закатом, дня между ними не было.
Флориде, чем в любом другом месте. Ктонибудь из вас серьезно изучал
Пифагора?
знаю, имеет ли здесь место общий случай или какой-то частный вариант, но
корень из двух здесь не является иррациональным числом.
никак не противоречила бы Аристотелю, - добавил Лео Френд, на этот раз,
похоже, в виде исключения совсем забывший о Бет Харвуд.
избавиться от моих приведений?
бассейну. Тэтч махнул в сторону фонтана:
осторожно опустил их на песок.
голову.
в пустоту, она дышала неглубоко и часто.
только мы вернемся к морю, клянусь, я вызволю вас отсюда и...
поняв, что она потеряла сознание, осторожно опустил ее на песок. Лео Френд
тут же оттолкнул его и принялся нащупывать пульс и подымать веко, чтобы
определить, реагирует ли зрачок на свет.
доставленную в одном из свертков. - Как вы можете так поступать с
собственной дочерью? - спросил его Шэнди хрипло. - Сукин вы сын. Надеюсь,
что ваша Маргарет оживет и проклянет вас, а потом растает в мерзкую, вонючую
лужу, такую же поганую, как ваша душа.
Он запалил фитиль лампы и теперь опускал колпак. Колпак был металлический, и
в нем в определенном порядке оказались прорезаны щели. На песок лег узор из
переплетающихся полосок света. Шэнди шагнул к однорукому, но Тэтч преградил
ему дорогу.
помешаешь моим планам, то я тебе выпущу кишки. - Он повернулся к Харвуду. -
Ты готов?
руке. Деревянная шкатулка свисала с его пояса, как рыболовный садок. - Она
пришла в себя? - спросил он у Лео Френда.
отбрасываемый ею световой узор, потом кивнул и двинулся в направлении,
ведущем чуть прочь от фонтана.
лицу. Он затопал вслед за Харвудом, дыша натужно и громко. За ним
последовали все остальные. Боннет и гребец Тэтча замыкали процессию.
рисунок, образованный отблесками света, и принимался энергично спорить с Лео
Фрейдом о математических тонкостях. Один раз Шэнди услышал, как Френд указал
на ошибку в "ваших антиньютоновских уравнениях". Несколько раз они меняли
направление и довольно долго кружили на одном месте, однако Шэнди заметил,
что, каким бы ни было их видимое движение, луна все время висела над его
левым плечом. Он только поежился от этого, воздержавшись от саркастических
комментариев. Факел, который Харвуд воткнул в песок, часто был виден
впереди, сзади и один-два раза сбоку. Но каждый раз, когда Шэнди смотрел на
него, он отдалялся все дальше и дальше. Сам фонтан оставался чем-то
неопределенным, определить расстояние до него было невозможно, но Шэнди все
же заметил, что зазор между ажурными мостами явно сократился.
но чем больше он приглядывался к неровным полосам на горизонте, тем лучше
различал, что состоят они из сотен тысяч молчаливых фигур, которые мечутся
из стороны в сторону. Руки взметались ввысь и колыхались, словно трава на
ветру.
подсчетов, - что смерть постигла столь многих.
это не имеет значения".
где мог находиться восток. Световой рисунок от лампы Харвуда на песке
явственно приобретал багрово-ржавый оттенок. Харвуд и Френд заторопились.
Формы, вздымавшиеся и опадавшие в самом сердце источника, все больше и
больше серели, теряя цвет, и походили на облака водяной пыли, а не на
всполохи огня. С приближением дня мертвая тишина становилась совсем
противоестественной: ни щебета птиц, ни шороха листвы, даже тысячи мечущихся
душ и сам фонтан не издавали ни единого звука. Воздух посвежел с тех пор,
как они оставили джунгли, хотя ноги согревались от железных гвоздей в
сапогах, да и руки можно было погреть над дымящимися ножнами.
чуть не сбил с ног Харвуда, когда вся группа остановилась.
бассейном. Мост был шириной в шесть футов и вымощен широкими плоскими
плитами, перила достигали уровня плеч, и хотя издали мосты казались крутыми,
теперь стало видно, что мост почти совершенно горизонтален, очень постепенно
поднимаясь к тому месту, где он исчезал в колышущемся облаке. Как ни странно
выглядел мост, Шэнди показалось, что он уже его видел.
дымились и искрились, словно тлеющие фитили в спутанной бороде и волосах,
шагнул на мост...
ушей, из носа, а одежда заходила волнами, задергалась. Руки самопроизвольно
взметнулись вверх, когда из рукавов вырвались серые облачка. Тэтч зарычал и,
несмотря на конвульсии, умудрился повернуться к ним лицом.
обратились в бегство!
дергаться. Его пояс и сапоги загорелись. Обжигаясь, он вырвал из ножен
раскаленную саблю, одним движением рассек ею пояс и отшвырнул ее на песок,
затем отбросил и пояс. Потом Тэтч стащил с себя сапоги, встал и улыбнулся
Харвуду.
пронеслось в мозгу Шэнди.
Харвуд. - Твои привидения сгинули, а черной магической травы у нас в
избытке. С теми двумя факелами, которые у нас остались, ее вполне хватит на
обратную дорогу, мы уже не рискуем подцепить новую заразу. Я выполнил наш
уговор. Мы с Лео скоро вернемся и проведем вас всех к тому месту, где этот
мир соединяется с известным вам миром.
присесть, когда заметил, что Френд и не собирается опускать Бет Харвуд.
ставя лампу на песок. Он снял пояс, сапоги, потом гротескно интимным
движением присел перед Фрейдом и одной рукой расстегнул пояс толстяка.
Заляпанные грязью туфли Фрейда, по-видимому, не имели железных украшений.
сюда совсем не затем, чтобы стать добычей привидений.
Боннет принялся стаскивать пояс и сапоги, у гребца же одежда была зашита на
нем, а на ногах не было никакой обуви.
момента, как они покинули побережье, но в глазах его промелькнул насмешливый
огонек, и он начал стягивать сапоги.
Шэнди почти спокойно. - Я и так уже на обочине реальности - я просто и шагу
не сделаю дальше. Никто из них уже не вернется, и мне придется самому
догадаться о магическом секрете лампы Харвуда, чтобы добраться до джунглей и
найти дорогу обратно. Почему вообще я пошел с ними? Почему вообще оставил
Англию?"
бросило в краску, когда он осознал - эта уверенность не более чем остатки
детского убеждения: если долго и громко плакать, то обязательно кто-нибудь
возьмет его за руку и отведет домой.
Френда. Ее лицо по-прежнему сохраняло для него свою красоту, но было
осунувшимся и носило отпечаток пережитых испытаний. Невинность, которой не
угрожает ужасная опасность. Не было бы... разве не было бы гуманнее дать ей
умереть сейчас, пока она без сознания и еще не подверглась мучениям?