Чтение 30–й страницы книги ~Гадюка в сиропе~

четыре".

Хозяйка квартиры пожала плечами и удалилась, пришлось Волгину искать
Терентьевскую. К его ужасу: она оказалась на краю света, в Куракине, а номер
четыре принадлежал жуткому двухэтажному бараку без лифта, мусоропровода и
горячей воды. Нина просто повесила на нужный дом фальшивую табличку и сняла
ее после ухода супруга-лопуха. Стоит ли упоминать, что все суды он проиграл.

- Ну как, история? - поинтересовалась Оля.

- Да уж, - вздохнула я и не стала говорить ей, что вся афера подробнейшим
образом описана в "Загоне с гиенами". - А Владимир Кошельков и Степан Разин,
кто они?

- Без понятия, - протянула Оля. - Ничего в голову не приходит, а вам
очень надо?

- Да, - подтвердила я.

- Тогда сходите к Элеоноре. Вот, уж она про всех знает!

- А это кто?

- О, историческая личность, - ухмыльнулась Оля. - Вдова писателя
Киселева, дама высшего света, жуткая сплетница.

- Как мне к ней попасть? Оля взглянула на часы.

- Половина второго, надеюсь, она уже позавтракала. Вот что, подождите.

Журналистка взяла телефон и замурлыкала:

- Норочка? Доброе утро, это Лелечка из "Мира литературы", как здоровье?
Как наша Софочка?

Разговор плавно потек вокруг разных тем. Примерно полчаса Оля пела
соловьем и, только обговорив все, приступила к моей проблеме.

- Норочка, помогите. У меня есть знакомая, молодая, вашего возраста,
развелась с мужем и теперь приходится работать, вот и пристроила ее из
жалости в свою редакцию. Но моя протеже человек робкий, в писательском мире
личность необстрелянная, ей надо кое-что узнать, а кто, как не вы, поможет?
Звать ее Евлампия. Да-да, чудесное имя! Так как, ей можно приехать?

Положив трубку, она велела:

- Пишите адрес. Нора ждет. Имейте в виду, в разговоре с ней следует
употреблять фразы: "Нора, вам ведь еще нет и сорока" или "Как завидую таким
молодым женщинам, как вы", либо "Деточка, позови маму".

Я рассмеялась:

- Пожалуй, последнее чересчур.

- В самый раз, - отмахнулась Оля. - Кашу маслом не испортишь.

Не знаю, не знаю, если вбухать килограмм "Анкора" в блюдечко гречки,
может и стошнить.

- Нора - кладезь информации, - продолжала она, - и, если вы ей
понравитесь, расскажет все. А подлизаться к ней можно, лишь без устали
нахваливая ее внешность. Только упаси вас бог сказать: "Ах, дорогая, для
своего возраста вы великолепно выглядите, больше сорока и не дать". Помните
- Hope тридцать пять, а уж сколько по паспорту - это никому не ведомо. Ее
муж, талантливый поэт, скончался десять лет тому назад. Так вот году этак в
1980-м он произнес гениальную фразу: "Норочка, детка, перестань бегать в
милицию и менять паспорт, а то скоро твой возраст совпадет с партийным
стажем". Между прочим, он был недалек от истины.. Год рождения в документах
Элеонора изменяла с легкостью. Начальник паспортного стола только ухмылялся,
получая раритетные по тем временам подарки - виски, американские сигареты и
растворимый кофе, а вот партийные бумаги коммунисты стерегли, как Аргусы, и
нечего было даже думать о том, чтобы исправить пару цифр в анкете. Наверное,
поэтому Нора и вышла из рядов КПСС в числе первых.

- Спасибо, Оленька, вы очень помогли мне, - произнесла я, возясь с
сапогами.

- Я помогаю не вам, а Лене, - ответила девушка. - Насколько я поняла, вы
ищете убийцу Кондрата. А я должок Елене Михайловне возвращаю.

- Какой? - изумилась я.

- Меня на работу в "Мир литературы" сначала взяли стажером, - пояснила
девушка, - с испытательным сроком. А когда он закончился, главный редактор
сообщил: "Уговоришь Кондрата Разумова дать нам повесть, чтобы из номера в
номер печатать, возьму в штат, а если нет, то и расстанемся друзьями".
Представляете?

Кондрат, естественно, послал Олю куда подальше. Но девушка все звонила в
надежде на то, что он сменит гнев на милость. Потом, набравшись наглости,
заявилась к литератору домой и нарвалась на Лену. То ли от усталости, то ли
от обиды начинающая журналистка разревелась и выложила все супруге.

- Езжай домой, - велела та. - Успокойся. Она покорно вернулась к себе. А
наутро Кондрат лично приехал в "Мир литературы" и, сунув Ольге тощую папку,
буркнул:

- На, плакса, получи повестушку, да скажи Елене Михайловне спасибо.
Терпеть не могу газетных публикаций с продолжением.

- Так что теперь мой черед добрые дела совершать, - закончила Оля. -
Ясно?

Конечно, как аукнется, так и откликнется.

ГЛАВА 16

Не успела дверь в квартиру распахнуться, как я, памятуя урок, моментально
заявила:

- Здравствуйте, девушка. Я корреспондент "Мира литературы", позовите,
пожалуйста, маму.

Сухощавая шатенка лет шестидесяти жеманно хихикнула:

- Нора - это я.

- Не может быть! Ой, простите, - залепетал мой язык. - Я думала, госпоже
Киселевой за сорок, а вам и двадцати не дашь!

- Душенька, - запела вдовица, - здесь просто темно, вот сейчас войдем в
гостиную, и сразу все станет на место.

Меня втолкнули в огромную комнату, забитую антикварной мебелью красного
дерева. Изо всех углов выглядывали этажерочки, накрытые кружевными
салфеточками, на стенах висели зеркала в пудовых бронзовых рамах, но было
чисто, пахло полиролью и французскими духами.

Усадив гостью на широкий, обитый темно-синим шелком диван, хозяйка
пристроилась на огромном елизаветинском стуле и поинтересовалась:

- Ну, о чем поболтаем? Зачем я вам понадобилась?

Следовало признать, что шестидесятилетняя дама выглядела безупречно.
Волосы подстрижены на самый модный манер и выкрашены в светло-каштановый
цвет, кожа гладкая, только у висков пролегли тоненькие "паучьи лапки", рот
пухлый и ярко-красный. Лишь глаза выдают истинные годы, молодой, задорный
взгляд не купить ни за какие деньги, да и косметические операции тут не
помогут. Интересно, сколько раз Нора обращалась к хирургам? По моей оценке,
не меньше трех. Круговая пластика лица, коррекция нижних и верхних век,
силиконовая инъекция в губы... Очевидно, еще и бюст подтягивала, грудь под
свитерком топорщится, словно у девушки. Правда, фигуру она сохранила сама.
Никакая липосакция не поможет, если лопать на ночь шоколадное мороженое и
сдобные булки с медом. А тело у Норы было безупречное, изящные ноги, которые
она не скрывала, нося более чем короткие юбки, не имели признаков варикоза.
Значит, она делала еще и склеропластику, чтобы избавиться от тромбофлебита.
Талия тонюсенькая, бедра узкие, руки точеные... Только это была не хрупкая
стройность восемнадцатилетней девушки, а сухощавость пожилой дамы.

- Ну, милочка, - заулыбалась Нора, - теперь, конечно, вы видите, что мне
тридцать пять!

- Невозможно поверить! - с пафосом воскликнула я, отводя взор от ее глаз,
как у состарившейся обезьянки. - Невероятно, тридцать пять! Поделитесь
секретом вашей молодости, а то я старше вас всего на три года, а выгляжу
драной мочалкой.

- Никакой особой тайны нет, - горделиво ответила кокетка, бросая взгляд в
одно из многочисленных зеркал. - Просто следует помнить простое правило -
никогда и ни о ком не думать плохо, наполнить сердце любовью к людям,
помогать друзьям в беде...

"И раз в год ложиться на операционный стол", - про себя докончила я.

Но Нора, довольная произведенным впечатлением, совершенно не подозревала
о ехидных мыслях гостьи.

- Ну, слушаю, дорогуша, помогу, если в силах... Я принялась озвучивать
придуманную по дороге' историю. Меня взяли в "Мир литературы" стажером, и я
должна доказать, что уверенно ориентируюсь не только в водовороте книжных
новинок, но и в среде самих писателей. Главному редактору на стол попала
новая рукопись Кондрата Разумова. И вот теперь мое начальство хочет, чтобы я
открыла читателям тайну зашифрованных имен. Вот, например, Нинель
Молотобойцева...

- Нинка Кузнецова, - взвизгнула Нора. - Ну такая дрянь, пробы поставить
негде! Работает в Союзе писателей. Сейчас вообще черт-те что происходит!
Раньше творческое объединение литераторов было одно - Союз писателей СССР,
ясно и понятно, а сейчас их расплодилась целая куча. По-моему, семь или
восемь. Ей-богу, нет столько литераторов, сколько союзов. Представляете,
даже я про всех не знаю! Но Нинка еще из старых аппаратчиц. Знаете, в
прежние годы, ну, к примеру, в 1975-м, придешь в московское отделение, а там
сплошь женщины около тридцати работают. Зарплата крошечная, чего сидят? А
ответ прост. Хотят за писателя замуж выйти. На какие только ухищрения не
пускались, прямо на рабочем месте... Бывало, везло кое-кому, вот один
известный поэт всю жизнь прожил с буфетчицей из ЦДЛ в гражданском браке...
Кое-кто женился на нахалках по-настоящему, но Нинке приходилось охотиться в
другом лесу. Наши прозаики и поэты не желали с ней связываться.

- Почему?

- Дорогуша, дурная слава далеко впереди бежит, - сплетничала Нора. -
Знаете, какие она штуки с мужьями проделывала?

Мне пришлось еще раз выслушать историю про обмен квартир.

- А Владимир Кошельков - это кто? - быстро вставила я, когда Нора
перевела дух.

- Кошельков, Кошельков, - забормотала дама, поправляя прическу. -
Кошельков! Ну конечно, Владлен Кошель, ударение на "о", Кошель, а не Кошель.