Чтение 30–й страницы книги ~Флетч~

- И добивался своего?

- Да, добивался.

- Что еще вы о нем знаете?

- Ничего. Дерьмо он, и все. Иди за своей пулей. Может, тогда у нас
будет, что печатать.

- Спасибо, Френк.

- Всегда рад помочь.

ГЛАВА 24

- Добрый день, сэр, - старший официант узнал его и в костюме. Работая
в теннисном павильоне, этот человек зарывал талант в землю. - Вы ищете
Андервудов?

- Честно говоря, я ищу Джоан Стэнуик, - ответил Флетч.

- Миссис Стэнуик играет в теннис. На третьем корте. На балконе есть
свободный столик. Вы позволите принести вам апельсиновый сок с водкой?

- Благодарю.

Флетч прошел к круглому столику на двоих. Вдоль ограждения балкона
стояли корзины цветов. Джоан Стэнуик играла с какой-то женщиной.

- Ваш сок, сэр. Записать его на счет Андервудов?

- Пожалуйста.

Половина третьего корта находилась в тени. Это затрудняло подачу.
Флетч подумал, что в Рэкетс-клаб Джоан Стэнуик могла бы играть и на лучшем
корте.

В теннисном павильоне еще не все сменили шорты на костюм, хотя время
близилось к шести.

Джоан Коллинз Стэнуик играла профессионально, но без той страсти, что
отличает чемпионов. Хорошо обученный, опытный игрок. Ее нелегко обмануть,
перехитрить, и в то же время она не вкладывала в игру душу. Не было в ней
радости и удовольствия, испытываемых начинающими. Она все умела и
откровенно скучала.

Джоан выиграла сет, подошла к сетке, обменялась рукопожатием с
соперницей и улыбнулась. Точно такая же улыбка появилась бы на ее лице и
при проигрыше. Обе подхватили со скамейки свитера и пошли к павильону.

Флетч развернулся к входной двери.

Она здоровалась со многими, тем же рукопожатием и улыбкой, что и у
сетки. Прошло какое-то время, прежде чем ее взгляд нашел Флетча.

Тот встал.

Она извинилась и тут же подошла к нему.

- О, Джон. Я думала, вы в Милуоки.

- В Монтане, - поправил ее Флетч.

- Да, конечно. В Монтане, - она села за столик.

- Я как раз собирался в аэропорт, когда позвонил мой шеф и попросил
задержаться еще на несколько дней. Появились новые клиенты.

- Почему вы не позвонили мне?

- Я был занят с клиентами, - Флетч отпил из бокала. - Кроме того, я
подумал, что мне лучше зайти во вторник.

- Почему во вторник?

- Потому что вы говорили, что по вторникам ваш муж приходит домой
довольно рано.

Несмотря на загар, она заметно покраснела.

- Понятно.

- Разве вы не говорили, что вторники ваш муж оставляет для вас?

- Мне кажется, вы смеетесь надо мной, не так ли, Джон?

- Пытаюсь.

Джоан Стэнуик, не отрывая от него глаз, рассмеялась:

- Ну...

- Извините, я не могу предложить вам "мартини".

- Вы задали гораздо больше вопросов, чем я могла бы ожидать от вас,
Джон. И, более того, вы внимательно выслушали все ответы. Должно быть, вы
мастер своего дела.

- А что я делаю?

- Продаете мебель, естественно. Вы сами говорили об этом.

- В действительности я специалист по кроватям.

- Не хотите ли оценить мою? - спросила Джоан.

Кровать стояла посреди просторной комнаты с окнами на бассейн. Джоан
называла ее "раздевалкой", но это была настоящая спальня с большим шкафом,
забитым теннисной амуницией, юбками, свитерами, вечерними туалетами и
обувью.

Джоан объяснила, как пройти к ней.

Когда Флетч пришел, она успела принять душ и завернуться в огромное
полотенце.

Любовные ласки нравились Джоан Коллинз Стэнуик несколько больше, чем
теннис. И здесь она была обучена и умела, но вновь без чемпионской
страсти. И игривой радости новичка.

- Это удивительно, Джон.

- Правда?

- Я имею в виду другое.

- Что именно?

- Твою фигуру.

- По-моему, она неплохая. Мне, во всяком случае, нравится.

- Но ты ничего не заметил?

- А что я должен был заметить?

- В душе в Техасе?

- Я уже давно не мылся в техасском душе.

- Фигура Алана.

- Фигура Алана? А при чем тут она?

- Она не отличается от твоей.

- То есть?

- Я хочу сказать, что ширина твоих плеч, длина спины, руки, бедра,
ноги такие же, как у Алана.

- Твоего мужа?

- Да. Разве ты этого не замечал? Вы же мылись с ним в душе в Техасе.
Форма черепа, все.

- Неужели?

- Вы абсолютно не похожи. Ты - блондин, он - брюнет. Но фигуры у вас,
как две капли воды.

Она перекатилась на локти, пристально глядя на рот Флетча.

- У тебя отличные зубы. Прямо как у Алана.

- Тебе нравится?

- Держу пари, у тебя нет ни одной пломбы.

- Нет.

- И у него тоже.

- Как интересно.

- Теперь я могу поспорить, что ты обиделся.

- Ничуть.

- Наверное, невежливо сравнивать тебя с моим мужем.

- Мне представляется, это интересно.

- Ты говоришь себе: "Эта дама увлеклась мной только потому, что у
меня такая же фигура, как у ее мужа". Я права?

- Да. Я оскорблен до глубины души.

- Я не хотела обижать тебя.

- Я сейчас расплачусь.

- Пожалуйста, не плачь.

- Я умираю от разбитого сердца.

- О, не умирай. Только не здесь.

- Почему?

- Потому что придется вывозить твое тело. А я никогда не смогу
выговорить твою фамилию. Меня это раздражает.

- Тебя раздражает пребывание в одной постели с мужчиной, фамилию
которого ты не можешь выговорить?

- Допустим, ты умрешь и тебя придется увезти. Что я скажу людям? Его
зовут Джон, давний друг нашей семьи, только не спрашивайте, как его
фамилия. Повтори ее мне, Джон.

- Заманауинкералески.

- О Боже, ну и фамилия. Заманауинк... повтори ее снова.

- Заманауинкералески.

- И с такой фамилией ты смог жениться?

- Да. Теперь по земле бегают трое маленьких Заманауинкералески.

- А как ее девичья фамилия? Твоей жены?

- Флетчер.

- Какая милая фамилия. Ну почему она стала Заманабанги...

- Заманауинкералески. Куда экстравагантнее, чем Флетчер.

- Настолько экстравагантно, что никто не может выговорить такую
фамилию. Она что, польская?

- Румынская.

- Не понимаю, в чем разница.