Чтение 30–й страницы книги ~Слепая смерть~

- Вы не упомянули Жасмин.

- Я еще не встречался с Жасмин. Между прочим, ваш отец нанял кухарку.

- Хорошо. Жасмин есть с кем поговорить. Я сомневаюсь, что она может
поджарить яичницу.

- Молодая жена, которую муж вознамерился оставить без цента...

На холме высилось внушительных размеров здание, построенное в
испанском стиле.

- Деньги уничтожат образ, который создал себе Том. Моя мать ни на чем
не может сосредоточиться, а подготовка убийства требует времени и
терпения. Мне же столь безразличны отец и его деньги, что убивать его я бы
не стала.

- Значит, остается Роберт. - Флетч зарулил на усыпанную гравием
автостоянку и заглушил двигатель.

- Теперь вы вообще несете чушь.

- Я подожду вас здесь.

Нэнси взялась за ручку дверцы и застыла, глядя прямо перед собой.

- Мне очень вас жаль. Для вас обоих это тяжелая встреча. Я подожду.

- Нет. Пойдемте со мной, друг. А то у меня мурашки бегут по коже,
когда я вхожу в монастырь.

ГЛАВА 26

- Раньше вы бывали в монастыре? - Роберт Хайбек взял Флетча под
локоть и увлек к скамье без спинки на другой стороне маленького дворика.

- Нет, - ответил Флетч. - Тишина здесь оглушающая.

- Я услышал шум вашей машины, - улыбнулся Роберт.

Флетча и Нэнси Хайбек отвели в прохладную, небольших размеров комнату
для гостей. Там они сели на деревянную скамью.

Несколько минут спустя к ним вышел аббат. Не поздоровался, не сел
рядом. Нэнси объяснила, что приехала, чтобы сообщить брату о смерти отца.
Аббат кивнул и вышел, так и не произнеся ни единого слова.

Пока они ждали, Нэнси рассказала Флетчу, что женщины допускаются лишь
в эту комнату да в прилегающий к ней дворик, окруженный высокими стенами.
Последний раз она приезжала к Роберту шесть лет тому назад, после рождения
первого ребенка. А с той поры писала раз в году, на Рождество, никогда не
получая ответа.

Ждали они чуть больше сорока пяти минут.

Войдя, Роберт улыбнулся и протянул руку сестре. Не обнял ее, не
поцеловал. И ничего не сказал.

Нэнси представила Флетча, как "друга".

- Вы - квакер <Квакеры - члены религиозной христианской общины,
основанной в Англии в середине XVII в.>? - спросил Роберт, глянув на шорты
Флетча.

- Я? Нет.

Белую, до щиколоток, рясу Роберта перетягивал черный пояс. Сандалии
на босу ногу. Заметно поредевшие волосы. Растущая островками, словно
подвергшаяся нашествию стаи саранчи борода. Устремленный вовнутрь взгляд.

Следуя за ними, Нэнси выкладывала брату новости последних лет.

- У меня теперь пятеро детей, Роберт. Том попрежнему преподает в
университете. Он стал известным поэтом. Мама все еще в "Агнес Уайтейкер
Хоум". Физически она вполне здорова. Мы часто видимся.

Роберт сел, на скамью. Нэнси опустилась рядом. Флетч, скрестив ноги,
уселся на вымощенную каменными плитами площадку перед скамьей.

- Роберт, у меня ужасная новость. - Несмотря на все сказанное в
машине, Нэнси заплакала. - Папа мертв. - Рыдания вырвались из ее груди. -
Его убили, застрелили на автостоянке. Вчера.

Роберт молчал, уйдя в себя. Не посмотрел на Нэнси, не взял за руку,
не обнял. Никак не выразил своих чувств,

Отчаянно пытаясь взять себя в руки, Нэнси вытерла глаза подолом юбки.

Наконец Роберт вздохнул.

- Понятно.

- Не знаю, что делать с похоронами, - всхлипнула Нэнси. - Жасмин...
Партнеры... Роберт, ты пойдешь на похороны?

- Нет. - Он положил руку на скамью и оглядел маленький дворик с таким
видом, словно хотел встать и уйти. - Здесь мы привыкли к смерти...
цветы... домашние животные... Смерть сама приходит к нам... И нет нужды
ходить к ней.

- Вы собираетесь когда-нибудь покинуть монастырь? - спросил Флетч.

- Зачем?

- Вы хоть выезжаете за его пределы?

- Иногда я езжу на грузовике на рынок. Или в пикапе к дантисту.

- А один вы куда-нибудь ездите?

- Один я не бываю никогда. Я ношу Спасителя в своем сердце.

Нэнси накрыла руку Роберта своей.

- Что бы мы ни думали о нем, Роберт, это ужасно. Так трудно осознать,
что кто-то убил его. Достал пистолет и оборвал его жизнь. Встал перед ним
и застрелил.

- О, Великая Самонадеянность! - воскликнул Роберт. - Откуда в людях
такая уверенность, что все они имеют право умереть естественной смертью,
от старости? Ведь причиной смерти многих, очень многих становятся
несчастный случай, насилие, война, болезни, голод...

Нэнси посмотрела на Роберта, потом на Флетча. Убрала руку.

- Да... ваш отец умер насильственной смертью, - подал голос Флетч.

- Вроде бы убийство - деяние, которым кто-то поправляет Бога, -
Роберт улыбнулся. - Мы должны верить, что это так. Но нет. Нельзя
поправить совершенство.

Нэнси дрожащими руками расправила подол юбки.

- Роберт, вчера утром ваш отец приехал в "Ньюс трибюн" на встречу с
издателем, Джоном Уинтерсом. Он хотел посоветоваться, как лучше объявить о
своем намерении пожертвовать пять миллионов долларов художественному
музею. Музей, кстати, не горел желанием брать эти деньги, потому что ваш
отец выставил жесткое условие - тратить их исключительно на произведения
современного религиозного искусства.

На лице Роберта отразился интерес.

- Более того, - добавил Флетч, - ваш отец сказал куратору музея, что
собирается передать остаток своего состояния монастырю, в который хочет
уйти монахом.

Брови Роберта взмыли вверх, он уставился на Флетча.

Потом губы превратились в тонкую полоску, глаза закрылись. Сцепив
руки, Роберт наклонил голову.

Нэнси и Флетч переглянулись.

- Вы сердитесь? - спросил Флетч.

- Этот человек, - процедил Роберт сквозь зубы.

- Может, он искал путь к вам? Своему сыну.

Теперь уже глаза Нэнси вылезли из орбит.

- Этот человек, - повторил Роберт.

- Вы верите тому, что я вам сказал?

Роберт долго молчал, пытаясь совладать с нервами.

- Невозможно, - наконец выдавил он из себя. - Нэнси писала мне, что
мой отец, избавившись от матери, заточив ее в психушку, взял новую жену.

- Жасмин, - вставила Нэнси.

Глаза Роберта открылись. Мученическое выражение ушло с его лица.

- Полагаю, она не умерла?

- Нет, - ответила Нэнси.

- Нельзя развестись с женой, чтобы уйти в монастырь, - отчеканил
Роберт.

- Однако, - вырвалось у Флетча.

- Значит, это ложь. Как и вся жизнь отца. Даже будь он свободен,
требуются месяцы, если не годы, наставлений и размышлений, открывающих
путь к Богу.

Флетч разглядывал каменную плиту между ногами.

- Он собирался пожертвовать монастырю более миллиона долларов.

Роберт посмотрел на Флетча, но ничего не сказал.

- Роберт, вы должны верить в искупление грехов, - обратился к нему
Флетч. - Неужели вы и представить себе не можете, что ваш отец способен
так круто изменить свою жизнь в шестьдесят, шестьдесят один год?

- Мой отец, - слова давались Роберту с трудом. - Мой отец потратил
жизнь ради того, чтобы обойти закон. Самым коротким путем. А в рай
коротких путей нет. Нельзя обойти законы божьи.

Нэнси хохотнула.

- Роберт, неужели ты не можешь простить?

Роберт повернулся к сестре.

- А ты можешь?

- Нет. Нельзя простить того, что он сделал с матерью.

- Конечно, никому не доступна воля Божья, - продолжал Роберт. -
Возможно, этот человек умер, прощенный Им. Но я в этом искренне
сомневаюсь.

По выражению лица Роберта Флетч понял, что тот не хотел бы оказаться
в компании отца ни в монастыре, ни в раю.

- Что он сделал с матерью, - повторил Роберт. - Что он сделал со
всеми нами.

- А что он сделал? - спросил Флетч. Глаза Роберта мрачно вспыхнули.
Таким же огнем горели они у людей, населяющих полотна Эль Греко <Эль Греко
(Теотокопули), Доминико (1541-1614) - знаменитый испанский живописец, грек
по происхождению.>.

- Он научил нас тому, чему нельзя учить ни детей, ни общество: если
складно лгать, можно остаться безнаказанным, даже сотворив зло. И вы
думаете, что человек с такими жизненными принципами может прийти к Богу? -
По телу Роберта пробежала дрожь. - Всю сознательную жизнь я провел,
стараясь отделиться от этого мерзкого принципа. Он может уничтожить