Чтение 30–й страницы книги ~Инквизитор~

как можно больше душевности.

- Я просил вас иметь наготове машину.

- Имею.

- В таком случае выезжайте немедленно по адресу: Загородная, дом 12. Стойте
у подъезда, пока не подъедут еще пять корреспондентов. После этого заходите
в подъезд. Думаю, вы получите интересный материал для очередного номера. Да
хранит вас Господь.

В трубке послышались гудки. Я сбежал по лестнице во двор, открыл красные
"Жигули" и запустил движок. Переехал Дворцовый мост и помчался по
пустынному Невскому. Поворот. Владимирская площадь. Загородная. Сбросил
скорость, всматриваясь в номера домов. Дом 12. Возле подъезда две машины.
Водители с фотоаппаратами стояли возле одной из них и о чем-то оживленно
разговаривали. Я подошел и представился. Они, в свою очередь, протянули мне
визитки. "Вечерний Санкт-Петербург" и "Вестник Санкт-Петербурга".

- Ну что, ждем еще двоих согласно инструкции?

- Ждем пять минут. Сбор в пять тридцать. Сейчас пять двадцать пять.

Через две минуты подъехали еще две машины, и два парня с фотоаппаратами
представились:

- "Криминальная хроника".

- "Известия".

Корреспондент "Известий" как представитель самой крупной газеты взял на
себя руководство.

- Сейчас посмотрим, что там, и если что-нибудь интересное, поедем ко мне и
обсудим, как давать. Пошли.

Мы один за другим вошли в парадное, и я почувствовал, как что-то оборвалось
у меня внутри, а по коже побежали мурашки. Я был готов ко всему, хотя
бедное воображение не шло дальше десятка детских трупов, изрезанных ножами.
То, что я увидел, было за пределами моего воображения.

На ступеньках двумя рядами по трое сидели шесть восковых статуй с голыми
черепами. Они сидели в одинаковых позах, не шевелясь, уставив взгляды
широко раскрытых глаз куда-то в пространство, как бы сквозь нас. В первый
момент у меня даже мелькнула мысль о розыгрыше. НО ОНИ ДЫШАЛИ!

Мои случайные товарищи застыли с открытыми ртами и тоже стали напоминать
восковые статуи. На ватных ногах я подошел к лестнице. Мои коллеги также
какой-то деревянной походкой приблизились к первой ступеньке.

Парни сидели, положив руки на колени, и не шевелились. На лбу у каждого
виднелась свежая татуировка. Толстыми буквами было вытатуировано только
одно слово: "БАНДИТ".

Присмотревшись, я понял, что они СЛЕПЫЕ.

- Кто вы? - хриплым голосом спросил корреспондент "Известий".

Они молчали.

Журналисты опомнились. Защелкали фотоаппараты, и магниевые вспышки осветили
подъезд. Я увидел листок белой бумаги. Наклонился, поднял.

"Святая тайная инквизиция, будучи милосердной, не лишила жизни этих
насильников и убийц. Им дана возможность на покаяние перед Господом и перед
людьми.

Берегитесь, дети Антихриста! Вы не боитесь общества. Вы не боитесь
государства. Вы не боитесь Бога. Вы будете трепетать от страха перед Святой
тайной инквизицией".

Я повернулся к своим коллегам.

- Быстро. Вызывайте милицию и "скорую помощь". Шесть машин.

Корреспондент "Известий" остался со мной, остальные торопливо вышли на
улицу. Я посмотрел на часы. Шесть двадцать. Интересно, когда их здесь
посадили? И как долго они будут в прострации? Видимо, им вкололи какое-то
психотропное средство, которое парализует все: и тело, и волю, и мысли.

Мой коллега продолжал изучать этих живых покойников. Прошло минут десять,
он повернулся ко мне.

- Наверно, накололи аминазином или еще какой-то дрянью. Интересно, как их
ослепили? Операцию, наверно, делали.

Первой приехала оперативная группа из районного отделения милиции. По тому
как они сравнительно спокойно отнеслись к происходящему, я понял, что они
были к этому готовы. Поэтому при проверке документов, предъявив капитану
удостоверение "Президентского канала", я попросил его отойти со мной в
сторону на пару слов.

- У меня сложилось впечатление, что вы морально были готовы к столь
необычному происшествию.

Капитан усмехнулся и сказал:

- Оперативная информация о подобных происшествиях, а это уже восьмое,
начала поступать в отделения с трех часов ночи.

- А кто информировал?

- Дежурный по городу.

- А его кто?

- Такие же, как вы, журналисты. Репортажи, так сказать, с мест
происшествия.

- Что вы об этом думаете?

Он развел руками.

- Пока ничего. За двадцать лет службы повидал всякое, но такое впервые.
Серьезные ребята работают. С выдумкой.

Пока мы беседовали, оперативники обыскали пострадавших, в карманах у них
они обнаружили какие-то бумаги.

В парадное вошли санитары и остановились как вкопанные. Не были готовы к
столь неприятной неожиданности. Пожилая врачиха проинструктировала их, как
обращаться с потерпевшими. Санитары, молодые парни, судя по всему студенты,
начали поднимать несчастных "бандитов" и по одному выводить на улицу.

Вышли и мы. Наконец-то я увидел свет и вдохнул свежий воздух.

Капитан попросил нас не отлучаться из города и дал подписать наскоро
написанный одним из оперативников протокол. Я опять обратился к нему.

- Видите ли, господин капитан, у меня кончается командировка и вечером я
должен уехать в Москву. Всю информацию вы можете получить у сотрудников
нашего корпункта. Ведь это они переговаривались по телефону с
преступниками.

- Хорошо. Дайте только свои координаты в Москве.

Я назвал свой служебный телефон.

Несмотря на попытки назойливого "известинца" собрать нас на совещание,
посвященное сегодняшнему событию, мы все дружно расселись по машинам и
разъехались в разные стороны.

Приехал в корпункт я около десяти, поскольку решил все-таки заскочить к
родственникам и заодно позавтракать.

В корпункте сидел один Мяша. Харя был на задании. По безмятежному Мяшиному
лицу я понял, что информация об акции Святой инквизиции по городу еще не
разошлась. Ну и работнички. И за что им Саня деньги платит? Я молча выложил
перед ним ключи от машины и сказал со вздохом: