансионе, пытается делать вид, что в настоящее время ему все трын-трава. Однако на самом-то деле Болгарину ли не знать, что успехами корпорации он интересуется наиживейшим образом.

Впрочем, и молодой босс теперь имеет полное право быть проинформированным о грандиозном успехе, достигнутом под его непосредственным руководством.

- Все нормально, Юрий, - подчеркнуто серьезно откликнулся Болгарин. - Мы сделали это. Мирмексий наш.

Голубые глаза Юрия Валерьевича на мгновение сузились.

Он не сразу осознал услышанное. А осознав, оказался перед нелегкой дилеммой: прийти в восторг или возмутиться?

Второе оказалось предпочтительнее. В конце концов, он уже не ребенок! Ему, между прочим, скоро тридцать шесть лет, и по какому праву дядя Сережа, дядя Славик, дядя Лёва и все остальные решают все за него, даже не удосуживаясь ставить в известность? Черт-те что!

С другой стороны, всевластный глава концерна имел основания полагать, что, возьми он проблему мирмексия под личный контроль, подписание договора вполне могло бы сорваться. Такое уже случалось, и не раз. Ведь он же не папа, чтобы никогда не допускать ошибок. И очень даже хорошо, что дядя Славик, дядя Лёва и, конечно, дядя Сережа всегда рядом...

Если на то пошло, то докладывать обо всем Валерию Павловичу во время очередного посещения Пансиона будет не кто-то из них, а он, сын и наследник, организатор и вдохновитель всех побед "ССХ, Лтд"!

И все же ему было до чертиков обидно...

Быть может, обида эта и прорвалась бы, не предупреди нарастающую вспышку многоопытный Сергей Борисович, за годы неотлучного пребывания рядом досконально изучивший характер босса.

- Кстати, Юрчик, - сказал он тоном таинственным и приглушенным, извлекая из-за пазухи продолговатый сверток, - попробуй-ка угадать, что я тебе раздобыл?

В следующую минуту Юрий Валерьевич забыл о таких мелочах, как мирмексий.

- Но-о-ожик? - с замиранием в голосе предположил он.

Шеф секьюрити утверждающе кивнул, не торопясь, однако, разворачивать пунцовый шелк.

- Точно. Нож. Но вот в чем вопрос: какой? Господин Смирнов затаил дыхание. Бороться с этой страстью он был не в силах. Десятки, сотни, тысячи ножей были в его коллекции, не имевшей - без преувеличений! - равных себе на просторах Галактики, ножей прямых, кривых, чуть изогнутых, волнистых, фирменных и самодельных, с рукоятями из рога, пластика, козьего копытца, с гардами и без, ножей светлых и темных, однолезвийных и обоюдоострых, но каждый раз, предвкушая новое приобретение, Юрий Валерьевич забывал обо всем на свете.

- Кхали?

Сергей Борисович покачал головой. Конхобарских клинков в коллекции босса и без того была не одна сотня.