уезжавшим, и всеми остающимися уже легла какая-то граница. Отношение
друзей одновременно выражало зависть и жалость, как к человеку,
стоящему на грани большой опасности и выделенному среди всех
остальных.
широкое покрывало черной тени.
ласточке и весне, любимую Пандионом. Наконец молодежь парами
направилась к тропинке к селению. Пандион и Тесса шли позади всех,
намеренно замедляя шаги. Едва они поднялись на гребень холма перед
селением, как Тесса вздрогнула и остановилась, прижавшись к Пандиону.
виноградников, отражали лунный свет, как исполинское зеркало.
Казалось, над селением, прибрежной равниной и темным морем стояла
прозрачная завеса серебристого света, полная зловещего очарования и
молчаливой тоски.
богини лунного света, и ты отправляешься в те места, где она
владычествует...
западной оконечности Малоазиатского полуострова.] владычествует
Геката, туда не лежит мой путь! - воскликнул юноша, увлекая девушку
домой...
принес жертву морскому богу и, выйдя на берег, измерил свою
тень[Измерением тени определяли время в Древней Элладе.], переставляя
ступни ног по ее отмеченной длине. Тень в девятнадцать ступней
показала ему, что нужно торопиться - до вечера надо было устроиться на
корабле.
знак гавани - и начал грести быстрее.
Хребет протягивался на восток, как дорога, насыпанная неведомыми
гигантами. Он, изгибаясь, обрамлял обширную зеленую долину. Горы
пологим откосом спускались к морю. Откос был покрыт ковром ярко-желтых
цветов и издалека казался огромным куском золота, обрамлявшим
сверкающую синеву моря.
покинутой Энниаде. Ему не советовали забираться так далеко, в эту
замкнутую горами часть Крита, где потомки древнего морского народа
были неприветливы с пришельцами.
огромного острова, длинной гористой полосой протянувшегося посреди
моря. Молодой скульптор видел чудесные и странные вещи, оставленные
древним народом в опустелых храмах и почти безлюдных городах.
в городе Кноссе, первые постройки которого уходили к временам
незапамятной давности. Бродя по бесчисленным лестницам дворца, юноша
впервые увидел большие залы с красными, суживающимися книзу колоннами,
любовался карнизами, ярко расписанными черными и белыми
прямоугольниками или украшенными черными и голубыми завитками,
напоминавшими череду бегущих волн.
от восторга, когда он глядел на изображения священных игр с быками, на
процессии женщин с сосудами в руках, на девушек, пляшущих внутри
ограды, за которой толпились мужчины, на неведомых гибких зверей среди
гор и странных растений. Контуры фигур казались Пандиону
неестественными с их невероятно тонкими талиями, широкими бедрами и
вычурными движениями. Растения тянулись вверх на очень длинных
стеблях, почти без листьев. Пандион понимал, что художники прошлых
времен намеренно искажали естественные пропорции в стремлении выразить
какую-то мысль, но она была непонятна юноше, выросшему на свободе,
среди прекрасной, суровой природы.
гавани[Так называемом "шиферном городе", древнее название которого
осталось неизвестным.], все дома которой вместо обычных тесаных глыб
были построены из ровных и гладких плит серого слоистого камня,
Пандион видел множество женских статуэток из слоновой кости и фаянса,
блюда и чаши из сплава золота и серебра, покрытые тончайшими
рисунками, фаянсовые вазы с чудесной пестротой узоров или
изображениями морских животных.
непонятным, как таинственные надписи, встречавшиеся в развалинах и
сделанные забытыми знаками на умершем языке. Великое мастерство,
проявлявшееся в любой мельчайшей детали каждого произведения, не
удовлетворяло Пандиона: ему хотелось большего - воплотить живую
красоту человеческого тела, перед которой он преклонялся.
большой реальностью, Пандион увидел в произведениях искусства,
привезенных из далекого Айгюптоса.
говорили, что множество подобных вещей сохранилось на Крите в округе
Феста, где обитали потомки морского народа. И Пандион, несмотря на
предупреждения об опасности, решился проникнуть в горное кольцо на
южном побережье Крита.
домой, к Тессе. Пандион был теперь уверен в своих силах. Как ни
хотелось ему поучиться у мастеров Айгюптоса, любовь к родине и Тессе
была сильней, крепко держала данная девушке клятва.
кораблями, заглянуть в синие блестящие глаза любимой, увидеть
сдержанную радость Агенора, учителя, заменившего ему отца и деда!
там, впереди, чужие далекие страны, Айгюптос, а его море позади, за
высокой горной грядой. Он все еще идет от него, а не к нему. Нужно
посмотреть здесь, в Фесте, древние храмы, о которых он много слышал на
побережье. Вздохнув, Пандион ускорил шаги, почти побежал. Отрог хребта
опускался вниз широким склоном, покрытым, как кочками, каменными
буграми, между которыми темнели пятна кустарников. У подошвы склона
среди деревьев неясно виднелись развалины громадного здания,
полуобрушившиеся стены, остатки сводов и уцелевшие ворота в рамке
черно-белых колонн.
Пандионом, точно исполинские руки, приготовившиеся обхватить жертву.
Широкие свежие трещины - след недавнего землетрясения бороздили
поверхность стен.
вглядываясь в темные углы под уцелевшими колоннами.
крыши, стены которой были расписаны уже знакомыми яркими фресками.
Вглядываясь в чередование коричневых и черных мужских фигур, несших
щиты, мечи и луки среди странных зверей и кораблей, Пандион, вспомнив
рассказы деда, догадался, что перед ним изображены путешествия
военного отряда в страну черных, по древним преданиям расположенную на
самом краю Ойкумены.
Пандион долго вглядывался в стенные росписи, пока, повернувшись
налево, не увидел посередине залы мраморный куб, украшенный синими
розетками и завитками из стекла. У подножия куба лежали груды
совершенно свежих, недавно сорванных цветов.
дыхание юноша устремился к выходу, в портик, заросший высокой травой.
стоял на краю небольшого обрыва, едва возвышающегося над густой
листвой деревьев. По обрыву изгибалась утоптанная пыльная тропинка.
Юноша спустился в долину и оказался на гладкой, мощеной дороге.
Пандион пошел на восток, стараясь бесшумно ступать по горячим камням.
Широкие листья платанов с правой стороны дороги, едва трепетавшие в
жарком воздухе, отбрасывали полосу тени. Путешественник облегченно
вздохнул, укрывшись от знойного солнца. Пандиону давно хотелось пить,
но у себя на родине, бедной водой, он был приучен к воздержанию.
Пройдя около двух стадий, юноша заметил впереди, у небольшого холма,
где дорога поворачивала на север, длинное низкое здание. Несколько
помещений, как ряд одинаковых ящиков, были открыты со стороны дороги и
совершенно пусты. Пандион узнал старый дом для отдыха
путешественников: он часто видел такие на дорогах северного побережья
и поспешил войти в пестро раскрашенный центральный вход, разделенный
единственной колонной. Слабое журчание привлекло истомленного жарой и
долгим путем юношу. Пандион вошел в отделение ванн, где вода из
большой трубы выложенного тяжелыми плитами источника стекала в широкую
воронку, проделанную в стене, переливаясь через края трех бассейнов.
воде, вдоволь напился и прилег отдохнуть на широкой каменной скамье.
Журчание воды и легкий шепот листьев баюкали, заставляя слипаться
глаза, воспаленные от солнца и ветра на горных перевалах.