доказать, что это Герман убил Бретта.
Бретта, следует совершить новое убийство. Предположим, я убью Макса и никто
не узнает. Будем знать только ты и я, что это изменит?
лет.
храпеть.
Максу уехать, он выдаст нас, чтобы получить премию. Если же возьмем с собой,
придется все время следить за ним. В один прекрасный день он застанет нас
врасплох. Если мы уедем и оставим его здесь, полиция кинется по нашим следам
дня через два. Все рассмотренные варианты меня не устраивали.
Громкий храп Макса раздражал меня, и, когда я уснул, мне приснилось, что
Веда сговорилась с Максом. Каждый раз, когда я смотрел на них, они загадочно
улыбались мне кривыми улыбками. Не Макс, а я валялся на мешках в углу.
слышно храпа Макса. Я протянул руку, чтобы коснуться Веды, но мои пальцы
нащупали выемку, оставленную ее головой.
недвижимым, ощущая, как кровь стынет в жилах.
кровати, я пошарил рукой по полу в поисках фонарика.
лежащий у меня под подушкой. Дверь, ведущая в соседнюю комнату, была
закрыта, но я точно помнил, что, когда ложились спать, я специально оставил
ее открытой.
открылась. Я положил палец на спусковой крючок, волосы на голове
зашевелились. В дверном проеме возникла Веда.
мне, и руки ее висели вдоль тела, как плети. Она скорее плыла, чем шла. В
своей белой рубашке она походила на привидение.
разгуливала во сне! Безмятежное спокойствие на лице и тайна ее подсознания
заставили меня отступить. Я слышал ее ровное дыхание. Она была очень
красива, прекраснее, чем когда-либо.
я стоял и смотрел на нее, потом накрыл одеялом. Руки мои дрожали.
нет.
ноги стали ватными. Ни звука не доносилось из комнаты, где должен был
находиться Макс. Я стоял и боялся войти туда. Негнущейся рукой я толкнул
дверь и направил луч света в угол, где спал Макс.
направился к Максу, осторожно ступая, словно боялся оступиться. Она вогнала
нож ему в сердце. Он выглядел безмятежным. Смерть настигла несчастного
шантажиста во сне, и я определил по выражению его лица, что она была
мгновенной и легкой. Не знаю, как долго я смотрел на него. Убийство!
Когда-нибудь это откроется, и тогда у меня не будет ни одного шанса
оправдаться. Разве только сказать, что это сделала Веда, будучи сомнамбулой.
спит, не ведая, что натворила. Ее рука нанесла смертельный удар этому
бедолаге, но разве я мог выдать ее, ведь я так любил ее.
труп, пока она не проснулась.
яростным, и нож вошел по самую рукоятку. Мне понадобилось немало
потрудиться, чтобы вытащить лезвие. Я на цыпочках вернулся в нашу комнату.
Одеваясь, я ни разу не взглянул на Макса. Мне становилось дурно при мысли,
что придется до него дотрагиваться. Я налил себе изрядную порцию виски,
потом вторую, и они сделали свое дело.
услышал, как Веда спросила:
полотна, взгляд застыл. Я почувствовал, как пот заструился у меня по щекам.
расширились. Потом она быстро повернулась, чтобы посмотреть на Макса, но
было слишком темно.
свое дело, предоставь мне во всем разобраться!
Макса заблестела киноварью.
остаться в стороне от этого дела.
еще ты!
Даже следующая порция виски не оказала заметного действия. Не глядя на труп,
я вышел в темноту с лопатой в руке. Начинался дождь. Неделями в горах не
бывает осадков, и вот на тебе. Стоя в темноте, я подумал, что здесь
идеальное место для убийства, одинокое и дикое.
нельзя. Максу придется совершить со мной последнее путешествие.
совершенно безобидный вид. Она сделала то, что боялся сделать я.
подставлять тебя под удар.
что я ничего не знала и не участвовала?
сестру Макса и ее последние слова:
чувствовал на себе неотрывный взгляд Веды.
будут похоронены вместе с Максом.
находили слов, потому молчали всю дорогу.
принадлежавших Максу. Под столом я нашел его бумажник. Внутри лежали бумаги,
но я не стал в них копаться, а засунул во внутренний карман пиджака. Наконец
все, что мы наметили, было сделано. В комнате не осталось и следа бедного
Макса, и тем не менее она была наполнена его присутствием. Я видел, как он
смеется мне в глаза, видел его окровавленное лицо, видел его лежащим на
мешках с ножом в груди...
соскочили с ее языка, словно Веда не могла больше удерживать их при себе. -
Я не скажу больше ни слова об этом, но, честное слово, как бы я хотела,
чтобы ничего этого не было.
Флойда Джексона, одним меньше... Для Веды же все было иначе: она пыталась
подняться из ямы, в которую ее загнала судьба, и истина сломала бы ее.
переодеться. Ставя чайник на огонь, она спросила:
интересоваться, да и остальные тоже. Макс Отис все-таки не Линдсней Бретт.