Чтение 30–й страницы книги ~В дебрях Южной Африки~

болезненных укусов насекомых я еще приплясывал с ноги на ногу, точно
скоморох.

Но что значили эти укусы по сравнению с тем, что меня ожидало вскорости,
когда несметные полчища термитов вонзят в меня свои челюсти! Вот они
взбираются уже на последнюю террасу... Скоро они покроют вершину конуса, на
которой я стою. Поползут мириадами по моим ногам... начнут меня... Мне
страшно было даже представить себе, что сделают со мной термиты. Бык
показался мне в ту минуту все-таки менее ужасным. Лучше прыгнуть вниз! Может
быть, вызволит меня какой-нибудь счастливый случай! Буду отбиваться от гну
прикладом ружья. Может быть, удастся добраться до другого термитника...
Может быть... Я уже действительно приготовился к прыжку, когда новая мысль
осенила меня; удивительно даже, как это я сразу не догадался. Что мешало мне
держать термитов на подобающем расстоянии? У них ведь нет крыльев. Термиты
не могут взлететь на меня. Они только могут ползти вверх по конусу. Я же
могу сметать их вниз своею курткой! Конечно, могу! Как это я раньше не
подумал?

Скинуть куртку было делом одного мгновения. Бесполезное ружье я отбросил
в сторону, оно скатилось на нижнюю террасу. Держа куртку за воротник и
пользуясь ею, как пыльной тряпкой, я в несколько секунд очистил склоны
конуса; термиты тысячами скатывались вниз.

Я даже присвистнул: как это просто! Что бы мне сразу догадаться? Одно
легкое движение - и мириады врагов сметены; прилагая самые небольшие усилия,
я хоть до ночи буду держать муравьев на расстоянии.

Правда, те, что успели заползти мне под брюки, еще напоминали о себе
укусами, но и от них я мог теперь избавиться, улучив время.

Итак, я остался на вершине, теперь уже в склоненном положении - отбивая
термитов-воинов, которые все еще толпами устремлялись вверх, а в минуты
передышки стараясь освободиться от тех, что ползали по мне. Насекомые теперь
не смущали меня своей численностью, зато гну по-прежнему подстерегал внизу.
Впрочем, теперь мне казалось, что он начинает проявлять признаки утомления и
скоро снимет осаду; эта перспектива поддерживала во мне бодрость.

Но тут снова произошло нечто неожиданное. Снова пришлось мне узнать, что
такое страх.

Приплясывая на вершине термитника, я вдруг почувствовал, что она подается
у меня под ногами. Мгновение - свод надломился с оглушительным треском, и я
провалился сквозь крышу. Мои ноги болтались теперь в пустом пространстве под
куполом - я подумал, что потревожил, верно, самое "великую царицу" в ее
покоях, - и вот уже я стою, засыпанный по шею.

Я был удивлен, да и напуган изрядно, но не моим внезапным падением - в
нем не было ничего неестественного и я быстро оправился бы, - меня смутило
другое: когда ноги мои коснулись, как мне показалось, почвы, под ними что-то
задвигалось, всколыхнулось и затем быстро выскользнуло из-под них,
предоставив мне лететь дальше в глубину.

Что бы это могло быть? Уж не пролетел ли я сквозь кишащую массу живых
термитов? Нет, вряд ли. Судя по ощущению, это были не они. Мои ноги
встретили на пути нечто цельное и сильное - ведь когда я навалился на это
"нечто" всем весом, оно продержало меня на себе две - три секунды, перед тем
как исчезнуть.

Что бы это ни было, я здорово перетрусил. Я и пяти секунд не продержал
ноги в яме. Нет. Самая жаркая печь не успела бы опалить их - так быстро я
выдернул их из провала. Пять секунд - и ноги мои снова были на стене, куда я
поспешил выбраться и где стоял теперь, онемев от изумления.

Что дальше? Я больше не мог отбиваться от термитов. Я заглянул в черную
дыру, зиявшую подо мною: термиты густыми тучами надвигались оттуда. Их
теперь не стряхнешь!

В эту минуту мои глаза случайно остановились на быке. Мой враг стоял в
трех-четырех шагах от термитника. Стоял боком, вполоборота к конусу, и
уставился диким взглядом в его основание. Вся поза его совершенно
изменилась, как и выражение глаз. Вид у него был такой, как будто он только
что отскочил на свою новую позицию и готовился еще отбежать. Бык, видно,
тоже чего-то сильно испугался.

Так оно и было: еще через мгновение он громко взревел и бросился прочь.
На скаку он обернулся, остановился и замер на месте, опять уставившись на
термитник.

Что бы это значило? Уж не смутили ли его провал крыши и мое внезапное
исчезновение?

Так я сперва и подумал, но вскоре заметил, что гну не смотрит на вершину.
Взгляд его был прикован к какому-то предмету у основания конуса, хотя, глядя
сверху, я не видел ничего такого, что могло бы его напугать.

Не успел я остановиться на какой-либо догадке, как гну опять взревел и,
высоко задрав хвост, пустился во весь опор по степи.

Обрадованный этим зрелищем, я не стал раздумывать долго о том, что
избавило меня от его общества. Наверно, решил я, гну испугался моего
странного падения. Впрочем, не все ли равно, почему мой противник обратился
в бегство! Подобрав ружье, я приготовился спуститься со своей позиции,
которая мне порядком надоела.

Сойдя до половины склона, я глянул нечаянно вниз и тут понял, что
повергло в ужас старого быка. Да что тут было удивительного? Всякий
испугался бы при виде этакой твари! Из отверстия в глиняной стене торчала
длинная голая морда с цилиндрическим рылом и парой ушей, тоже очень длинных;
уши эти стояли стоймя, как рога у горного козла, придавая их обладателю
дикий и страшный вид. Я и сам, наверно, струсил бы, если б не был знаком с
этим животным; я сразу узнал в нем самое безобидное создание в мире -
земляного поросенка.

Не проронив ни слова, стараясь не шуметь, я перевернул ружье и, низко
наклонившись, стукнул прикладом по высунутому рылу. Удар был самый
зловредный, и, учитывая, какую услугу оказал мне только что аард-варк,
прогнав назойливого гну, я, следует признаться, поступил крайне
неблагородно. Но в ту минуту я не владел своими чувствами. Я не раздумывал.
Мне помнилось только, что у земляного поросенка вкусное мясо.

Бедный аард-варк! Удар сделал свое дело. Слегка лишь дернув ухом,
муравьед упал мертвым в яму, которую сам же прорыл своими когтями.

Однако на этом мои приключения не завершились. Они, казалось, никак не
хотели прийти к концу. Я взвалил тушу на плечи и уже собрался двинуться в
обратный путь, когда заметил, к своему удивлению, что старый гну, не тот,
что держал меня в осаде, а его недавний противник, все еще лежит среди поля,
на том самом месте, где я видел его в последний раз. Мало того: я заметил,
что он сохранял свое странное положение - не то лежал, не то стоял на
коленях, пригнув голову к земле.

Но нелепее всего были его движения. Я подумал, что он сильно ранен в
драке и не может бежать.

Сперва я боялся приблизиться к нему, помня, с каким трудом унес ноги от
его сородича, и решил идти своей дорогой. Хоть и раненый, он мог оказаться
достаточно сильным и напасть на меня, а мое незаряженное ружье, как я уже в
том убедился, представляло сомнительную защиту.

Подойти или нет? Я колебался. Однако, наблюдая странные движения гну, я
все больше поддавался любопытству и вот наконец приблизился к нему и
остановился, не доходя двенадцати ярдов. Как же я удивился, когда открыл
причину его несуразных движений! Бык не получил никакого ранения, ни даже
царапины, и тем не менее он был совершенным калекой, как если бы лишился
пары ног. Беспомощным сделало его самое глупое обстоятельство. В борьбе с
другим быком одна из его передних ног каким-то образом перекинулась через
рог и там застряла, не только лишив его возможности пользоваться этой ногой,
но вдобавок так прижав ему голову к земле, что он нипочем не мог сдвинуться
с места.

Первой моей мыслью было помочь быку в его беде и вернуть ему способность
движения. Потом мне вспомнился рассказ про пахаря и замерзшую змею, и я
отказался от такого намерения.

Второй мыслью было убить его. Однако мне вряд ли удалось бы прикончить
его своим незаряженным ружьем. К тому же мне едва было под силу дотащить до
дому аард-варка, а я знал, что шакалы съедят убитого гну, прежде чем мы
успеем вернуться за ним. Я решил, что, пожалуй, вернее оставить его в таком
положении: маленькие трусливые хищники, видя, что он еще жив, не осмелятся к
нему подойти.

И я его оставил, как он был, "с головой под мышкой", в надежде, что мы
еще и завтра найдем его там.

Так закончил Ганс рассказ о своих приключениях.

Глава 34
СПАЛЬНЯ СЛОНА

Ван Блоом был далеко не удовлетворен тем, что сделал за день. Первый опыт
охоты на слона оказался неудачным. Что, если так пойдет и дальше?

При всем интересе к рассказу Ганса он слушал сына с чувством неловкости,
вспоминая собственную неудачу. Слон так легко ушел от охотников! Пули их,
по-видимому, не причинили ему никакого вреда. Они только разъярили его,
пробудили в нем опасного врага. Обе попали в такое место, где рана должна
быть смертельна, и все же не произвели ожидаемого действия. Слон ушел как ни
в чем не бывало, точно стреляли по нему не пулями, а горохом. Неужели так
будет всегда?

Правда, охотники дали по слону только два выстрела. При хорошем прицеле
двумя пулями можно уложить слониху, а иногда и самца, но требуется не две, а
двадцать пуль, чтобы крупный, старый слон "глотнул земли". Только станет ли
слон ждать, пока его преследователь столько раз перезарядит ружье? Нет, не
станет. Слон в таких случаях мчится, не останавливаясь, много миль, и только
верхом на коне человек может его догнать.

Как вздыхал ван Блоом, вспоминая о бедных своих лошадях! Никогда еще он
так не жалел о них, не чувствовал так остро их утрату.

Но он слышал, будто слоны не всегда убегают при нападении. Да ведь и
вчерашний "старый бродяга" не проявил готовности к отступлению, получив