не отказывала и чуть ли сама не уверилась, что они по-прежнему идеальные
любящие супруги, имеющие в довершение картины двух очаровательных кро-
шек. Так пусть эта иллюзия продлится еще несколько часов. А утром она
постарается спокойно вернуться к суровой реальности.
Вскоре она заснет, убаюканная собственными мыслями о том, что могло бы
сейчас произойти.
чателем, и она всем существом и всеми нервами почувствовала его прибли-
жение. И - ничего, только тишина и пустота рядом с ней.
брюках и рубашке, скрючился в кресле, подперев голову ладонями. - Тэйн!
- резко окликнула она его.
ти и подошла к нему.
напряглись. - Что ты делаешь? Мы же договорились, что ты ляжешь в кро-
вать!
учту твое предложение. И я его учел, но не принял. Ради Бога, иди спать,
Сапфи, и оставь меня в покое!
руки, не думая о том, как она выгладит в его глазах. Она была разгнева-
на, потому что ей было невыносимо видеть Тэйна в такой неудобной позе.
Она была расстроена, потому что ее планы хоть эту ночь провести рядом с
ним рухнули. Она была озадачена, потому что не понимала причину его соп-
ротивления. - Ты что думаешь, я стану приставать к тебе?
во весь свой рост. - Нет, Сапфи, - повторил он уже мягче. - Дело в том,
что я не уверен, смогу ли я сам оставаться спокойным и не стану ли сам
приставать к тебе.
и она в изумлении уставилась на него.
же когда он прижал ее к себе, даже когда он стал гладить ее, - она не
сопротивлялась, только подняла голову и, задрожав от удовольствия, при-
открыла губы в ожидании поцелуя.
исходила из самых глубин его существа. Она обвила руками его шею и при-
тянула к себе его голову. Она так ждала его поцелуя, такого желанного
для нее, предопределенного всеми событиями предыдущего вечера, что, ког-
да Тэйн выпустил ее из объятий, ее охватило опустошающее ощущение поте-
ри.
спросил он хриплым голосом, в котором слышалась насмешка. - Оставь меня
в покое, иначе я за последствия не ручаюсь. Понимаешь?
равно не отодвинулась от него, лишь провела языком по пересохшим губам,
что не ускользнуло от Тэйна, внимательно следившего за ней глазами, по-
темневшими от возбуждения. - Я... я не смогу заснуть, если ты будешь
спать в этом кресле.
секунд, чтобы вернуться в постель и выключить свет, иначе...
ла его затрудненное дыхание, понимая, что ведет себя вызывающе. Ну и
что? Почему бы не довести до логического завершения этот чудесный вечер?
Одна, самая последняя, ночь, пусть даже она не станет ночью их взаимной
любви, но она проведет ее подле самого близкого человека. Воспоминаниями
о ней она будет жить в ожидающем ее одиночестве.
потянулась к нему, дотрагиваясь руками до его шеи, ощущая напрягшиеся
мышцы. Он застонал, и она стала смелее, продвигаясь ладонью к его животу
поверх ремня на брюках. Еще чуть-чуть, ну совсем чуть-чуть...
вергает ее. Когда он снова приник к ней, одежды на нем уже не было. Она
возобновила свои ласки, вспоминая со сладким замиранием сердца его зна-
комое до последней клеточки такое любимое тело.
радостью физической близости, растворяясь в чувственном удовольствии от
ласк Тэйна. Он, спустив с ее плеч тоненькие бретельки, нежно целовал ее
грудь, проводя языком по напрягшимся соскам.
ясно всплыло выражение отвращения на его лице в последний раз, когда они
были вместе. Но уже через мгновение она испустила вздох облегчения: те-
мень ночи скроет ее обезображенную родами фигуру и, уж конечно, он не
сможет почувствовать пальцами маленький шрам.
и вздохами наслаждения, горя от желания, так долго дремавшего в ней. Че-
рез несколько минут их разгоряченные тела были охвачены огнем страсти.
сладостной щедростью, ничего не требуя взамен. Он застонал, достигнув
пика экстаза, и Сапфира возликовала от доставленного ему счастья.
словно Самсон, лишившийся сил, когда вероломная Далила остригла его во-
лосы. Сапфире интуитивно захотелось защитить его, и она обняла его за
спину, будто укрывая от грозящей ему невидимой стрелы.
утром уже все кончится. Тэйн заворочался и перевернулся на спину. Сапфи-
ра положила голову ему на грудь, прислушиваясь к ровному биению его
сердца. Она ощущала прилив энергии, словно Тэйн поделился с ней своей
жизненной силой, наполнив ее внутренним огнем.
ночные события и решила, что жалеть ей не о чем. Ей не надо кривить ду-
шой перед самой собой - она знала наверняка, что любит Тэйна по-прежне-
му. Сейчас было уже поздно сожалеть о том, что она сама разрушила свое
счастье, но по крайней мере ей не надо было больше лгать себе.
его было сурово. - Я провожу тебя вниз позавтракать. Не задерживайся,
ладно? Чем раньше мы вернемся на Андромеду, тем лучше.
неся больше ни слова, вышел из комнаты.
вати длинные ноги. По крайней мере он поступил благоразумно, оставив ее
одну, чтобы она без смущения могла одеться. Она и не рассчитывала, что
утром он встретит ее с прежней пылкостью. Тэйн был воплощением мужест-
венного самца, он легко возбудился при виде полуголой женщины, и она са-
ма поощрила его на дальнейшие действия.
прошлом. Тэйн сполна расплатился за ту ее первую ошибку. Ей тогда стоило
только взглянуть в его суровое лицо, чтобы понять, в какой он был ярости
оттого, что пошел ей на уступку.
засунула в сумку, отправив туда же и алый вечерний костюм. Своим поведе-
нием она добилась только того, что теперь он еще больше станет ее прези-
рать, но она не сожалела о прошедшей ночи.
домой. Тэйн открыл дверь их виллы и пропустил ее вперед. Эфими уже спе-
шила им навстречу, приветливо улыбаясь.
лице пожилой женщины.
рить с тобой наедине. Пожалуйста, пройдем в кабинет.
тела отказаться от разговора, но его просьба была больше похожа на при-
каз, и у нее не хватило духу ослушаться. Самое лучшее, что они могли
сделать, - это забыть об этой ночи. Стереть ее из памяти. Если бы он на-
чал анализировать события, он бы все опошлил, а ей этого вовсе не хоте-
лось.
нет и плотно закрыл дверь, указав на кресло. Сам же стал мерить шагами
комнату. - Я хочу сказать что-то важное.
сердце учащенно забилось.
Он остановился напротив и посмотрел на нее сверху вниз как судья, гото-
вящийся произнести приговор. - Я передумал, Сапфи. Я приложу все усилия,
чтобы ты могла как можно скорее со мной развестись.
ренные от изумления глаза да внезапная бледность выдавали ее состояние.
мочь нам, - произнес он суровый приговор. - Ты оказалась права с самого
начала: развод - вот единственный выход. С моей стороны было безумием