им обследовать все окрестности, если в деревне лошадей не найдется.
Конвойные повиновались, а он стал прогуливаться перед избой, где
находились ссыльные. К нему приблизились три женщины, словно три тени,
возникшие из ночного мрака. Начальник остановился, с недоумением глядя
на них. Обратилась к нему старая графиня, а две дочери ее остались
позади.
она.
ссыльным, и я за это отвечаю головой.
голосе.
- матушка, я узнал ваш голос!
повисли у него на руках.
что-то сказать, но вздохнул и отвернулся. Оторвавшись от сына, старая
графиня подошла к начальнику конвоя и, схватив его руку, поцеловала ее.
- проговорила она.
лошадей, - сказал унтер-офицер. - Зайти в избу вы не можете, так как вас
увидят ссыльные. Оставаться здесь вам тоже нельзя, потому что могут
вернуться солдаты. Садитесь все четверо в вашу карету и спустите шторы.
смеясь, то плача, так как они знали, что расстаются навек. Мать и сестры
рассказывали Алексею, как они узнали на 12 часов раньше о приговоре над
ним и на 24 часа раньше о дне его отправления в ссылку.
кареты:
меня!
драматична, что унтер-офицер поневоле был тронут.
вслед за партией до ближайшей остановки. Мы станем перепрягать там
лошадей, и у вас опять будет почти целый час. А мне все равно отвечать
что за один раз, что за два.
Напротив, господь бог вознаградит вас.
Тысячи мыслей, тысячи опасений приходили им в голову. То им казалось,
что унтер-офицер раздумает, то они опасались, что не успеют нагнать
партию. Наконец им привели лошадей, и они поспешили выехать.
конвойные искали лошадей, прошло не менее трех четвертей часа, в течение
которых мать и сестры могли побыть с Алексеем. Но и здесь пришлось
расстаться. Старая графиня сняла с пальца кольцо и отдала его сыну. Она
в последний раз обняла его, в последний раз Алексей расцеловался с ней и
с сестрами.
уезжая, наказала ждать ее, и передала ему записку Алексея для Луизы. В
ней было всего несколько строк:
тебя на этом свете - это любить тебя как жену и поклоняться тебе как
святой. Береги нашего ребенка. Прощай.
приглашала Луизу в Москву и обещала ждать ее, как ждет мать любимую
дочь.
не поеду.., мое место не там!
Глава 16
- уехать к графу Алексею в Тобольск.
отправиться в путь тотчас же после родов.
драгоценности. Покупателям было известно, в какой крайности она
находится, а потому ей пришлось распродать вещи за бесценок. Тем не
менее, она собрала почти 30000 рублей и, оставив свою квартиру на
Невском, перебралась в маленькое помещение на Мойке.
покровителю, который обещал мне испросить у императора разрешение на
выезд Луизы в Тобольск. Слух о ее плане во что бы то ни стало
соединиться с любимым человеком распространился по Петербургу; все
удивлялись преданности молодой француженки, но предсказывали, что, когда
наступит решающий момент, у нее не хватит мужества уехать. Один я был
уверен, что Луиза выполнит свое намерение, - я хорошо знал ее.
братом. Все свободные минуты я проводил с нею, и говорили мы только о
графе Алексее.
отвечала мне со своей печальной улыбкой:
только потому, что люблю его, но также из чувства долга. Я считаю себя
виновной в том, что он принял участие в этом заговоре. Кто знает, если
бы я отвечала на его письма, у него, быть может, не развилось бы такое
отвращение к жизни. Если бы я призналась на полгода раньше, что люблю
его, я уверена, он не был бы теперь сослан. Вы сами видите, что я также
виновна, как он, и по справедливости должна разделить его участь.
ответил ей:
семьи. Если мать Алексея захочет, я отдам ей сына, так как не могу взять
его с собой в такой далекий путь, но сама навязывать его, конечно, не
стану.
он похож на своего отца.
рождении ребенка, написала Луизе, что ждет ее с сыном к себе. Если до
сих пор Луиза все еще колебалась, то это письмо уничтожило все ее
сомнения. Ее тревожила лишь участь ребенка; теперь же она могла ехать
незамедлительно.
беременность и особенно пережитые волнения так расстроили ее здоровье,
что она с трудом оправлялась после родов. Я посоветовался с ее врачом,
который сказал мне, что она слишком слаба для такого длительного
путешествия. Все это нисколько не помешало бы ей тотчас уехать из
Петербурга, но остановка была за разрешением, которое я должен был
выхлопотать через посредство Горголи.
Луизы. Я подумал, что с ней приключилось новое несчастье. Наскоро
одевшись, я открыл дверь и был поражен видом Луизы: она сияла от
радости.
обуревавшей ее радости. Я прочитал:
же, как и мне: это мой лучший друг, мой спаситель.
угодно, чтобы в брате смотрителя здешней тюрьмы я узнал старого слугу
нашей семьи. Благодаря его стараниям тюремный врач признал меня больным
и не разрешил ехать дальше. И вот мне было позволено провести всю зиму в
здешнем остроге, откуда я пишу тебе это письмо.
вместе со мною, и я должен, конечно, вознаградить их за то, что они
потеряют из-за меня, а также за ту опасность, которой подвергнутся.
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Мороз Александра
Емилина Ника
Прозоров Александр
Шилова Юлия