сильнее, лицо стало совсем бледным.
собачье! - твердил Борис, методично нанося удары по болевым точкам, пока
парень не рухнул лицом на журнальный столик, вцепившись руками в его по-
лированную поверхность.
дверь и принялся тщательно мыть руки с мылом. Из комнаты до него донесся
стон, потом звук тяжелых неуверенных шагов. Наконец он услышал, как
щелкнул замок. Вытерев руки полотенцем, он не торопясь вышел из ванной
и, убедившись, что гость испарился, погасил в комнате свет. Это был ус-
ловный сигнал.
Ольшанский, эксперт-криминалист Зубов, Настя и двое понятых.
как вы и просили. Даже перчатки остались.
мешайте нам.
дымящимся кофе.
очень заметно. Больше не подозреваете?
ния к смерти Вики.
приобретении я не верю.
вы вошли в квартиру и начали хохотать, потому что мы с вами оказались
совершенно одинаково одеты. И я подумал: "Вот человек, который предпочи-
тает простоту и комфорт". Я и сам такой. Вику это иногда прямо бесило,
особенно ее выводили из себя мои вечные кроссовки. Сто раз ей объяснял,
что по нашим грязным улицам не имеет смысла ходить в обуви из нату-
ральной кожи, иначе ее придется через неделю выбрасывать. А такая вещь,
как удобство в ущерб элегантности, вообще была недоступна ее пониманию.
Поэтому когда я увидел, что вы одеты так же, как и я, тепло и удобно, то
сразу же почуял в вас родственную душу и проникся к вам симпатией. А вы
мне не поверили и стали подозревать...
Мне ведь вовсе не хотелось вас подозревать, вы мне тоже понравились. Но
на нашей работе личные чувства плохо сочетаются со служебными соображе-
ниями.
взгляд, словно поняв, что за словами, касающимися лично его, кроются ка-
кие-то другие мысли.
работа очень похожа на театр.
пать себе на горло. Это трудно объяснить. Вот, например, вы можете лю-
бить одних заказчиков и не любить других, с одними разговаривать любезно
и идти навстречу всем их пожеланиям, а с другими разговаривать резко и
быть неуступчивым. Они могут на вас обижаться, считать человеком невос-
питанным и трудным, но мир-то ни для кого не рушится из-за этого, ничьи
судьбы не ломаются. Так что вы можете оставаться самим собой и жить в
ладу с собственными вкусами. А мы, если пойдем на поводу у своих вкусов
и эмоций, можем наделать таких ошибок, которые обернутся для кого-то ка-
тастрофой, жизненным крахом. Это в учебниках преступник - плохой, а по-
терпевший достоин сочувствия. На самом деле преступники такие бывают,
что от жалости к ним сердце разрывается, а потерпевшие попадаются иногда
такие, мягко говоря, неприятные, что и сочувствия не вызывают, и верить
им не хочется, а по некоторым вообще тюрьма давно плачет. И вот предс-
тавьте себе, что будет, если мы начнем верить только тем, кто вызывает у
нас симпатию, и не верить всем тем, кто нам не нравится. Будем искать
подозреваемых только среди тех, кто нам неприятен, заранее исключая из
круга возможных преступников тех, к кому у нас, как говорится, душа ле-
жит. Представляете, сколько преступников останется на свободе? И сколько
невинных могут пострадать?
осторожно заметил Карташов. - То, о чем вы говорите, достаточно очевид-
но, но мне никогда не приходило в голову, что работники милиции могут
из-за этого страдать.
- Может быть, как раз потому, что слишком очевидно. Я иногда бываю в те-
атре у своего знакомого на репетициях. Он все время борется с тем, что
некоторые актеры не могут скрыть своего личного отношения к персонажам.
Когда я посоветовала ему взять в труппу психолога, он посмотрел на меня
как на душевнобольную. Ему даже в голову не приходит, что человек - не
автомат, который можно по мере надобности включать и выключать. Некото-
рым это легко удается, а некоторые совсем не умеют забывать, какие они
есть на самом деле. Вы никогда не задумывались над тем, что каждая хоро-
шо сыгранная роль - это не только чудо перевоплощения, но и ломка
собственной индивидуальности?
ро вознаграждаемая успехом и признанием, это, по существу, травма, после
которой нужно восстанавливаться. Разве артисту кто-нибудь в этом помога-
ет? Нет. И нам никто не помогает. И никто нас к этому не готовит. Зато
сколько разговоров о том, что работники милиции жестокие, бездушные, в
лучшем случае равнодушные! А как же ей не быть, деформации этой? Чтобы
сохранить физическую целостность, разрабатывают целые тома инструкций по
технике безопасности. А о душе, как водится, забыли.
но аккуратный и дотошный. Вместе с Ольшанским они составляли взрывоопас-
ную смесь. Следователь по достоинству ценил эксперта и очень любил с ним
работать. Зубов же терпеть не мог Константина Михайловича за его посто-
янные подсказки и руководящие указания, без которых работал ничуть не
хуже. Конечно, Зубов в глубине души признавал, что Ольшанский и в самом
деле прекрасно разбирался в криминалистике. Ах, кабы не его назойливость
и приказной тон...
только зубами, но и всеми костями и суставами.
он к Насте, презрительно скривившись на слове "велел". - Так что не жди
нас, если не хочешь.
пах, микрочастицы. Еще час, наверное, провозимся, если не два.
вая:
Стол и стакан просто стерильные, работать одно удовольствие, никакой
лишней грязи.
улице она только-только согрелась.
вывернутую в ожидании посетителя. У самых дверей Настя вдруг останови-
лась.
подводила итоги и готовилась к завтрашнему дню. Жаль, что спектакль, ра-
зыгранный в квартире у Карташова, не принес тех результатов, на которые
она надеялась. Конечно, следов там осталось более чем достаточно, чтобы
в случае необходимости доказать присутствие в квартире человека, лич-
ность которого они установили буквально через час. Теперь за ним по пя-
там будут ходить люди, и уже завтра станут известны хоть какие-то его
связи. Но на провокацию Бориса, обвинившего его в убийстве, гость не
поддался. Он прекрасно собой владеет, очень хорошо подготовлен, потому
что сразу выдал себя за вора, несмотря на внезапное нападение хозяина
квартиры, и ни разу не ответил ударом на удар, хотя мускулатура у него,
по словам Бориса, весьма впечатляющая. Да и тренировка сказалась: поби-
тый "воришка" что-то подозрительно быстро оклемался настолько, что сумел
смыться из квартиры и даже не очень при этом нашуметь. Что ж, отсутствие
результата - тоже результат. Пусть этот "качок" сумел скрыть свое истин-
ное лицо и не выдал тех, кто его послал, но уже из самого этого факта
можно извлечь полезную информацию. Не все же удается так легко и просто,
как блеф с Василием Колобовым, который с перепугу верит всему. Да и ве-
зение тоже сыграло свою роль, ведь отправленным Колобову письмом они
стреляли наугад. Хотя нет, это не совсем верно. Как бы ни отреагировал
он на письмо, это была бы информация. Он мог бы, например, совсем не ис-
пугаться, выбросить письмо в мусорное ведро и никуда в назначенное время
не пойти, и это означало бы, что Настина гипотеза неверна. Или он мог бы
испугаться настолько сильно, что прибежал бы в милицию и сам рассказал,
кто и за что его избил после убийства Вики Ереминой. Но Колобов сделал
то, что сделал, и теперь она, Настя, знает, что Вика сказала своим убий-
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шекли Роберт
Верещагин Олег
Белогорский Евгений
Громыко Ольга