поживет, полюбуется... И что? А эти девки тонкие, с ногами, как палки, - они
ему зачем? Только разденутся, норовят минет сделать, а ему это вообще
никакого удовольствия, противно даже... Комнаты дома какие-то нежилые, без
того привычного дивана никакого уюта, семечки приходится тайком лузгать,
костюмы, галстуки, приемы... Мэр, начальники большущие, иностранные
партнеры... Остановиться уже нельзя, но жить приходится не как хочется, а
как надо. Значит, ты уже не хозяин денег, а их раб. И ничего с этим не
поделаешь!
вседозволенность, рано или поздно потянут к ответу... Именно на такой случай
у них у всех дома и счета за рубежом заготовлены. Но если умный человек
придет, он первым делом границы закроет, а потом разбираться начнет. Да и
что делать Семену Поплавскому в той же Греции?
позволять себя раком поставить... А враг сейчас совершенно новый нежданно
объявился. Чего ему надо? Денег? Да нет, вряд ли... Он при власти большой, а
она дороже денег. Значит, хочет еще больший кусок власти отхватить! Ну
ладно, посмотрим - кто кого...
Сероштанова на фоне вывески "Города". - Сам приехал... Лично!
наиболее важное соответствующей интонацией, произнес громко и подчеркнуто
четко.
Опергруппу прислал, не сработало, попробовал на испуг взять. Панов тоже ОМОН
направил, но сам не заявился...
нашли, Сероштанов три часа не мог саперов найти...
сейчас узнал о творящихся безобразиях. - Этого мы терпеть не будем!
заодно, и другие... Вот здесь все по алфавиту...
Судя по сразу поскучневшему лицу, и не собирался замечать.
нет!
бы не мы, вообще ничего бы не вышло...
еще нужно?
задним числом изготовили, получается, что оружие у всех законное... Вот если
бы у нас свой следственный отдел был да своя тюрьма... Тогда бы всех
раскрутили!
один шаг к поставленной цели сделан. Надо только переиграть конкурентов...
задают сильно пьяные люди или менее пьяные, но тогда не кому угодно, а
только близким друзьям. - Скажи, Генка, почему?
"предельной загрузки". Просто с капитаном второго ранга Шелковским они
четыре года спали в училищной казарме на соседних койках, ходили в наряды,
бегали в самоволки, дрались с "сапогами"*, ходили к бабам, однажды вместе
лечились от гонореи, потом плавали на одной лодке, пока судьба и ступеньки
карьеры не развели их по разным кораблям.
Главкомата ВМФ, искренне обрадовались встрече и теперь сидели в "люксе"
ведомственной гостиницы, который полагался лишь командирам серьезных
кораблей. Шелковский только что получил право на шикарные апартаменты:
подпись на приказе о назначении его командиром многоцелевой лодки-"охотника"
еще не успела высохнуть.
изменения своей собственной судьбы кавторанг. Он сидел в кресле с голым,
густо заросшим курчавыми волосами торсом, зато в форменных брюках и парадном
поясе, к которому был пристегнут кортик. - Я тоже думал, что всю жизнь
прохожу замом, а оно видишь как обернулось...
порезанный лимон, копченая колбаса и рыбные консервы. В "люкс" можно было
заказать изысканный ужин из ресторана, но ни гость, ни хозяин к подобным
барским штучкам приучены не были.
переполняла радость, но старому другу было плохо, и радость оказывалась,
неуместной, как голое тело в сочетании с нижней половиной парадной формы, в
которой он представлялся высокому начальству.
тебя ко мне...
навредишь. Давай о другом. Помнишь Гаевского?
Разве такое забудешь! Давай еще по чуть-чуть...
Гаевский выделялся в училище двумя особенностями: он курил трубку и в любых
ситуациях ставил в пример своим подопечным тех, кого вряд ли говорливый
замполит рискнул бы привести на встречу с личным составом.
по пояс первокурсники, задыхаясь, ворочают массивными веслами, вытягивая
тяжеленный ял против пронизывающего ветра. Гаевский на корме, в дождевике с
натянутым на лоб капюшоном, одной рукой держит ручку руля, второй -
неизменную трубку. Время от времени сплевывает в плещущую под ногами воду,
потому что традиция запрещает плевать в море, и горестно произносит:
грести будут!
двенадцать, кто десять раз. Гаевский мрачно затягивается, медленно выпускает
в сторону струйку дыма.
больше подтянутся!
то бляди с Невского лучше стреляли, боролись, плавали с аквалангом, знали
астрономию и штурманское дело, чем курсанты элитного училища подводного
флота. Только когда дело касалось политзанятий, Гаевский изменял себе.
Начнет было привычным скорбным тоном:
нейтрально:
действительно учился лучше многих сокурсников, и Шелковский почти всегда
скатывал у него задачи на самоподготовке. Сейчас он вспомнил об этом, и
чувство неловкости усилилось.
выглядела довольно скромно и совершенно не походила на тех особей, которых
выставлял образцом в воспитательной работе капитан третьего ранга Гаевский.
На всякий случай ее пригласили выпить вина, она, к некоторому удивлению
неопытных еще курсантов, не отказалась, потом легко согласилась зайти на
квартиру одного из однокашников, которая частенько использовалась их взводом
в амурных целях.
комнате, с удивлением слушая, как скрипят пружины кровати и повизгивает
рыжая скромница. Еще больше он удивился, когда ночью услышал шлепанье босых
ног и горячее девичье тело скользнуло к нему под одеяло.
буднично сказала:
обратно. - Может, вам на что-то пригодится.
действительно понадобились для лечения стыдной болезни у частного врача.
Пришлось занимать у Гаевского, скрывая причину, - за аморальное поведение
вполне могли отчислить из училища. Тот глянул с интересом, но деньги дал и
ничего не спросил, за что парни были ему весьма благодарны.
признать, что он. Муки совести усили-лись.
хоть как-то загладить вину перед однокашником. Тот махнул рукой.
день им предстояло отправляться к местам службы, и они не могли
Семенова Мария
Суворов Виктор
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Скальци Джон