красноватом пламени. Горящие ошметки падали на землю. Тот, прежний смрад
исчез, сменившись вонью горелой шерсти. Руки онемели, Аннабель их не
чувствовала. На всякий случай она еще постояла в боевой позе, но угрозы
уже не было.
лица его было почти молитвенным. - Сами боги... сами боги ведут тебя...
несут тебя... - он закашлялся.
праворучного меча.
длинные гудки. Тогда Микк набрал номер аварийной.
позвонили именно в тот момент, когда все сотрудники находятся на линиях.
Будьте любезны, сообщите о ваших затруднениях, и через некоторое время мы
их устраним. Большое спасибо. После сигнала начнется запись...
человек. С обеда в бункере, и когда выйдет - не знает никто. Передать
что-нибудь? Как, еще раз? Саджиттарио? А номер он знает? Ладно, скажем. Не
я, так кто-нибудь другой...
Идти раскапывать этот чертов корень рано, следует, по крайней мере,
дождаться темноты. То есть часов пять надо замотать.
прилечь. Но есть риск надолго выбить себя из колеи. Слишком большой
накопился недосып, и стоит дать организму поблажку... Отложим. Можно
сходить в кино. Или еще куда-нибудь... Микк прислушался к себе. Ни
малейшего энтузиазма. Можно пойти в бар и надраться. Так... отклик есть,
но слабый. Кроме того, вечером надо быть в хорошей форме. Снять девочку?
М-м... уже теплее. Так, где-то был каталог... Микк зашарил в кипе старых
журналов в поисках "Ню", как вдруг взгляд его упал на последнюю страницу
"Всеобщего приключения". Упершись ногой в борт лодки, девушка с оранжевыми
волосами волокла из воды огромную полосатую рыбину. Удилище согнулось
дугой. Вот что мне надо, подумал он. Ха! Полчаса туда, полчаса обратно -
четыре часа там! И пять минут на сборы, потому что на самом деле никаких
сборов не требуется...
имен", почетным привилегированным членом которого Микк стал в позапрошлом
году после блестящего расследования истории с двойным похищением дочери
председателя клуба. В клубе он значился рыцарем меча и носил клубное имя
Аскольд.
красно-кирпичного с башенками здания конторы. Наверное, это был непорядок,
потому что администратор с недовольным видом вышел из конторы - но, узнав
Микка, ничего плохого не сказал, наоборот: раскланялся и поинтересовался
подробностями столь далекого путешествия. Микк ответил в такт и, в свою
очередь, расспросил насчет погоды и клева. Администратор - по имени
Виллард, вспомнил Микк - сказал, что клев сегодня оживился, несколько дней
вообще было мертво, но все равно: так себе. Слишком прогрелась вода. Имеет
смысл поудить с лодки на глубоких местах. Спасибо, Виллард, сказал Микк.
блестящей воде застыли три серо-коричневых лодочки. Два десятка таких
лодочек с торчащими над бортами половинками тел разбрелись по озеру,
напоминая купающихся кентавров. Микк забрался в ближайшую к нему, проверил
заряд аккумулятора, снял веревочную петлю с кнехта, рукой оттолкнулся от
причала, потом подал чуть вперед рычаг управления мотором и положил руль
круто влево. Лодочки эти, специально предназначенные для спокойных озерных
вод, были тихоходны, зато абсолютно бесшумны. Микк описал циркуляцию
вокруг причала, нацелил нос лодки на радиомачту, стоящую позади рыбного
питомника и взял спиннинг. Лодка шла со скоростью нормального гребного
хода. Микк опустил легкую серебристую блесну за борт и стал травить леску.
сущности, это было не озеро, а пруд, образовавшийся после того, как
оползень перегородил долину маленькой речки, правого притока Лайвы.
Случилось это лет шестьдесят назад, а в конце семидесятых, накануне
кризиса, уездные власти затеяли стоить дорогу от города к озеру и
оборудовать здесь пляжи - ну и, понятно, забросили. И вот недавно
"Одиннадцать имен" купил треть береговой черты и построил рыбопитомник и
два десятка легких домиков для членов клуба...
решительные - превратились в сонных мух, в тюфяки, в говно, плывущее по
течению? Откуда эта постоянная усталость - травят нас, что ли, понемногу?
Или жара так влияет? Ни ходить, ни думать... мозги - липкие... Противно.
блесну за борт. Леска медленной спиралью соскальзывала с катушки. Он
выпустил метров сорок, поставил катушку на тормоз и повел лодку к плотине,
к самым глубоким местам.
разу не видел, чтобы кто-то из рыбаков хотя бы шевельнулся в своих
корытцах. Пустой день, подумал Микк. Один из бесчисленных пустых дней.
как если был он принимал теплую ванну. Под днищем лодочки журчала вода.
Встречный воздух мог сойти за ветерок. Что-то расправлялось внутри,
безнадежно, казалось, смятое.
предчувствия. Просто пауза во всем.
брус, вколоченный между зелеными холмами. Справа сверкающей кварцевой
плоскостью уходил в небо срез: ложе оползня. Однажды пацанами они с
Кипросом и Ноэлем забрались туда и заночевали у костра под звездами.
Говорили, что по кварцевой плеши бродят тени умерших. Теней они не видели,
но страх откуда-то пришел - древний, мутный, бесформенный. Непонятно как
дожили до утра и потом долго не могли видеть друг друга.
плавучих водорослей. Лодка с шорохом вошла в него, водоросли намотались на
винт. Мотор, доселе неслышный, загудел. Микк выключил ток. Приключение,
подумал он.
крутящемся креслице лицом к корме, встал коленями на решетку и перегнулся
через транец. Корма затонула, вода едва не залилась в лодочку. Хуже - та
вода, что скопилась под решеткой, устремилась на корму, и брюки тут же
промокли. Плевать...
маслянисто-гладкой. Глаза не сразу приспособились видеть сквозь ее
поверхность. Глубина здесь была, наверное, огромная. Водоросли напоминали
проволочную путанку: волокнистые стебли толщиной с карандаш без начала и
конца, редкие продолговатые листики свекольного цвета. Их было много. Они
уходили в глубину и там терялись. Какие-то саргассы, неуверенно подумал
Микк. Он огляделся по сторонам. Никого не было поблизости.
организма, Микк все-таки опустил руку в воду, нащупал винт и стал снимать
с него петли неподатливо-жестких стеблей. Нож надо иметь, нож... От
движений лодка раскачивалась, под мелкими волнами ничего не было видно.
Наконец, винт освободился. В этот момент Микк почувствовал осторожное
мягкое прикосновение к запястью. Он отдернул руку раньше, чем что-то
осознал, и это его спасло: только миг он чувствовал на руке стальное
кольцо, потом оно разошлось, разрывая кожу, и отпустило его; что-то
тяжелое чуть приподнялось над водой и ушло вниз, закрутив воронку
водоворота.
ужасе разглядывая клочья кожи, свисающие с запястья и тыльной части кисти,
на изрезанные, будто бритвой, пальцы, на вытекающую кровь, ждал прихода
боли - боли почему-то не было - и беззвучно вопил от пещерного ужаса; но
другая его часть очень трезво, не трогая управления, вставила в уключины
крошечные ублюдочные весла и заставила тело грести, выводя лодочку кормой
вперед по пробитому уже коридору. В пятнадцать гребков он выбрался на
чистую воду и на всякий случай сделал еще пятнадцать. Позади кто-то шумно
плеснулся. Микк развернулся, подал на мотор ток, послушал, как работает -
мотор работал нормально - и, не оглядываясь, повел лодку к зеленому
берегу, пристально вглядываясь в воду впереди. Только на берегу, когда
ноги коснулись твердой земли, дрожь настигла его.
кровоточащую руку - странная анестезия прошла, боль была огненной - и
быстро пошел, сбиваясь на бег, в сторону клубного анклавчика. И понял, что
не дойдет пешком.
тело зверя. И все-таки Микк загнал себя в лодку и повел ее, обливаясь
потом, борясь с тошнотой и дрожью, к причалу. Каждую секунду он ждал
смерти. Унизительной смерти мягкой беспомощной твари. Вода струилась под
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Роллинс Джеймс
Лондон Джек
Посняков Андрей
Посняков Андрей