Чтение 30–й страницы книги ~Урожай ядовитых яблок~

если в комнатах спят, пусть даже близкие, друзья. Нужно всем улыбаться,
сидеть за столом, изображая радость, а ночью не пошлепаешь в туалет
просто в сорочке, придется искать халат, а он, как назло, окажется в
пятнах. И вообще, больше всего на свете я люблю тихие вечера поздней
осенью, когда на улице льет вовсю дождь. Большинство моих приятелей
терпеть не могут такую погоду и массово впадают в депрессию, ноя: ?Когда
же придет лето?? Я же ложусь на диван, закутавшись в плед, и читаю
книги, вслушиваясь в шум дождя за окном. А главное, что никто не придет
в гости, не выдернет меня из уютного гнездышка и не заставит пить чай с
гадким бисквитно-кремовым кошмаром! Терпеть не могу сладкое, пустые
разговоры и светские улыбки.

- Эй, Вилка, - позвала Леля, - чего насупилась? Давай тортик положу,
очень вкусный, Николай принес.

Не успела я сказать злобно: ?Нет, лучше селедочки с хлебом?, - как на
стоящую передо мной тарелку шмякнулся бело-розовый кусок с зеленым
цветочком.

- Кто такой Николай? - прошипела я. - Познакомьте с этим тортоносцем.

- Так он перед тобой, - захихикал Ленинид, - любуйся на здоровье,
Коля Пименов, краснодеревщик, мы вместе работаем. Давай, Колян,
опрокидывай пивко!

Мужик молча осушил стакан и закусил оладушкой. Меня замутило, не в
силах больше сдерживать рвущуюся из души ненависть ко всему человечеству
я поинтересовалась:

- Что вас привело в наши пенаты?

- Пираты? - растерянно переспросил Коля, беря другую оладью.

- Будет тебе, Вилка, из себя самую умную корчить, - засмеялась
Наташка. - Туся ему брюки шьет. У нее ловко выходит!

- Света лучше делает, - влезла Кристя, - без выкройки, вжик - и
готово!

- Зато у Туськи строчка ровней и карманы обработаны, - повысила голос
Наташка.

- Не ругайтесь, - заявила Леля, - обе шикарно шьют.

Маменьки сидели с довольным видом, изображая, будто не слышат похвал.

- Наливай, Колян, - велел Ленинид.

- Еще я гофре могу, - сообщила Туся.

- Говна пирога, - заявила Света, - плиссе модней.

- Гофре самый писк.

- Плиссе еще пищее.

- Гофре!

- Плиссе.

- А-а-а-а! - завопил Никита.

- Лучше гофре, - перекрыла его Туся.

- Самое здоровское жатка! - переорала всех Наташка.

- Эй, запевай, - приказал Ленинид, - давай, Колян, со мной. ?Издалека
долго течет река Волга..."

- А-а-а-а...

- Плиссе шикарней!

- А-а-а-а...

- ?Течет река Волга, а мне семнадцать лет..."

- А-а-а-а...

- Весь город только жатку носит.

- ?Ты скажи, скажи, красавица моя...? Я почувствовала себя, словно
гость на пиру в сумасшедшем доме, и молча принялась ковырять кусок торта
чайной ложечкой. Есть его я не собиралась, но Олег говорит, что в минуты
напряжения или огорчения у меня начинается ?пальцевый невроз?. Начинаю
вертеть столовые приборы, крутить пояс от платья, перебирать содержимое
сумочки.

Может, научиться вязать? А что, здорово получится, все кругом орут, а
я, совершенно спокойная, вдохновенно ваяю свитера и шапочки... Одна
беда, любое рукоделие раздражает меня еще больше, чем незваные гости.

Обалдев от крика, я не утерпела и пнула Ленинида под столом ногой.
Папенька замер с раскрытым ртом, потом завел:

- Ну, Вилка...

Но я быстро сказала:

- Иди ко мне в спальню.

- Зачем?

- У дивана подлокотник отвалился, надо на место поставить!

Среди массы отрицательных качеств у папеньки есть одно несомненное
достоинство. Он никогда не отказывается помочь, если речь идет о
домашних делах. Починить табуретку, переклеить обои, начистить картошку,
даже вымыть окна, туг на Ленинида можно положиться, и он не станет
ныть: ?Можно завтра сделаю?"

Нет, встанет и пойдет за инструментами. Вот и сейчас папаша покорно
вылез из-за стола и потопал в мою комнату. Вне себя от злости, я
поспешила за ним.

- Так все в порядке, - удивился Ленинид, оглядывая диван.

- Слушай, - зашипела я, - мне это надоело!

- Что, - удивился папенька, - диван?

- Нет! - рявкнула я. - Сначала заявляется одна маменька, потом
другая, и мы не можем понять, кто настоящая. А все ты! Затем вваливаются
Наташка с Лелькой и устраивают пошивочную мастерскую! Как тебе не
стыдно!

- Ну при чем тут я? - попытался слабо сопротивляться Ленинид.

- Чьи бабы, а?

- Лелька Юркина!

- Ладно, а остальные?

- У тебя всегда я виноватый, - горестно вздохнул папенька, - не
любишь ты меня!

- Слышала сто раз про злую и плохую Вилку! Что ты сегодня устроил?
Какой такой праздник? Между прочим, в доме маленький ребенок! Тамара еле
на ногах держится, устала до обморока.

- Она с нами сидела...

- Томуська никогда ничего никому не скажет!!! А все из-за тебя!

- Может, я и подводную лодку ?Курск? утопил? - огрызнулся папашка.

- Забирай этого Колю, хватай Наташку, и уходите!

- Эх, доча, - рассмеялся Ленинид, - глупая ты! Светку с Туськой не
выгнала?

- Нет, - я сбавила тон.

- Пожалела, значит, - резюмировал папенька, - теперича они от тебя -
никуда, даже если и догадаемся, кто из них настоящая, вторая в ?тетках?
жить останется!

- Обязательно догадаемся, - пообещала я. - Вот только Олег с Юркой
вернутся, сразу их данные через компьютер прогонят и найдут правду.

- Так-то оно так, - хмыкнул папенька, - только никого вы не выгоните!
Олег, конечно, сердитый, но с бабами ругаться не станет, знаю я его.
Нет, получается, что ваша карма жить теперь с обеими.

- Где ты таких слов понабрался, про карму? - разъярилась я.

- Вечно отец у тебя в дураках ходит, - оскорбился папенька, - между
прочим, читать умею, газеты покупаю! И придумал, как тебя от мамашек
избавить!

- Ну, говори, - заинтересовалась я.

- Замуж выдать, - выпалил Ленинид, - сбагрить в чужие руки. Отсюда и
Колька. Он вдовый, жена померла, детей нет, зато имеется квартира,
?Жигули? и дача. Чем не жених? Ремесло знает, а пьет, как все, раз в
неделю, по субботам, больше ни-ни. Да из-за такого положительного мужика
бабы передерутся! Видишь, как я о тебе забочусь! Я ему Светку
предназначил. А для Туськи поискать надо.

- Почему Коля должен достаться Свете? - только и сумела спросить я.

- Так она первая тут появилась, раздача мужей в порядке живой
очереди, - хихикнул Ленинид, - ну я пойду, а? Небось Колька заскучал.
Ты, это, не ругайся, он тут ночевать останется. Сама понимаешь, туда,
сюда, авось и склеится. Сейчас потерпишь, потом от всех избавишься.

Стуча тапками о голые пятки, он ушел. Я шлепнулась на кровать и тупо
уставилась в потолок. Из кухни доносилось пение, взрывы хохота и вопль
Никиты.

"Ладно, - вяло подумала я, - посмотрим, авось и правда удастся
избавиться от теток!?

Глава 18

Утром я поехала в больницу, где умерла Катя Рамазанова. Самая обычная
клиника для не слишком обеспеченных людей. Палаты тут были на шесть
человек, туалет и душ в конце коридора, а медицинский персонал казался
неприступным и суровым. Отыскав нужное отделение, я робко заглянула в
ординаторскую.

- Простите, можно поговорить с Савоськиным?

- Игорь Анатольевич на обходе, - не поворачивая головы, ответила
женщина в светло-зеленом халате.

- А когда он вернется?

- Не знаю, ждите.

Я опустилась на стул у двери. Дама обернулась и резко сказала:

- Тут нельзя находиться, это помещение для врачей.

- Но мне нужен Савоськин, вы же сами велели подождать!

- Не здесь.

- А где?

- В коридоре.

Пришлось выметаться вон и стоять у обшарпанной стены. В ординаторскую
то и дело входили люди. Я ловила каждого мужчину за рукав и робко
спрашивала:

- Простите, вы Савоськин?