read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Фолко с товарищами влился в строй вестфольдингов; мрачные, ожесточенные бойцы медленно отступали, отчаянно отбиваясь мечами и копьями. Истерлинги наседали - но пока боевой порядок воинов Марки держался прочно. Переведя дух в задних рядах, гномы решительно полезли вперед.
- Фолко! Идем с нами! Покажем им железный клюв... - Теперь у Торина не оставалось сомнений, стоит ли брать с собой малыша-хоббита...
Фолко понимал, что задумали его друзья. Железным клювом назывался один из боевых приемов хирда, когда из строя навстречу врагам выбрасывался клин из самых опытных и хорошо вооруженных воинов, прикрывавших бока друг друга. Такой клин бьет подобно клюву налетающей хищной птицы и отступает, оставив за собой пробитый вражеский строй. Эти клювы очень опасны, остановить их можно только таким же контрклином, иначе в разрыв могут ворваться враги...
Воины Марки были приучены сражаться в плотных пеших строях, но сейчас враг имел слишком большое преимущество. Он мог позволить себе менять сражающихся в первых рядах в три-четыре раза чаще, чем роханцы.
Вслед за гномами и хоббитом последовали эльфы и Атлис.
- Ну пошли! - выдохнул Торин, когда они оказались впереди.
Они стояли лицом к лицу с истерлингами, но двое ближайших упали от стрел эльфов, бивших через головы воинов Марки. Пространство перед строем на мгновение очистилось.
И они прыгнули вперед - Торин во главе. Малыш справа, Фолко слева;
Торину потребовалось лишь несколько секунд, чтобы сразить четверых нерасторопных; Малыш свалил одного, Фолко оказался менее удачлив, однако и он выдержал все обрушившиеся на него удары.
Сделав дело, отбросив истерлингов от строя, друзья вернулись назад, неторопливо пятясь. Бой продолжался, по-прежнему наседали степняки, а хоббит терзался: ну где же они, всадники Рохана? Почему так равнодушно смотрят на медленное истребление своей пехоты? Ясно ведь, что вестфольдинги в одиночку не победят, врага за Андуин не отбросят и положения не восстановят. А сейчас еще и конница Вождя появится...
И она не замедлила появиться. Вместе с пешими хазгами, наконец перебравшимися через частоколы и передвинутыми вперед. Натиск панцирников ослабел, среди них все чаще и чаще мелькали невысокие коренастые фигуры страшных лучников.
- Ну сейчас начнется... - прошипел сквозь зубы Торин.
Однако фалангой роханцев командовали опытные воины. Они уже успели оценить хазгских стрелков, и, не давая тем развернуться, строй воинов Марки, повинуясь звукам большого рога, остановился и сам двинулся на противника. Вновь засверкали мечи; схватка разгорелась с новой силой.
Не дремали и те, кто распоряжался в войске Вождя. Правое крыло роханцев надежно прикрывали кручи Эмин Муйла, однако слева строй воинов Марки не защищало ничто. И первый удар переправившейся наконец истерлингской конницы обрушился именно туда.
До слуха хоббита донесся дикий визг многих сотен голосов, неразборчивые вскрики. Он ничего не видел из-за спин и голов соседних воинов, зато сразу ощутил, как вздрогнула земля под скопом нескольких тысяч копыт.
Оправившись, вновь надавили пешие истерлинги и хегги; приладились и пустили наконец свои убийственные стрелы хазги.
Рядом с хоббитом упали двое роханских воинов. Лучники из глубины фаланги постарались ответить, но их стеснял плотный строй, в то время как воины Олмера кидались вперед, словно волны на гранитный утес - порознь и достаточно свободно, оставляя место стрелкам.
По боевому порядку воинов Марки словно прокатилась короткая судорога; истошные взвизги атакующих степняков слышались уже за спиной хоббита; противник окружал их.
Вновь раздался звук рога. Надсаживаясь, заорали сотники; их команды повторили десятники:
- Отходим!
Фаланга подалась назад.
- Что это? Разгром?! - заорал прямо над ухом хоббита Торин.
- Нет! - рявкнул в ответ десятник.
Но пока что они отступали, как можно теснее сжимая щиты - единственную защиту от хазгских стрел, которые пронзали щиты, но уже не могли пробить доспеха - лишь оставляли здоровые вмятины.
С шумом, воплями и черной бранью задние ряды роханского строя стали разворачиваться навстречу атакующим истерлингским всадникам. По фаланге прокатилось короткое множественное движение, вытолкнувшее хоббита и гномов лицом к лицу с новым противником.
Фолко увидел поле, на котором совсем недавно трепетали флажки роханских витязей; теперь по нему, опустив копья, пригнувшись к коротким конским гривам степных скакунов, с гортанными визгами неслась истерлингская конница, многие всадники ловко били на скаку из луков.
Будь здесь хирд, он встретил бы эту атаку презрительными насмешками - и стальной стеной копейных наконечников. Горячая, смелая кавалерия Великих Зеленых Степей разбилась бы об утес хирда, как дождевой поток; но рядом с хоббитом стояли только два гнома, а этого было явно недостаточно.
Под градом стрел строй воинов Марки кое-где дрогнул. Кто-то подумал лишь о своей защите - и в образовавшиеся бреши ударили конные копейщики.
Истерлинги, умевшие играть копьем, как немногие народы Средиземья, волчками вертелись перед строем, то бросая коней вперед, то заставляя их пятиться, и при первой возможности били копьями - сверху вниз, целясь в глаза и шею. Из прочитанных книг хоббит знал, что у конницы почти нет шансов против плотно сбившейся и выставившей пики пехоты, но лишь до тех пор, пока она сохраняет свой строй.
Истерлингский всадник внезапно оказался прямо перед хоббитом - решил, видно, что здесь слабина. Его копье прянуло, словно бросающаяся на добычу змея; он бил, вкладывая в удар всю тяжесть тела, чтобы окровавленный наконечник выставил зазубренное жало из спины этого карлика, невесть как очутившегося среди соломенноголовых западных табунщиков...
Наверное, истерлинг успел удивиться, когда карлик с неожиданной ловкостью чуть качнулся в сторону, взмахивая коротким мечом, - и в руках степняка вместо копья остался лишь бесполезный обрубок. А карлик, не теряя ни секунды, вдруг прыгнул, оказавшись совсем рядом; истерлинг рванул меч с перевязи, но левый бок внезапно что-то обожгло, по бедру заструилось теплое и липкое. Уже понимая, что ранен, но в горячке боя не чувствуя боли, он рубанул вбок - привычно, как не раз разваливал противника от плеча до пояса; но удар рухнул в пустоту, а проклятый карлик вновь оказался рядом и с неимоверной ловкостью ткнул мечом в слабое место доспеха - в узкий стык между нашитых на кожаную куртку железных пластин.
Тяжелое тело с глухим стуком ударилось о землю, рухнув с коня; истерлинг не был мертв, но у хоббита не хватало длины рук, чтобы проткнуть того насквозь; враг был лишь ранен - но этого вполне хватало. Строй не нарушился.
Оказавшись отрезанными от своих, роханцы не поддались панике. Фаланга сжимала ряды, дрогнувшие гибли, выдерживали лишь умеющие не оголять бок соседа ради нескольких мгновений собственного существования. И хотя с одной стороны давила панцирная пехота Прирунья, с другой - хлестал жестокий бич истерлингской конницы, вестфольдинги не помышляли о бегстве.
Хоббит, отбывая свой короткий отдых в середине строя, ясно читал эти мысли на лицах соседних бойцов; ему самому многое оставалось непонятно - на что, например, рассчитывают командир пеших воинов, Третий Маршал Марки Брего, и его тысячники, ведь фаланга неуклонно таяла, а враг бросал в бой с противоположного берега все новые и новые дружины. Причем не все они шли в бой с роханской пехотой: многие отряды, горяча коней, поскакали в глубь роханской степи, прочь от берега; однако львиная доля переправившихся сил Вождя была брошена против стойкой фаланги воинов Марки.
Короткий отдых Фолко и его друзей кончился. Время было снова идти в первые ряды; сотник, заметив их хорошие доспехи, послал их вновь против напирающих панцирников вкупе с пешими и конными хазгами.
Да, появились и лошади тех, кто своими стрелами проложил дорогу воинам Вождя за роханские укрепления; обращенный к Андуину фронт роханского строя мог лишь защищаться, пытаясь хоть так уменьшить потери от их губительных, насквозь пронзающих стрел.
Фолко и гномы вновь ударили "железным клювом" по наседавшим хеггам; вооруженные много хуже панцирной пехоты Прирунских краев, былые противники Ночной Хозяйки не выдержали, смешались, отхлынули... Торин рубил, как безумный, рыча сквозь зубы древние черные проклятия, его доспехи покрывала чужая кровь, топор стал весь багрово-алым - но гном, казалось, не ведал усталости. Пытавшихся противостоять ему хеггов он отбрасывал, словно богатырь подростков: без щита, он держал топор обеими руками, принимая и отбивая направленные в него удары мечей заветным, подаренным Олмером, топорищем, разрубить которое оказалось не под силу ничьей руке; клинки со звоном отскакивали, словно от металла, и с коротким ревом-выдохом гном обрушивал слева сверху свой коронный удар, разрубавший почти все попадавшиеся оплечья и хауберки. Противник Торина валился с перерубленной шеей, захлебываясь собственной кровью, могучему гному редко когда требовался повторный удар.
Справа от него, защищая открытый бок друга, бился Малыш. Его пытались сбить щитами, но он резко откидывался в сторону, коротко взблескивал его даго - и враг падал. Мечи он отбивал своим клинком, и прежде чем противник успевал что-либо сообразить, следовал смертельный выпад...
Троих удачливых бойцов приметили: их стали чаще других выдвигать на опасные места, где начинал прогибаться роханский строй; перерывы для отдыха в глубине строя становились все короче.
Фолко, тяжело дыша, глотал воду из меха, на краткую минуту подняв забрало. Его тоже покрывала кровь людей - раненных или убитых им. Давно прошла первая изнуряющая, медленно подкрадывающаяся усталость: с ней ему помог справиться приз, взятый еще в Цитадели Олмера, - браслет с темным камнем, чудесным образом восстанавливающий силы. Подступала усталость вторая - медленная, вяжущая, совсем вроде бы неопасная, просто в один прекрасный момент руки могут отказать в повиновении. Давно не осталось никаких мыслей, кроме одной-единственной: когда это кончится? Когда же наконец ударит король? Когда его блистающая доспехами кавалерия выедет наконец в поле?! Хоббиту казалось, что он сейчас утонет в щедро льющейся на землю крови друзей и врагов; под доспехами он был мокр от пота точно мышь.
Однако он не мог не видеть, что роханская пехота сумела выполнить свой долг. Окруженная с трех сторон, она притягивала к себе врага, точно магнит - железо. Подобно запруде, она закрывала путь взбесившимся водам мутного половодья. Уже весь берег Великой Реки оказался запружен воинами Вождя.
Однако самые сильные, злые и стойкие уже вступили в дело, ими были вынуждены начать, и они первыми складывали головы. Пополнение, накатывающееся на роханскую фалангу, было куда плоше - и доспехов, считай, никаких, и мечи плохие, и владеть ими почти не умели.
Солнце уже поднялось высоко, сражение длилось несколько часов.
"Сколько же я еще выдержу? - с накапливающимся томительным безразличием спрашивал себя Фолко, отбивая очередной удар. - Я больше так не могу! - вскрикивал он, делая быстрый выпад. - Ведь когда-то должен настать и мой черед", - отрешенно соображал он, вытаскивая оружие из поверженного тела...
Прошел день, месяц, год? Фолко не смотрел на солнце. Во все времена оно приносило надежду сражающимся на стороне Света - но не сейчас. Окруженные, теряющиеся и теряющие товарищей, роханские бойцы по-прежнему упрямо отбивались - и держали строй.
Рога грянули внезапно, где-то совсем рядом, над самым ухом. Десятник, с которым Фолко начинал бой, давно погиб под хазгской стрелой, и хоббиту разъяснил команду очутившийся рядом Атлис - вновь раненый, но злой и не опускающий меч:
- Отходим! Щиты за спину!
Увлеченный общим потоком, Фолко побежал вслед за воинами Марки. Этот отход мало походил на тот, когда они отступали от прибрежных частоколов.
Он куда более напоминал бегство...
Фаланга двинулась на истерлингских конников, точно широкая лента, кое-где сверкающая металлом, кое-где покрытая темно-багровым. В первой шеренге шли все уцелевшие копейщики, и всадникам ничего не оставалось, как раздаться перед их натиском. Однако пешие воины Вождя торжествующе завопили, бросившись вперед очертя голову. Перед ними качались спины наконец-то дрогнувших врагов - еще одно, последнее усилие, и строй соломенноголовых рухнет окончательно, и можно будет рубить, рубить всласть, платя за все - и сразу.
Обгоняя фалангу, отрезая ей пути отхода на юго-восток, скакал большой отряд - несколько тысяч, наверное, пять-шесть, крепкие как на подбор всадники с Южного Изгиба Руны. Знамя Олмера гордо реяло над первыми рядами. Вот навстречу им вынесся отряд роханской конницы (у хоббита сердце подскочило от радости!) и столкнулся с наступающими...
Однако всадники Марки брызнули в разные стороны, словно стайка мальков от щуки. Отряда в добрые десять сотен более не существовало, были лишь отдельные, спасающие собственную шкуру люди, охваченные паническим ужасом... Торжествующий крик врагов повис над полем, с востока мчались новые отряды, прямо на отступающую фалангу скакали хазгские сотни - начинался разгром, и Фолко, оглянувшись, увидел полные смертного отчаяния глаза Торина, перекошенное страшной гримасой ненависти лицо Малыша - гномы откинули забрала, жадно глотая пересыхающими губами задувший наконец с запада прохладный ветер...
Они еще бежали, а кругом падали; они еще бежали, и бежал неподалеку Амрод, видно было, что цел Беарнас, и Атлис, хотя ему вновь рассекли лицо, держался крепко; они бежали живые, в отличие от многих и многих...
Перехватывая пути отступления бестолково мечущимся по полю остаткам роханской конницы (еще несколько отрядов пытались помешать стремительному наступлению всадников Олмера), от правого берега Андуина устремлялись в бой новые и новые пешие и конные сотни Вождя. Все поле казалось заполненным его воинами; и фаланга стала сдерживать шаг. Бежать было некуда, враг скапливался в нескольких сотнях шагов прямо перед ними, отрезав последний путь отступления - на юг, вдоль обрывистого края Эмин Муйла.
- Похоже, конец! - заорал Малыш, яростно сплевывая себе под ноги.
Он хотел еще что-то добавить, но тут, в полном соответствии со священными роханскими традициями, над полем боя разнеслись ни с чем не сравнимые звуки Большого Хелмского Рога - главной военной святыни Роханской Марки. Затрепетали все, кто слышал эти звуки, свои и чужие, друзья и враги. Они пробуждали надежду в каждом отчаянном сердце, придавали смелости оробелому, укрепляли павшего духом. Эхо Хелмского Рога разнеслось далеко окрест - и хоббит с поднявшейся в груди бурей неописуемых чувств увидел, как враги заколебались. Они явно поняли, к чему клонится происходящее...
Впрочем, если и поняли, то помешать уже никак не могли. Дрогнула земля - хотя, казалось, ее уже и так немилосердно терзали столько часов тысячи и тысячи копыт. К чистому мощному голосу Хелмского Рога присоединились его младшие собратья - и хоббит с замиранием сердца увидел, как из каких-то совершенно незаметных складок местности наперерез врагам устремляется знаменитая, великолепная и непобедимая Конница Повелителей Степи. В глазах стало пестро от трепещущих на остриях пик флажков; сотни и тысячи голосов грянули могучий боевой клич Рохана, и, склонив копья, сбившись колено к колену, посылая впереди себя тучи пронзающих стрел, всадники под водительством короля из Дома Эорлингов вступили в бой.
И сразу стало ясно, что отступление пехоты роханцев было лишь маневром, рискованной и кровавой игрой, имевшей целью выманить на себя и завлечь в ловушку как можно больше вражеских сил. А когда в дело пошли почти все вражеские резервы, король отдал долгожданную команду.
Его рыцари прорвали строй истерлингской конницы на юге, подле Эмин Муйла, и на севере, на дороге к Уолдскому Всхолмью. Сбивая растерявшихся на время противников в кучу, всадники рассекли боевые порядки врага, сея всюду смерть и ужас. Дрогнула пехота ховраров, наседавшая на левый край, заколебались хегги, лишь неистовые истерлинги сбивали строй панцирников, чтобы встретить конницу соломенноголовых частоколом своих копий.
Бесстрашно вынеслись навстречу атакующим с трех сторон роханцам и хазги; доблесть встретилась с доблестью, противники Марки оказались далеко не трусами.
Поле вздыбилось пыльными облаками. Треск и лязг столкнувшихся конных лавин, вой, крики, вопли...
- На слом, на слом, на слом! - вопили сотники и десятники.
И роханская фаланга - откуда только брались у ее бойцов силы? - повернув, всей яростью отступавших и погибавших под напором численно превосходящего врага людей двинулась на противника.
Волна дикого, неизъяснимого восторга подхватила хоббита, он видел, как разметывает кавалерия Эдораса ряды Олмерова воинства, как гибнут те, кто пытается задержать ее. Умело организованная атака превратила окружающих в окруженных, сотни Черной Короны оказались атакованными со всех сторон.
Враг смешался и отхлынул к реке. Уже опрокинула хеггов роханская пехота, уже первые всадники королевской гвардии загнали каких-то неудачников-ховраров аж в сам Андуин, уже торжествующий клич "Победа!" рванулся из тысяч и тысяч сердец, уже откатывалась, теряя и теряя людей, в беспорядке отступая к реке, потрепанная, быстро тающая в числе истерлингская конница - когда над полем вновь зазвучали рога.
Однако это оказались не рога роханских резервов, бросаемых в бой, чтобы довершить уже очевидный всем разгром противника. На короткое время пространство перед фалангой расчистилось, ветер отнес в сторону поднявшуюся пыль - и взоры вестфольдингов приковала к себе дорога к Уолду.
Там стремительно росло большое бурое облако, и не надо было гадать, что скрывалось в нем, - быстрым юром к полю битвы подходили свежие конные полки. У Фолко еще оставалась надежда, нелепая, детская, что это могут быть отосланные куда-то в отдаление роханские тысячи, но, увидев омертвевшие лица воинов, он уже знал, что это не так. Однако надежда умерла лишь после того, как он увидел гордо поднятое над первыми шеренгами проклятое знамя с черной короной в белом круге посреди черного поля.
Неведомые полководцы Вождя - а может, и он сам - рассчитали все воистину до мелочей, пожертвовав немалой частью войска, теперь они могли торжествовать победу. Роханские воины оказались в мешке, их отрезали от путей на запад и юг, отрезала отборная черноплащная конница - ангмарцы, гвардия, ударная сила Вождя, и с ней несколько тысяч - не менее пяти - хазгских стрелков. В бой было брошено все лучшее, что имел Олмер.
Роханская пехота попятилась. Она могла бы добить, раздавить уже обращенных ею в бегство воинов Олмера - но тогда полегла бы и сама, окруженная и расстрелянная хазгами на кручах Андуина, и Брего скомандовал отход.
В третий раз за сегодняшний день отходила на юго-запад роханская фаланга. Севернее, отчаянно отбиваясь от наседающих конников Олмера, прорывалась в том же направлении королевская кавалерия. Думать о победе не приходилось. Оставалось только одно - не превратить неудачу в катастрофу, полный разгром войск Марки.
На отступающие ряды вестфольдингов вновь обрушился ураган. Метали стрелы все, кто мог это сделать, вновь, оправившись, яростно пошли вперед истерлингские панцирники, с боков наседала конница, к степнякам присоединились ангмарцы, на скаку бившие из своих конных арбалетов.
Смерть повела косой над роханским строем; повела, собирая обильную жатву. В одиночку вестфольдинги не смогли бы выдержать этого ужасающего натиска, однако король Марки доказал еще раз, что не зря считается хорошим полководцем. Собрав все силы в кулак, он одной атакой разорвал стянувшееся было кольцо окружения; хоббит видел это со стороны - тесный клин роханских конных лучников и копейщиков остановить не смог никто, даже прославленные ангмарские арбалетчики; бело-зеленые знамена прорезали охватившие их ряды врага, покрывая землю телами бьющихся в агонии людей и коней. А затем конница и пехота Марки соединились - вестфольдингам стало легче. Теперь их фланги прикрывала конница.
Фолко решил, что в бою вновь наступил перелом, однако это было не так.
Слишком глубок был охват врагом роханской армии; по словам сотника выходило, что степняки уже ушли далеко на запад, а другие их части маячат поблизости, готовые вот-вот вступить в дело, едва роханцы двинутся на закат.
- Бой не кончен, - облизывая запекшиеся губы, хрипло сказал сотник.
И бой действительно не закончился. Хоббиту казалось, что этот бесконечный день не угаснет никогда; фаланга медленно отступала, закрывая собой приводящие себя в порядок потрепанные конные сотни, обозы с ранеными и телами убитых, что удалось подобрать и унести с собой. И, не останавливаясь, на роханский строй накатывались новые и новые волны вражеских атак.
И хотя видно было, что измотались и пешие воины Вождя, и свежих резервов у Олмера (или того, кто распоряжался здесь его именем) тоже не оставалось, численное преимущество по-прежнему позволяло им теснить полуокруженное воинство Марки, которое не могло бросить свой скорбный груз.
Фолко сбился со счета, сколько натисков им пришлось выдержать. Вконец выбились из сил даже неутомимые гномы. Теперь уже было не до "железных клювов", главное - не разорвать строй, прикрыть собой уставших еще больше тебя... Если бы не всадники Марки, наконец пробившиеся к фаланге, вестфольдингам пришлось бы совсем туго.
Последние часы Фолко рубился уже почти машинально. Низенький, он не мог так просто сразить своего противника; зато защищался он превосходно, и сбившиеся вокруг них самые злые и упорные бойцы быстро это поняли. Хоббит схватывался с очередным атакующим, и кто-то из соседей, пользуясь хоббитом как живым щитом, наносил смертельный удар. Часто это был Атлис, еще чаще Торин, а вот Малыш даже теперь признавал только бой до победного конца. И если Маленький Гном орал: "Этот мой!" - никто не дерзал встрять в поединок.
Однако запредельная усталость начинала брать свое. Все чаще и чаще вражеские мечи скользили не по клинку хоббита, а по мифрильной броне.
Трижды или даже четырежды пропущенные тяжелые удары мечами и копьями опрокидывали его; и он непременно бы погиб, не будь на нем мифрильной брони. Друзья прикрывали, спасали его, поднимали на ноги, он с трудом приходил в себя...
Роханцы отступали весь день - до глубокой ночи. И они с горечью и смертной болью видели, как мимо тех полков, что наседали на них, идут и идут на запад свежие вражеские силы, не участвовавшие в сражении; видел их и хоббит, но узнать сумел только ангмарских арбалетчиков. Остальные, верно, были родом из дальних восточных краев, о коих он ничего не знал.
Истерлинги же, хегги, часть хазгов, ховрары продолжали наседать на измученный пехотный строй.
Держа на поводках могучих жуткого вида зверей, в чем-то схожих с виденным хоббитом на картинках тигром и львом сразу, проскакал большой конный отряд, не обращая никакого внимания на обороняющихся роханцев...
Свежие силы Вождя устремились в глубь Марки - и как можно было теперь задержать их?
Фаланга вестфольдингов таяла, точно глыба льда на ярком солнце, - быстро и неумолимо. Кольцо врагов не разжималось, хотя король раз за разом бросал конников в отчаянные и зачастую успешные контратаки. Стало ясно, что враги не выпустят истомленную боем армию Марки. Спускалась ночь, в темноте можно было уйти быстрой и знающей дороги коннице - но куда деть раненых, пеших? Наутро враг возобновит атаки, и рано или поздно поляжет все войско Рохана. Путь на запад будет свободен...
Королевская армия Марки неожиданно резко взяла влево к темнеющим кручам Эмин Муйла. Подножия невысоких, но обрывистых гор скрывали леса - последняя надежда не разбитого, но уменьшившегося почти наполовину войска.
И словно поняв, куда они метят, враг усилил натиск. Всадники Марки больше не могли помочь своим - на них самих навалился трехкратно сильнейший противник. Фаланга с глухим предсмертным рычанием раненого зверя сомкнула ряды и уперла щиты в землю.
Этот натиск по ожесточенности оставил далеко позади все предшествовавшие. Откуда только взялись силы у сражавшихся весь день воинов Вождя? Однако они взялись; панцирники пробивали собой стену роханских щитов и умирали, пронзенные копьями, но сумев открыть дорогу своим товарищам. И будь получше вооружены и обучены хегги и ховрары, дело кончилось бы полным истреблением всей роханской пехоты.
Однако фаланга выдержала. Одному Дьюрину было ведомо, чего это стоило вестфольдингам; и все же, ступая по телам врагов, воины Марки дошли до спасительного леса - откуда, из-за крепких засек, из укрывающего лучше всяких колдовских туманов лесного сумрака, полетели меткие и беспощадные стрелы последнего резерва короля Рохана.
Наверное, этот полк должен был довершить разгром противника, но вышло по-иному, и эти воины, бессильные изменить ход событий, совершили то единственное, чем могли оправдать перед собой свое стояние в засаде весь этот страшный и скорбный для Роханской Марки день: они спасли остатки войска.
Под ливнем стрел из зарослей атакующие фалангу конники Олмера смешались и отвернули в сторону; последним усилием конные сотни короля оттеснили пеших истерлингов - и войско стало втягиваться в специально открытые проходы в завалах.
Уходя в лес, кучка воинов, в которой случайно оказался хоббит и гномы, на минуту оказалась на вершине невысокого холма, с которого открылся вид на все поле боя - и открылся тоже противоположный берег. Кто-то вскрикнул, кто-то вытянул руку; Фолко, чуть живой, с трудом нашел в себе силы взглянуть, куда указывали охваченные отчаянием люди.
Там, за густо усеянным телами мертвых полем, за изломанной линией не спасших Рохан земляных укреплений, за широким Андуином, закатные лучи осветили густые темные массы воинов, заполнившие весь восточный берег Великой Реки. Их там были тысячи, десятки тысяч. От берега непрерывно отваливали плоты и лодки, и зоркому хоббиту удалось разглядеть даже спешно сооружающийся наплавной мост. И тогда он понял: все почитавшиеся им огромными силы врага - на деле всего лишь авангард, высланный вперед, чтобы вынудить роханцев вступить в бой, а не отойти при виде многократно превосходящих сил Вождя. На том берегу стояли нетронутые, свежие полки, готовые ринуться на закат, и небольшое, истомленное и измученное войско Марки не могло им помешать.
За последними всадниками Рохана закрылись ощетинившиеся острыми кольями наспех сработанные ворота засек. Разбилась, истекая кровавой пеной, волна лихой конной атаки; истерлинги устремились было вперед, словно перед ними лежала ровная степь; сражение длилось еще с час, пока не погас закат и ночь не окутала мир. Только теперь битва закончилась.
Не измерены горе и отчаяние разбитого войска, сказано в книгах. Но король Марки не оставил никому из своих уцелевших бойцов и мига для горестных раздумий. Наспех собранный совет решал недолго, и сотники объявили королевский приказ: оставив на попечение местных пастухов всех раненых, бросить обозы, посадить на коней уцелевшую пехоту - и скорым аллюром уходить к Эдорасу. Стало ясно, что потерян весь восточный Рохан.
Уже помчались вперед гонцы - поднимать народ; ополчению было назначено собираться у столицы...
Хоббит не удержался от слез, когда воины Марки расставались со своими ранеными. Суровые пастухи Эмин Муйла (нагорье было мало-помалу заселено после окончания Войны за Кольцо) осторожно, на руках уносили стонущих людей куда-то во мрак; на лицах у всех хоббит читал обреченность, но и решимость. Иные тяжелораненые, чувствуя конец, просили товарищей избавить их от мучений - этого зрелища Фолко выдержать уже не смог, отвернулся, зажал уши, хотя люди умирали молча, не позволяя себе даже предсмертного стона.
Король не дал своему войску ни секунды отдыха. Приведены были заводные кони, выпряжены все лошади из войскового обоза, и вот в первых лунных лучах уцелевшая часть воинов Марки двинулась, в свою очередь, на прорыв - к Элорасу, а может, и дальше...
А за их спинами раздалось донесенное предателем-ветром грубое, но исполненное ликования пение. Воины Олмера праздновали победу.

Глава 10

ИСЕНСКАЯ ДУГА

Прошла ночь - и на утро сморило даже самых крепких. Скомандовали привал - короткий, потому что на плечах висела погоня. Однако Всадники Марки были дома, в своих горах: они шли знакомыми тропами, и пока преследователей слышно не было.
Воины молча валились на землю, побежденные сном. Не спали только король да его Маршалы и самые стойкие, что по доброй воле встали на стражу - поберечь сон товарищей. Хоббит, плюхнувшийся прямо в кучу сухого папоротника, тотчас провалился в дрему - однако битва отпустила его далеко не сразу. Фолко терзали кошмары: лилась кровь, рушились стены, сверкали мечи, - а он ничего, ничего не мог уже сделать, он упустил свой шанс! Часа через два их разбудил сотник, превратившийся за вчерашний день в командира пяти измученных десятков.
- Да ты поседел, брат хоббит, - глухо вымолвил другу Торин.
Фолко невольно провел ладонью по слипшимся, давно не знавшим хорошей бани волосам. В Хоббитании он привык держать свою густую шевелюру в отменном порядке - покрасоваться перед девушками, особенно молоденькими...
- И что ж теперь, други? - рискнул он нарушить молчание, когда они собрались все вместе: он, Малыш, Торин, Атлис, Амрод, Беарнас и Маэлнор; эльфы не оставили своего раненого товарища, поклявшись во что бы то ни стало доставить его на Воды Пробуждения.
- Что теперь? - сплюнул Атлис. - Дрянь наше дело! Рохан, считай, потерян. Вождя не остановить. Ну разве что на Исене... Элорас ведь не крепость. Зацепиться бы за Хелмское Ущелье - тогда можно дождаться помощи Арнора да Гондора.
- Ну с Гондором еще невесть что... - мрачно протянул Торин, и Атлис тотчас взбеленился:
- Что "невесть что"?! Минас-Тирита им во веки вечные не взять! Пусть они там хоть сто лет простоят!
- Вот они и простоят... пока всех нас тут не передавят. Тогда уж и Минас-Тирит не устоит.
- Но, может, Этчелиону удастся... - робко начал было Фолко, однако Торин резко перебил его:
- Этчелион!.. Ты что, еще не понял, что вся эта заваруха на юге, в Итилиэне, в Анориэне - это все лишь для отвода глаз! Главный-то удар - вот он, здесь! Он рубит тело Соединенного Королевства надвое, как мы и предполагали, кстати... Мы-то ушли на юг, а его молодцы уже скачут во весь дух к Исенским Бродам. Бьюсь об заклад - у Эдораса они если и задержатся, то ненадолго. Куда им спешить? Все равно, считают, им достанется. Не знаю, сможем ли мы опередить их... Вдобавок - помните Дунланд? Как бы Вождь наш не приказал им через улагов занять Броды... а заодно, если удастся, и Хелмское Ущелье.
- Все равно - будем драться, пока живы! - стукнул кулаком Атлис.
- Будем, будем... Только вот что выйдет?
Оставшиеся тринадцать тысяч из двадцати пяти вступивших в бой уходили к Эдорасу. Легкоконные хазги их, конечно, настигли. Пошла знакомая еще по походу Отона война - засады, внезапные удары - и отход. Однако уже на третий день скорбного отступления силы короля стали расти - в первом же селении к ним присоединилось человек сорок; здесь, оказывается, уже успели побывать черные вестники поражения; и мужчины, отправив в горные убежища детей и женщин, вышли к своему повелителю. Они уже знали, что враг наступает и силы его необычайно велики; и за оружие взялся и стар, и млад.
На пехоту в этом отступлении выпала тяжкая работа - прикрывать лагерь, служить опорой коннице. Звучала команда - и сотни охранения горохом сыпались с коней, мигом выстраивая стену щитов. И преследователи, все время наступавшие на пятки, не дерзали бросаться в открытый бой, предпочитая стрелы издалека. До мечей дело не доходило.
Войско короля оставляло позади себя выжженную землю. Сами роханцы, уходя с отступающими, запаливали дома и все имущество, которое не могли вывезти. Если истерлинги надеялись найти пропитание в предгорных поселениях, они жестоко ошибались. Им не доставалось ничего, кроме остывающей золы да груды головней.
И мало-помалу погоня начала отставать. Одни считали, что тем трудно стало с прокормом степных коней, но более дальновидные подозревали какой-то новый умысел коварного врага. К последним относился и хоббит; он по достоинству оценил расставленную Олмером ловушку, в которую угодило все роханское войско; от Вождя можно было ожидать любой самой изощренной хитрости.
Войско шло по богатой и красивой земле. Ухоженные поля, сады, аккуратные бревенчатые дома, обилие водяных мельниц на стекающих с Белых Гор серебристых ручьях. Хлеб Рохана славился на Западе почти так же, как его великолепные кони. И все это, созданное поколениями, рассыпалось пеплом; отступающие щадили только фруктовые сады. Дом можно было поднять за месяц - а на сад, бывает, не хватает и жизни. Они все-таки надеялись вернуться...
Четыре дня отступления - и перед остатками армии открылся Эдорас.
Столица Рохана сильно разрослась и похорошела за три века мирной жизни, но все же видно было, что ее народ предпочитает вольную жизнь вдали от каменных громад. Эдорас был лишь резиденцией правителя да местом жительства знатнейших дворян Марки и отборных воинов королевской гвардии с семьями. Последние переходы все в отходящем войске со смертной тревогой всматривались в даль - но горизонт оставался чист, его не застилали дымные столбы пылающего города; вскоре подоспели и посланные из столицы гонцы.
Было не до радости: вести шли одна тревожнее другой. Не уничтожив, но основательно ослабив войско Марки и показав всем истинную силу своих армий, Олмер бросил все, что имел, в стремительный прорыв к Исенским Бродам и Воротам Рохана. Лавина вражеских войск шла севернее, кратчайшей дорогой через степи к южной оконечности Туманных Гор. Пока небольшое преимущество в расстоянии еще сохраняли роханцы. Олмер вынужденно медлил, подтягивая силы из глубины, - выяснилось, что два некрупных передовых отряда врага, высланных далеко на запад сразу после битвы или даже еще до ее окончания, были перебиты воинами Марки; показала себя королевская гвардия большая часть ее оставалась в Эдорасе как боевой запас на самый черный день, который наконец наступил. После уничтожения своего авангарда Вождь придержал рвущихся вперед воинов, этой паузой необходимо было воспользоваться.
К столице король Рохана вывел двадцатитысячное войско: к уцелевшим присоединились ополчения западных пределов Марки. И еще почти сорок тысяч бойцов собрались к Эдорасу со всех концов страны - все способные сидеть в седле и держать копье. К мужчинам присоединилось и тысяч пятнадцать молодых женщин-воительниц: традиции славной Эовейн, Победительницы Короля-Призрака, блюлись в Марке свято, и обращению с оружием здесь учили не только мальчиков.
Как и предполагал Фолко, король не стал задерживаться в Эдорасе.
Роханская столица славилась не стенами, а гордой славой своих всадников, и выдержать в ней долгую осаду представлялось невозможным. Внешний обвод стен оказался и вовсе деревянным; каменные же, внутренние, были невысоки.
Жившие в Рохане люди предпочитали доделывать заложенные самой природой крепости в Белых Горах, чем возводить их жалкие подобия в открытых для натиска с разных сторон предгорьях.
В горных ущельях, перегороженных высокими стенами, непробиваемыми для таранов, сейчас укрывалось все прочее население Марки. Король отправлял и небольшие отряды воинов в каждую из таких крепостей. За них беспокоились мало - врагу себе дороже станет выкуривать защитников оттуда; если вторгшихся удастся остановить на Бродах, а то и разбить - с подоспевшей арнорской или гондорской помощью, то вскоре будут отогнаны и осаждающие эти крепости отряды врага. Если же нет... Впрочем, об этом исходе старались не думать.
А вот хоббит думал, и думал неотступно, все время. Он ломал себе голову, пытаясь представить, что же надлежит делать, если армия Марки не удержится и на Исене. Тогда Олмеру откроется прямой путь к Арнору, Серым Гаваням и... страшно вымолвить - к Хоббитании! Это сводило с ума, грызло день и ночь, гнетущая тревога и тяжкие мысли лишали сна и покоя; Фолко не находил себе места, за что бы он ни взялся, его сверлила неотвязная мысль: что, если Олмер все-таки прорвется, и что же должен делать тогда он, Фолко Брендибэк?!
Он поделился своими черными думами с друзьями.
- Я буду сражаться, - жестко ответил Торин. - Пусть Олмер дойдет до Великого Западного Моря, я не покорюсь. И мои соплеменники тоже не покорятся. Правда, если у Вождя хватит ума купить расположение старейшин... Но меня-то ему не купить. Помнишь, Фолко, давным-давно, еще в Хоббитании или по пути в Арнор, не помню уже, мы говорили о том, кто раскачивает Средиземье? Мы давно узнали это, и с ним я буду драться, пока не отправлюсь в Чертог Ожидания.
- А не все ли тебе равно, какая власть будет в Арноре? - вдруг спросил Малыш. - Никто и никогда не смог ворваться в наши подгорные царства, я имею в виду людей-завоевателей. Да никто, по-моему, и не пытался. Это я не к тому, что нужно сдаться, но я дерусь, потому что мне это по душе, если сказать честно. Мне скучно стучать все время молотом! А ты - что за твоими высокими словами? Скажи мне это. - И Маленький Гном спокойно закурил.
Против опасений хоббита, Торин даже не повысил голос, отвечая:
- Я не стал бы спорить с тобой, Строри, будь это вторжение самым обычным, ведомым людьми, пусть и очень многочисленными. Но мы-то имеем дело с Наследием Тьмы! Не пойму я, почему ты об этом все время забываешь... Я тоже знавал Олмера, когда он был человеком, и не худшим из тех, кого я знал. Но теперь о нем пора забыть. Я вот уже давно забыл - и тебе настоятельно советую. Тьма, которая правит ныне этим человеком, бесспорно смелым и сильным, неизбежно подскажет ему такое, что все наши стычки с арками покажутся детскими играми. Кольцо рано или поздно подтолкнет его к жажде всевластия не только на земле, но и в ее недрах...
Но позволь спросить тебя: разве тебе все равно, на чьей стороне сражаться?
- Не говори глупостей! - сверкнул глазами Малыш. - Мои симпатии всегда на стороне тех, кто подвергся нападению... и ты прав насчет Тьмы.
Отдохнув лишь один день в Эдорасе, роханская армия поспешно двинулась на запад, к Хелмскому Ущелью и Исенским Бродам. Вестфольдинги приободрились - приближались их родные места, где им был знаком каждый куст и каждый камень - и где легче было сражаться.
Позади остались двое суток бесконечной скачки - лишь свист ветра, да лунный свет, да усталые, злые крики десятников. Фолко еле-еле держался в седле; все тело мучительно ныло, но зато перед ними лежала Исена. Они успели. Там, позади, арьергард из отчаянно смелых сорвиголов схватился с накатывающимися передовыми полками Олмерова воинства, и Фолко знал, что из всех добровольцев, вызвавшихся на это обещающее почти верную гибель дело, король выбрал лишь сирот или тех, кто не был единственным сыном в семье...
Места хоббиту были немного знакомы - по их походу с Торином и Малышом к Исенгарду. За рекой виднелся торговый посад, где друзья когда-то познакомились с Хьярриди и Фарнаком; пристань осталась такой же, вот только купеческие корабли как ветром сдуло. Лишь качались несколько роханских ладей.
Кое-кто из роханцев полагал, что значительная часть войска засядет в Хелмском Ущелье, однако, хоть король и выделил для его обороны крупный отряд, главные силы ополчений готовились к открытому бою.
Один за другим полки переходили на западный берег. Исена куда уже Андуина - зато берега ее настолько круты, что вне проложенной дороги нужно было просто карабкаться по отвесным склонам. Естественные препятствия дополнялись рукотворными: король велел разломать все ветхие строения в посаде, все сараи и хибары и из набранных бревен соорудить заграждения на самых опасных участках.
- Опять они надеются не на мечи, а на стены, - проворчал Торин, когда к вечеру работы были окончены.
- А на что еще прикажешь надеяться? - еле ворочая языком от усталости, ответил Маленький Гном. - За арнорской помощью, я слышал, послано, но когда еще она придет, эта помощь! А в Гондоре без перемен, говорят. - Маленький Гном быстро обзавелся великим множеством приятелей и поэтому был напичкан самыми последними новостями. - Этчелион, говорят, сдерживает Олмерово воинство в Итилиэне и Анориэне, но вот на юге... Болтают, что харадримы вышли к Поросу. Южный Гондор оставлен.
- Не может быть! - схватился за голову Атлис.
- Ну отчего же... с таким-то командиром южной гондорской армии скажи спасибо, что харадримы до Лоссарнаха не дошли! - буркнул Торин. - Какая уж тут гондорская помощь... Минас-Тирит бы уберегли.
Атлис скрипнул зубами и отвернулся.
Тянулась ночь; в лагере роханцев никто не спал. Даже Малыш с Торином, и те беспокойно крутились с боку на бок, то и дело вставая, подсаживаясь к костру и выкуривая уже которую по счету трубку. С противоположного берега вернулись разведчики; войска Олмера наступали безостановочно, из всего высланного вперед охранного отряда добровольцев вернулись лишь несколько человек...



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 [ 30 ] 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.