заявляет:
и живота. Есть только один способ сохранить фигуру: не жрать.
уважение, кабы не одна маленькая деталь: Николетта никогда не хотела сидеть
на диете в одиночестве. Она сама не ела ветчину и не давала ее ни мне, ни
отцу, ни Тасе. Папенька не спорил, он вообще никогда не пререкался с
маменькой, наверное, понимал бесполезность всяких споров. Отец просто ехал в
Дом литераторов, шел в ресторан и преспокойненько заказывал подвергнутую
дома остракизму свиную отбивную с картошкой фри. А вот мне и Тасе
приходилось туго. Я вообще впервые начал есть нормально, лишь попав в
Литературный институт. Студенты-москвичи избегали ходить в столовую этого
учебного заведения, никаких изысков там не подавали, но я с огромным
удовольствием уплетал гречку, синеватое пюре и сосиски, вызывая недоумение
местной золотой молодежи. Пару раз мне говорили:
сих пор обожает принимать гостей. Больше всего ей нравится скользить в
красивом платье между людьми, выслушивая с довольной улыбкой комплименты.
Сейчас она устраивает вечеринки дважды в неделю, но во времена моего детства
ее приятели появлялись, слава богу, не более трех раз в месяц. Более частому
их нашествию резко воспрепятствовал отец, который терпеть не мог шума,
громкой музыки и посторонних людей в своем кабинете. Поэтому он, всегда
уступавший супруге, в этом случае не дрогнул и не сдал позиций, заявив:
получу аванс.
редакторы выпрашивают у писателей обещанные рукописи, ноя:
Вам же выдали аванс...
покой. Николетте пришлось подчиниться, и одной из любимейших тем для
обсуждения у нее был рассказ о тяготах ярма супруги писателя. Зато, когда
наступал ?день икс?, маменька отрывалась по полной программе. Нанимался
повар, и приглашенные восторженно ахали, глядя на стол, который в те,
советские, не слишком изобильные времена поражал великолепием. Перепелиные
яйца с икрой, маринованный угорь, ?конвертики? из семги с лимоном, седло
барашка под соусом... Где Николетта добывала продукты - оставалось загадкой.
Естественно, меня до пятнадцати лет не выводили к гостям, чему я, честно
говоря, был страшно рад. Пока матушка веселилась в гостиной, я делал
строго-настрого запрещенные вещи: ложился на кровать прямо в брюках и
зачитывался Вальтером Скоттом. Тася приносила воспитаннику тарелку с
деликатесами. Так что мой режим питания был более чем оригинален. Каждый
месяц я сидел на диете, которая прерывалась ?гостевыми? блюдами. Кашу,
макароны, картошку, сосиски, яичницу в нашем доме не подавали никогда, и я
обожаю эту еду, любые изыски раздражают.
в ее доме к чаю, - это сухой, тонкий, как бумага, импортный крекер. Но
сейчас на столе чего только не было! Розовая ветчина с легким ободком сала,
сырокопченая колбаса, масло, хлеб, шоколадные конфеты... Посередине стола
высилась сахарница, чуть поодаль стояла пузатая вазочка с вареньем.
головой:
диете. Гастрономия не для меня!
мерзким парнем рецепт низкокалорийного салата из белокочанной капусты. Я
молча слушал их щебетание. Кажется, дело принимает серьезный оборот. Сей
альфонс, окинув взглядом гостиную, заставленную антикварной мебелью, оглядев
кузнецовский сервиз, столовое серебро и картины на стенах, а среди них
имеются Кустодиев, Рокотов и весьма неплохой Коровин, быстренько поняв,
сколько стоят камушки в кольцах Николетты, очевидно, решил, что она вполне
подходящий объект для охоты. Самое же неприятное в этой ситуации было то,
что, вбив себе в голову любую, даже самую идиотскую идею, маменька начинает
предпринимать титанические усилия, чтобы задуманное воплотилось в жизнь. Как
я могу ей помешать завести роман с прощелыгой? Сказать каменным голосом:
Выбирай, или он, или я!??
Николетта никогда не делала этого раньше, в те годы, когда я зарабатывал
копейки, маменька просто брала в долг, а потом с царственным видом
показывала мне расписки, приказывая:
судя по угощению, сейчас готова на все. Оно и понятно. Последний раз мужчина
упал к ее ногам лет десять тому назад. И что это был за кадр! Старый,
трухлявый пень, Алексей Гаврилович Шестаков. Генерал, у которого умерла
жена, явился к Николетте и с военной прямотой заявил с порога:
вместе. Станем смотреть телик, читать друг другу вслух, ездить в
санаторий...
Гаврилович, так, кстати говоря, и не понявший, что плохого он сделал, был
навсегда исключен из списка ее знакомых.
вида... Есть кем похвастаться перед Кокой, Зюкой и Л"кой!
улыбаться. - И как мне звать Мишу? Надеюсь, он не будет настаивать, чтобы я
обращался к нему: ?Папа?.
дорогой?
у ?тети?, заговорил о ее браке с позиций сына. Да уж, теперь маменьке
придется сообщить жиголо правду. Впрочем, с ее стороны было крайне глупо
разыгрывать этот спектакль. Все равно рано или поздно Мише сообщат, что я не
племянник, а сын. А если она боится, что он, услышав правду, убежит, так это
зря. Альфонсу безразлично, сколько лет окучиваемой даме, для него главное не
ее возраст, а величина счета в банке.
ярко-синие ?Жигули?, прямо на площадке для выгула собак, и люди возмущаются.
Это не ваш автомобиль, Миша?
Глава 19
это машина негодника?
отсоединился.
забит.
шкафов! Наверное, там мышь сдохла.
велела:
Иван Павлович.
который сидит в инвалидном кресле.
Меркулов, когда сообщал мне его, был уже достаточно пьян, а записную книжку
он держал таким образом, что заглянуть на страницу не представлялось
возможным. Поэтому я был готов услышать фразу: ?Здесь такого нет?.
Андреев Николай
Андреев Николай
Бажанов Олег
Андреев Николай
Грабб Джеф
Роллинс Джеймс