сторону разлома. Ветерок сдвигал в пропасть бархан, стоял шорох от
ссыпающегося крупнозернистого песка, будто пропасть была заполнена раками.
пристально смотрел на мага, кожа на дряблом теле начала сползать серыми
клочьями, а темно-красная плоть шипела под лучами солнца. -- Возьмемся за
руки.
быстро наложил на тетиву стрелу. Лиска осталась на прежнем месте. Лицо ее
было белым как мел, веснушки выступили ярко. Мрак посмотрел равнодушно,
отвернулся к верблюдам: те ревели, пытались выбраться из тесного загона.
Надо бы зарубить змею, враг все-таки, но черт с нею, пущай живет в пустыне
с другими змеями.
злобу. У нас никогда не мучили женщин.
заметил, когда перемахнула ограду. Правда, он держал глазами горло мага,
где из продольного надреза все еще сползали темные капли: стрела должна
попасть точно в кровавую полоску.
отчетливо. Распухшие, почерневшие губы едва двигались. Он упал на колени,
но руки воздевал, вскрикивал, пока среди камней не раздался сухой треск.
Мрак прищурился, пустынника уследить было трудно -- между камней побежали
огненные змейки, заблистали оранжевые шипящие струйки. Пахнуло жаром.
рот распахнул, как большая рыба на берегу. -- Сделай что-нибудь!
нацеленной в мага. Наконечник, почти касаясь ограды, накалился и светился
красным. Древко стрелы начало дымиться.
толкнул Мрака. За оградой маг тут же понизил голос, а треск перешел в
грохот. Камни вспыхнули невыносимо ярко, воздух уплотнился как кисель.
Мрак успел увидеть злорадный оскал пустынного мага. Жар опалил кожу, на
голове затрещали волосы. Он задрал руки, пытаясь ухватить секиру, но с
ужасом лапнул пустоту. С криком, которого не услышал даже сам, метнул руку
к поясу, где висел нож, однако пальцы прошли через то место, где должен
был широкий черный пояс из странного металла...
грязь. Он торопливо вскинул голову, огляделся.
степи с низким серым небом. Тяжелые тучи ползли, едва не цепляя испуганных
верблюдов за горбы. Сеялся холодный дождик. Во все стороны тянулась
глинистая, раскисшая, покрытая красноватой грязью земля. Трава торчала
редкими кустиками.
рыжая женщина. Облепленные грязью, потрясенно смотрели на низкое свинцовое
небо. Воздух был холодный, промозглый. Дождь охладил раскаленную кожу,
обожженные легкие жадно хватали влажный воздух.
намокшими крыльями, проплыли в небе огромные странные птицы -- черные,
когтистые. На людей и коня посматривали оценивающе, одна приотстала,
снизилась, сделала круг над головами.
воительница невольно посмотрела вверх. -- Только нам предвещать неча, даже
Таргитай не лаптем щи хлебает, с ложкой спать ложится.
Дерева. Погодка -- как у нас в Лесу, но голо и грязно, как в ограбленной
могиле. Эта сволочь забросила в преисподнюю!
какое чудо в грязи?
Боялся до дрожи, трясся, страшные люди могли вернуться даже из ада и
отомстить, но если рискнуть, забросить их в безвозвратное место? А
отвечать перед друзьями ему, Олегу. Хоть и сомневаются, но, припертые
рогатинами к стене, верят в его магию почти так же, как в секиру Мрака или
дудочку Таргитая. Лучше бы не верили, лучше бы смеялись всерьез, а не
понарошку. Он самый никудышный волхв на свете!..
лихорадочно, искал выход. -- Посмотри на себя. Или на Тарха... Маг успел
изменить только последние слова! Мы в Гиперборее, только где Дерево?
верблюдов. Мрак связал уздечками чересчур коротко, горбачи зло ревели,
плевали на Лиску. Она блестела, покрытая крупными каплями дождя. Красные
как огонь волосы прилипли. Она казалась еще меньше в намокшей облегающей
одежде.
надменные, как Лиска, растерянно озирались, вытягивали шеи как гуси,
приседали от страха, не видя песков, барханов, ясного синего неба.
драконы заместо коров и коней, а упыри петухами на заборах кукарекают! Вы
тут самые что ни есть удивительные звери -- чародейские!
пазуху: там ли родимая. Лиска суетливо вертелась в седле, искала, будто
ловила блох или чесалась. Олег покрепче сжал металлический жезл, сказал
нетвердым голосом:
Дождик сеялся настолько мелкий, что путешественники почти плыли в плотном
вязком воздухе, мокрые как рыбы. Первой начала ежиться Лиска, потом
Таргитай застучал зубами. Олег зябко передернул плечами: безрадостная
равнина тянулась от края до края. Ни деревца, ни каменной горки, ни
оврага... Дождь и промозглый ветер.
кувшином, так хоть зничтожай вволю. Это ты можешь!
казались совсем красными в сером мире.
грифонах? Сей в грязь -- будешь князь, говаривали поляне.
уши. А жаль, терпимый был народец.
грязи утопали по колено, роняли слюни, взревывали от страха. Трижды
приходилось слезать, тащить за узду. Под дождиком шерсть прилипла к телам,
все казались худыми уродами. Конь под Лиской шел споро, помахивал хвостом,
словно гонял слепней. Таргитай начал подвывать от жалости к самому себе.
киммеров не любил, в Горах пропасти не нравились, в Пустыне пески не те,
здесь тоже почему-то не ликуешь. Что тебе надо?
драконов дадут!
всматривался в серую пелену моросящего дождя, затем и верблюды
приободрились: под копытами под слоем жидкой грязи появилось твердое.
Дорога едва угадывалась, затем слилась с такой же утонувшей в грязи,
взматерела и пошла петлять уже смутно различимая -- в ухабах, заполненных
водой выбоинах, с разбитой колеей.
начинал скулить и проситься отдохнуть, но Мрак опередил радостным воплем:
должна быть корчма, иначе боги дурнее лесных ежиков.
великанов, чудовищ, замки и крепости, крылья гигантских птиц. Он всегда их
видел, стоило только хоть чуть дать волю самому себе. Неприятный голос
Олега вспугнул и разорвал непрочную ткань грез:
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Березин Федор
Роллинс Джеймс
Глуховский Дмитрий