дико заорал, бросился вперед и метнул копье, метя в глаз, хотя
прекрасно знал, что даже в случае удачного броска, монстра это не
убьет - мозг у белого жителя гор расположен далеко от глаз.
боли, задние и средние ноги напряглись. Кулл понял, что произойдет в
следующее мгновение и стремглав бросился назад, к повороту,
выхватывая из ножен меч - игрушка против белого жителя гор.
длинное массивное чудовище может не вписаться в узкий крутой поворот
расселины. Бросил мимолетный взгляд наверх - двое мужчин занесли над
головами тяжелые камни, у их ног были сложены горками другие.
перед поворотом, оставляя на придорожных камнях огромные клочья белой
шерсти. И хотя до поворота было ярдов пять, Брул, не спеша и
тщательно прицелившись, метнул камень. Удар получился почти удачным
- на фут бы левее и размозжил бы непрочный череп, а так только ранил
- может быть даже смертельно, но чудовище пока еще могло двигаться и
в любой момент растерзать Кулла.
запах и дикий призывный рев основного обидчика. Едва он оказался в
повороте, на него обрушился буквально град камней - пикт и Алый
Убийца торопились, бросая почти не целясь, уповая на то, что хотя бы
один из дюжины камней достигнет цели.
разинув чудовищную пасть, хрипя уже, а не ревя, а Брул с товарищем
все швыряли и швыряли заготовленные камни.
сверху камень.
он. - Чудовище мертво, спускайтесь! - И добавил уже нормальным
голосом: - У нас еще очень много работы.
мертвого монстра и вовсю орудовал мечом, отделяя голову от туловища.
Увидев спутников, он рукой провел по лбу, смахивая пот.
сердце белого жителя гор делили на троих. Мне всегда доставался
совсем маленький кусочек...
трудом провели лошадей. Они прекрасно отобедали - Кулл вновь
продемонстрировал незаурядное, ничуть за десятилетие не позабытое
варварское кулинарное мастерство. До каких изысков не додумывались
придворные повара, но так просто и вкусно приготовить было не в их
разумении. Мяса набрали сколько могли - вялить некогда, а так
испортится. И помчались вдаль, оставляя гору мяса птицам и хищникам.
незначащими репликам и шуточками, настроение после победы над белым
монстром было прекрасным.
славятся южные горы Валузии. Кулл спешился и с сомнением посмотрел на
шаткий навесной мост - веревки были растрепаны, старые бревна аж
почернели от времени. Даже подумать о том, что придется ступать на
этот мост было страшно. Но Кулл не привык отступать и первым подвел
коня к мосту.
предупреждении. - Позвольте, я пойду первым.
ущелья к горлу подбегала тошнота, но случись что с царем, а он
останься жить, то, во-первых, ему все равно останутся считанные дни
- до встречи с Келькором, а во-вторых, вечный позор падет на его
семью, которая так гордиться тем, что он служит в элитарном отряде
лучших воинов Валузии.
Брул многозначительно положил руку на плечо царственному другу, и тот
кивнул.
повел коня к противоположному краю моста. Кулл и Брул, затаив
дыхание, смотрели на него. Ущелье было довольно широким, более
тридцати ярдов. Воин почти достиг середины, Кулл подвел коня к мосту.
поскрипывающего и раскачивающегося при каждом шаге моста и хотел
издать победный вскрик, как веревки все ж не выдержали - у самого
края ущелья порвались и вся конструкция, удерживаясь на краю, где
стояли Кулл и Брул, полетела вниз. Бешено заржал конь и тут же крик
захлебнулся - животное разбилось о камни ущелья.
за веревку, ограждавшую мост, его с размаху стукнуло о скалы, но он
висел посередине между краем пропасти и каменистым дном, где
насмешливо журчал извилистый ручей.
висевшей веревке.
двоих, вы сорветесь оба. Я не пущу тебя!
- прорычал Кулл.
хватит, а сил у нас не занимать.
предложение Кулл. Он был зол на себя - мог бы сам догадаться. -
Давай быстрее, у него пальцы могут разжаться - как его швырнуло на
стену. Удивляюсь, как он вообще себе чего-нибудь не сломал.
возиться с раненым. Но сейчас надо не рассуждать, а спасать товарища.
Оба встали на колени перед обрывом и принялись тащить на себя останки
моста. Они торопились, как могли, но было тяжело, бревна настила,
вырвавшиеся из веревочных петлей, цеплялись за выступы и застревали в
трещинах. Кулл и Брул старались избегать резких движений, чтобы не
стряхнуть раненого товарища с моста.
предсмертный крик и звук удара бойца о камни. Кулл, не глядя вниз,
бросил мост и встал. Он привык к виду смерти, и не было необходимости
в каких-либо словах.
сказал:
знал, что мы поедем этой тропой и сделал все, чтобы не пустить нас.
Ту, ка-ну и Келькор, - заметил Кулл. - Всем им я безоговорочно
доверяю.
силах человеческих вызвать камнепад, послать разбойников и испортить
мост, но как он может подослать то чудовище? Нет, я говорю либо о
гневе богов, либо о сильном колдуне, который хочет погубить тебя. Во
всяком случае, чтобы ты не добрался до Грелимануса.
богов, для которых я - жалкий муравей. Если уж верить твоим словам,
то верно, скорее второе - колдун мог бы следить за мной, хотя я даже
не представляю как именно и насколько, в таком случае, он
могуществен... И тогда он, пожалуй, сидит в Грелиманусе. Тем более я
хочу поскорее туда добраться.
отступить. Возвращаемся в долину и поедем восточным торговым путем.
седло.
отличаются варвары, как мы с тобой, от древних знатных валузийцев или
аристократов других Семи Империй?
например, советник Ту - к которому я, например, очень хорошо
отношусь - он бы, может, промолчал, но обязательно бы подумал. А
любой другой исконный валузиец непременно бы проканючил, что во всем
виноват Брул, который предложил идти по этой, всеми богами забытой
тропе, что он специально подставлял всех под опасность!
не было!
видишь то, что видишь, и не ищешь во всем чьи-то происки и козни.
Если ты что-то хочешь сказать - говоришь правду в глаза, если что-то
хочешь сделать - идешь прямой, пусть и наиболее опасной, дорогой.
Другое дело - валузиец. Он думает порой одно, а слова его означают
прямо противоположное, он боится как бы кто его не заподозрил в
чем-то нехорошем. А если он хочет что-то сделать, то выбирает
окольный путь. Ты честно голыми руками пошел на Борну и сорвал корону
с его головы. А твои враги? Подло и исподтишка посылают наемных
убийц, подсыпают отраву в вино... Если бы против тебя пошел варвар,