и в случае чего на нас никто не вышел. Головой отвечаешь... - понизил голос
Курцевский, и генералу Бушенко стало не по себе под его взглядом. -
Приглядывать. На проверку - два месяца. Все должно оборваться на них. И с
концами.
возвратились к столу, и снова зазвучали скорбные речи и воспоминания о
безвременно ушедшем товарище. Они были уверены, что теперь можно быть
совершенно спокойными. Возможно, именно потому ни Владлен Иванович
Курцевский, ни его коллеги-сослуживцы так и не заметили особого выражения в
глазах Евгения Сидорчука и его быстрых взглядов, которые тот время от
времени бросал на них.
Сидорчук-старший растолкал сына и заставил ни свет ни заря вылезти из теплой
постели.
повиноваться.
на поводке они вышли из своего дома и медленно пошли по чистому снегу, по
пустынному еще переулку.
- Поверь мне: я бы хотел, чтобы этого разговора между нами никогда не было.
Однако он неизбежен.
бы слишком много времени. Его у меня уже нет.
что говорят, что шепчут обо мне все эти профурсетки... Ты знаешь, как мы
живем, понимаешь, почему так... И пожалуйста, никаких вопросов.
люди нашего круга.
последние несколько лет взяли за правило трепать разные газетенки, что в
этом самом "их кругу" принято было называть "шельмованием армии".
таких случаях говорится, я здорово запутался, Евгений. Посвящать тебя в
детали незачем. Одно тебе должно быть понятно - мои мотивы. Да, мне,
простому рабочему парню, слесарюге из Коломны, всю жизнь хотелось вырваться
из нищеты, подняться, достичь, добраться... Хотелось доказать, что я сам,
моя жена и мои дети не прокляты от рождения лишь потому, что я вырос в
бараке. Что и они будут жить не хуже директора нашего завода и всякой
райкомовской шелупони. И я добился всего. На это ушло тридцать лет. Вы с
матерью и сестрой обеспечены всем. Тебе открыт путь, так что я могу быть
спокоен.
нельзя, никогда. Путь назад мне отрезали. Меня взяли за горло и держат
крепко. Суки газетчики называют это нашей круговой порукой. Чего мудрить,
так оно и есть... Вырваться они мне не дадут. Я сам загнал себя в этот
загон, куда в любой момент могут прийти и заколоть меня как свинью.
"Армадой". В общем, так: пока силы есть, я буду держаться до последнего. Я
не баба, не тряпка. Дать себя сожрать - нет уж, хрен вам! Короче говоря,
если вдруг окажется, что генерал Сидорчук ушел из жизни каким-то странным,
непонятным образом, ну... выпал из окна, попал в автокатастрофу, покончил
жизнь самоубийством...
под особый надзор. Дома все перероют, вы и не заметите. Бумаги, документы -
якобы по соображениям секретности - изымут и увезут. Впрочем, дома у меня и
нет ничего. Если это случится, твои действия в первые же минуты - именно в
первые, сразу! - иначе потом будет поздно. Где бы ни был - хватаешь такси, а
лучше левака и летишь в почтовое отделение номер сто пятьдесят. Адрес:
Четвертый проезд Подбельского, дом четыре. Там на твое имя будет конверт до
востребования, большой, в полный лист. В нем, внутри, пакет. Этот пакет ты
должен будешь немедленно передать в ФСБ, прямо в руки - слышишь, только в
руки и только лично! - полковнику Макарычеву. Его внутренний телефон -
семнадцать-пятьдесят. Приказ понятен?
ФСБ Касьянова.
сказал.
просто сам пойти к этому Макарычеву, встретиться с Касьяновым, зачем...
так?..
следствие, трибунал, позор, гибель всем. Вы останетесь ни с чем, а меня все
равно уничтожат. Возможно, для верности и вас всех. А так моя внезапная
трагическая смерть все спишет, всему подведет черту. Семью не тронут. Вы им
будете уже не нужны.
спасения?
бывает. А ты обязан спасти мать и сестру. Я оставляю их на тебя. Клянись,
что сделаешь все!
сторонам, неспешно бежал впереди, натягивая толстую цепь.
Хотел счастья, дурак, а попал на цепь. Ну давай, что ли?
большой глоток и протянул сыну. Вскоре бутылка была пуста. Майор Евгений
Сидорчук с силой швырнул ее в стену дома, и она разлетелась на мелкие
осколки.
во сне.
перед пробуждением. Но он знал: нет, не морок. И когда через несколько
недель ему на работу, в огромное серое здание Министерства обороны на
Фрунзенской набережной, позвонили с Арбатской, он не стал медлить и данную
отцу клятву выполнил.
"жигуленке", он успел прочитать все, что было в том пакете, от знака до
знака.
фирмочку, снял ксероксы со всех документов и, не раздумывая, отправил их
самому себе ценной бандеролью до востребования на главпочтамт города
Владимира, куда часто выезжал по делам службы.
держал в руках полковник Макарычев.
отца, где работала следственная группа Главной военной прокуратуры, вез
страшную весть матери и сестре в сопровождении старого отцовского товарища и
друга дома генерала Курцевского.
он считал нужным. Он молча слушал слова утешения, отвернувшись к окну
машины, уже зная имена, пароли и схему всего задуманного тайного
предприятия.
испытательный пуск новейшей российской ракеты-носителя "Зодиак" с
искусственным спутником связи на борту. Специалисты Главкосмоса и российских
Военно-космических сил отмечают безупречную работу всех систем и агрегатов.
Во время запуска на космодроме присутствовали члены Российского
правительства, а также ряд иностранных дипломатов, военных атташе и
журналистов, что в полной мере отвечает духу доверия и гласности"
(ИТАР-ТАСС).
помощников.
премьер-министра ј оперативного дежурного Минобороны. До девятнадцати
ноль-ноль я никого не принимаю. - И когда они остались вдвоем с полковником,
сказал: - Хочу ознакомить вас с видеозаписью сегодняшнего заседания
правительства.
стола, по обеим сторонам которого сидели наиболее авторитетные руководители
страны, отвечающие за вопросы, связанные с обороной. Здесь были министры,
заместители министров, руководители ведомств и управлений. Камера показала
всех присутствующих - военных и гражданских, среди которых на миг мелькнуло
лицо и самого Нифонтова.
Березин Федор
Корнев Павел
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Юрьев Сергей
Соломатина Татьяна