голубчик.
пробки, индустриальная отрыжка часа ?пик?. Я курила одну сигарету за другой,
Митяй гонял желваки по скулам, демонстративно опускал стекло и покашливал,
но мне было совершенно наплевать, что он обо мне думает: сиди и дыши дымом,
послушный щенок, если не хватает ума никому не подчиняться. Ты, конечно,
чертовски красив, но сейчас меня гораздо больше занимает твой умница-хозяин.
Братны был мне абсолютно ясен, вернее, были абсолютно ясны мотивы, по
которым он решил скрыть убийство Александровой: для него это лишь досадное
препятствие на пути к очередному триумфу, не больше. С тем же успехом и с
тем же равнодушием он попытался бы скрыть и более массовые преступления
против человечества, включая резню армян в Турции в 1915 году и атомную
бомбардировку Хиросимы. Его кино, его профессиональная деятельность
действительно были его религией. И, как любая религия, она была нетерпима к
еретикам и отступникам, она выжигала каленым железом то, что ей мешало. А
смерть Александровой мешала Братны, в этом не было никаких сомнений, Кравчук
прав. Но что заставило самого Кравчука принять участие в сокрытии
преступления? Пойти на заведомый риск? Прикрыв глаза, я пыталась вспомнить
те фразы, которыми обменивались Кравчук и Братны в гримерке, - что-то тогда
насторожило меня. Но что? Давай, Ева, ты же можешь анализировать, тебя
натаскивали на это в свое время - и это было совсем недавно. Пришло время
доказать, что Костя Лапицкий и сонм его ангелов в погонах работали с тобой
не напрасно... Кажется, тогда Братны сказал:
Кравчука. Скрыв убийство, он многим рискует, он профессионал, он сам долгое
время проработал в органах, он не может этого не понимать. Значит, для него
существует еще больший риск. Такой риск, по сравнению с которым меркнет даже
случайное убийство - оно путает им все карты, понятно. Я попыталась
систематизировать все то, что успела узнать за месяц работы в группе о
Братны и Кравчуке. Возможно, они исподтишка приторговывают антиквариатом, я
сама видела, как изящно Братны вытаскивает его из рук доверчивого населения,
возможно, они поставили это дело на поток. Иконы, драгоценности, живопись.
Не исключено, что при гипнотических способностях Анджея этюд Ля-Гули кисти
Тулуз-Лотрека в скором времени окажется одним из лотов на аукционе Сотбис.
Возможно, все иностранцы, мелькающие в группе, - не только резко поглупевшие
меценаты. И следственная группа, которая завязнет в разбирательстве, сборе
улик и очных ставках, вовсе не входит в круг их сексуальных предпочтений...
Но это только мои догадки. Интересно, посвящен ли Митяй в дела своего
шефа?..
профиля. Тебе говорили, что ты чертовски красив?
разговариваю с тобой, я даже могу трахнуть тебя, наевшись предварительно
кураги и грецких орехов, но это только потому, что получил определенные
инструкции на твой счет. Это не задело меня, но где-то в самой глубине моей
остывшей, покрытой запекшейся кровавой коркой души вдруг возник крохотный
росток интереса к этому бездумно-красивому парню, едва уловимое желание
помериться с ним силами и попытаться приручить. На секунду я даже испугалась
этого: безжалостная, привыкшая всегда добиваться своего, сучка Анна
Александрова все еще жила во мне. Или я все еще была ею, ведь зло так
привлекательно, а откровенный цинизм так сексуален.. Но ведь и Ева - та Ева,
которая была до Анны Александровой, - ей в голову могли прийти сходные
мысли. Все дело только в знаке, порок и добродетель всего лишь сиамские
близнецы, не более того.
подъезда.
устроюсь на унитазе, ты будешь дышать мне в затылок.
кабины еще больше отдалило нас друг от друга; волны ненависти, исходящие от
Митяя, накрывали меня с головой. Но я не придавала этому никакого значения:
в свое время меня не только научили плавать, меня научили выплывать. Теперь
я совершенно бесстыдно разглядывала своего конвоира. Между седьмым и восьмым
этажами Митяй не выдержал:
запрещено?
самодостаточно-красивый, что, наверное, сам себя трахаешь. И сам себе
делаешь минет. Правда?
Это был нокаут, я лежала на ринге в синих атласных трусах и красной майке
под номером тринадцать, с безнадежно сломанным носом. Браво, мальчик Митяй,
ты увеличиваешь разрыв, три - один в твою пользу, придется использовать
другую тактику ведения ближнего боя...
***
чувством возвращения после долгих странствий. Мы с Серьгой не виделись чуть
больше суток, но за это время произошло убийство, успешно дебютировал
щадящий вариант киднеппинга, и я, как всегда, умудрилась влипнуть во все эти
истории. Теперь мне придется долго объяснять Серьге, почему я должна уехать
- как раз накануне второго понедельника, обычного банного дня, когда я купаю
Серьгу в ванне. От варианта с двухнедельным выбором натуры за версту несет
липой, но ничего умнее мне не приходит в голову. Я даже не смогу поговорить
с ним толком, тень Митяя, как тень отца Гамлета, будет незримо нависать надо
мной. Это похоже на предательство, на бегство с поля боя, и Серьга
обязательно заметит фальшь в моем голосе: слепые люди всегда замечают то,
что не в силах почувствовать все остальные...
- это было что-то новенькое. Кто-то, должно быть, в сердцах разбил флакон -
настолько силен был запах: я чувствовала его, несмотря на безнадежно
утраченное из-за постоянного курения обоняние Гости. У нас гости. Не та ли
кошечка, о которой предупреждал меня Кравчук? И не они ли сами запустили
кошечку в дом?.. Митяй протиснулся в квартиру следом за мной, и я приложила
палец к губам. Не стоит шуметь, мнительному Серьге совершенно необязательно
знать о присутствии рядом со мной мужчины.
своими самоубийцами только по ночам и время ?Ч? еще не наступило. Я тотчас
же обнаружила на вешалке в прихожей чужую женскую шкурку, от которой и
разило духами: старенькая дубленка, младшая сводная сестра моего старенького
пальто, заняла господствующие высоты. По ее виду я поняла, что она решила
расположиться здесь навсегда.
закрытую дверь. За дверью едва слышно играла музыка - ?Дублин в моих слезах?
Дейви Артура, серьезная заявка на перемены в жизни: Серьга ставил
?Дублин...? в исключительных случаях, это была его самая любимая и самая
сокровенная вещь. Любить ирландскую этническую музыку его научила еще
незабвенная Алена Гончарова.
родной и такой далекий теперь, что на глаза у меня навернулись слезы. - Ну,
щто ты скребешься там, как в сортирной очереди... Входи, я тебя кое с кем
познакомлю.
выражению его лица: по нему бродили тени всех самцов мира, выигравших
локальную битву за самку. Рядом с ним, на стуле, в окружении каныгинских
картин, сидела девушка. За то время, что меня не было, комната неуловимо
преобразилась: бутылка шампанского на столе (бедный Серьга, судя по всему,
тебе придется забыть о ядреном марийском самогоне), остатки почти свадебного
обеда, плавно переходящего в ужин: с уныло-традиционным салатом ?оливье? в
качестве шафера и букетом пролетарских гвоздик в качестве дружки.
взглядом.
Елка. Или Елик, - пояснила девушка, все так же пристально глядя на меня.
белесые бровки и надула нижнюю маловыразительную губу маловыразительного
цвета - она готова была расплакаться, как образцовая пионерка, которую не
включили в образцовый отряд, заступающий в ближайшую среду на пост ј I у
Вечного огня.
Вечно устраиваешь допросы с пристрастием, народ пугаешь. Да, Елка, это и
есть та самая Ева, о которой я тебе говорил.
непонятно почему испытав легкий укол ревности.
которому я читала Микки Спиллейна на ночь, которому я брила куцую китайскую
бороденку и которого купала в ванне во второй и четвертый понедельники
месяца. Серьга, единственный, кто еще связывал меня с прошлым, скрашивал
настоящее и не давал никакой надежды на будущее. Серьга, безмолвный сторож
кладбища моей души, незыблемый, железобетонный аргумент в пользу жизни... Я
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Зыков Виталий
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Глуховский Дмитрий