совершенно другое, но он не рискнул переспрашивать.
Марцелл. - В большей или меньшей степени, но - все...
вы - так... ноги для удава...
конечно...
пальцы рук в кольцо и шумно дохнул в него. Даймон покосился на беса и
поджал губы.
греется, мясо жует, весь забрызгался... Где сейчас тот свирепый волк,
который еще недавно готов был разорвать все и вся?! А дальше сидит хороший
парень Сигурд, но швырни его в тревожную ночь - и где искать ЭТОГО
Сигурда? Когда остается лишь Скользящий в сумерках, способный выжить там,
где не выживет никто, кроме беса... И куда уходит тот, кто был мной всего
минуту назад, уступая место тому, кем буду я или кем я стал?.. Вот это я и
называю Пустотой - то, чего нет, но может быть. Дружбы между Изменчивым и
Постоянным не было - но она могла быть, и теперь она есть. Бессмертия
когда-то не было, а сейчас оно есть... или вновь исчезнет из этого мира.
Пустота - это пауза между тем, что есть, и тем, что может быть. Пустота -
это возможность бытия...
еще как - есть... И мы есть, но если так пойдет дальше, то нас не будет.
Кроме тебя, Марцелл, и этих, которые в зале...
делали из живого мертвое, что мертвое наконец решило стать живым.
клубок, отодвигаясь к стене, а Вайл испуганно заворчала.
он, Уходящий за ответом, может получить то, зачем уходил, и внутренне
страшась этого.
есть твоя Пустота?..
чего не может быть, не должно быть, но что очень хочет - быть.
стеллажами. Как зверь в клетке. Туда - обратно. Сорок с половиной шагов -
туда, сорок шагов - обратно. Почему-то на обратном пути мне всегда не
хватало этой нелепой половинки шага. Никогда не ходите обратно. Всегда
чего-нибудь не хватит. Всегда, никогда, да... Ерунда.
сюда самого себя, и ключи от свободы лежали у меня в заднем кармане.
Фигурально выражаясь. Потому что ни ключей, ни кармана у меня не было. А
что было?
трамплин этого банального глагола?.. А он, подлец, уже ждет, чтобы бросить
мое, измученное Вечностью сознание, в очередные дебри, чья новизна
утомляет и приедается к вечеру...
два крохотных куска в качестве своеобразных эпилогов, потому что сюжетные
линии упорно разбегались в разные стороны, то сходясь, то вновь спеша
своей дорогой.
(дни или годы?) чаша весов стала клониться в пользу иного названия.
странно переплетенных стальных проволок знаменитый согдийский клинок,
который потом можно носить вокруг талии вместо пояса: свернув в кольцо и
вставив острие в отверстие рукояти. Не так ли и с моей недописанной
"Дорогой", с теми, которые Я?..
углу уже пятый час резались в карты на щелчки и азартно хлестали
замасленными листками по табурету, заменявшему стол. Табурет подпрыгивал,
громыхая полуотвалившейся ножкой, и короли с дамами принимались
отплясывать некий сумасшедший менуэт, меняясь парами и придерживая
сползающие короны.
восьмой щелчок и ужасно нервничал по этому поводу. Рука у того, который
Был Я, была тяжелая и беспощадная. Это знали все.
злорадно прицеливался. - Ишь, размахался... мухлевщик... Да что ж ты все в
одну точку-то лупишь, скотина! Ладно, сдавай по новой... на отыгрыш...
перемигиваясь и готовясь подсказывать, что было почти так же интересно,
как играть самому, но гораздо безопаснее.
Незнакомый привкус носился в затхлом воздухе, еще недавно казавшемся
свежим; писать эпилоги не хотелось, хотя они были продуманы до мелочей, и
привычные детали вдруг начинали раздражать, как жесткая складка в уюте
домашних шлепанцев.
поднялся на второй ярус. Там располагалась маленькая каморка с плитой
вместо потолка, а над плитой было небо. Я еще помнил его. Выбеленное
солнцем, шершавое небо пустыни, разгневанно выгнувшееся над пыльной
зеленью Мелхского оазиса. Многое могло измениться надо мной и моим Залом,
но небо обязано было оставаться прежним.
тоже рассмеялся, прикидывая, как давно я не покидал Зала, - если слово
"давно" может что-то значить для беса.
моей крови сегодняшним хмелем. Совсем не это.
стены, и всей тяжестью я привычно налег на него. В плите потолка возникло
овальное отверстие, и оттуда спустился небольшой поднос из начищенной
меди. На нем лежала кучка плодов, плетеная бутыль на ремне и две-три ленты
вяленого мяса в красном перце. Еще там были шарики хурута - соленого
высушенного творога и совершенно неуместный золотой обруч с крупным
дымчатым топазом в розетке посредине. Да, и еще большая пресная лепешка...
хлама, а остальное забрал с собой вниз. И впервые во мне шевельнулся
слабый интерес, впервые за последние несколько лет - или столетий, - а
откуда, собственно, берется эта еда? И почему на подносе частенько
обнаруживаются всякие безделушки вроде обруча?..
хурута, я спустился в Зал и на двадцать шестом шагу замер в проходе со
своим дурацким подносом в руках. У меня были гости. Ну и денек, однако...
Не потому ли, что я закончил свою "Дорогу"?
зовут его Айрис, и что он не из Меченых Зверем, а из Чистых, да и
виделись-то мы с ним раза три-четыре... это когда я прибыл в Мелх во время
восстания бесов и потребовал допуска в Зал.
правильными классическими чертами выглядела розовой и упругой, что
почему-то наводило на мысли о маске. Лицо статуи, прическа уложена волосок
к волоску, а тело подкачало - мелкое какое-то, не от того человека...
текст, а поверх него, на отдельно лежащий листок черновика. Он молчал, но
текст отчетливо звучал в моем мозгу, произносимый глухим насмешливым
баритоном с едва заметной хрипотцой.
меня не удивил бесплотный сарказм, вторгшийся в мое в сознание. И не такие
шутки шутили изредка Чистые, а текст я и так помнил наизусть.
Первая и самая большая из них - это Меченые Зверем. Когда Пустота - то
Круз Андрей
Конюшевский Владислав
Буркатовский Сергей
Свержин Владимир
Никитин Юрий
Орлов Алекс