меч-рыбу, все равно потеря этой длинной "шпаги", посредством которой она
только и добывала себе пропитание, наверняка должна была сократить остаток
ее дней, и развязка не замедлила наступить.
самоубийство против собственной воли.
за стайкой альбакоров. Ослепленная стремительностью своего бурного натиска и
страшной прожорливостью, она не заметила плота, покуда не наткнулась своим
длинным "мечом" на доску и не пробила ее насквозь. Не в силах вытащить
глубоко застрявший в дереве мечевидный отросток, огромная рыбина билась до
тех пор, пока не наступила катастрофа. Очевидно, это произошло так: плот
подбросило кверху, а потом вдруг накренило со всего размаха вниз -- она и
напоролась на доску.
того уже знал кое-что. Из прежних разговоров на эту тему ему были известны
случаи, когда меч-рыба вот так же легкомысленно "фехтовала" своим оружием.
положение и Снежок вскарабкался на плот, взоры всей команды, в том числе и
негра, вновь обратились к странному зрелищу, которое занимало их внимание до
этого столкновения. Все принялись наблюдать за необычным поведением фрегата.
билась и, вздымая брызги, хлопала крыльями. Маленькое облачко пены, окружая
ее словно ореолом, всюду следовало за ней.
могли понять, что творится с птицей. За всю свою жизнь на море они не
видели, чтобы так вел себя фрегат или какой-либо иной пернатый хищник
океана.
причина? Видно было, что судорожные движения птицы непроизвольны, что
происходит какая-то борьба. К тому же она дочти непрерывно кричала -- от
страха или боли, а может быть, и от того и другого.
известно, что эта птица может взмыть в воздух почти вертикально и взлететь
так высоко, что за ней не угнаться ни одному из крылатых созданий.
только не могли найти ключ к его решению, но даже не пытались строить
сколько-нибудь правдоподобные предположения.
была решена: загадочное происшествие получило объяснение. Но злосчастная
птица не была добровольной участницей этой драмы -- она попала в плен.
слабели, крылья все тише хлопали по воде, брызги пены уже не вздымались
вокруг и море волновалось меньше. Теперь зрители увидели, что птица была не
одна: там, внизу, какая-то рыба вцепилась ей в ногу. По форме, величине и
лазоревой окраске легко можно было признать альбакора. Несомненно, это был
тот самый хищник, который одновременно с птицей состязался в погоне за
летучей рыбкой.
Видимо, альбакор, измученный схваткой, тоже выбился из сил: он уже не
носился стрелой из стороны в сторону, как вначале, а двигался еле-еле. Стало
видно, что лапа морского ястреба вовсе не застряла в пасти у рыбы, как
думали катамаранцы,-- нет, птица стояла на голове у альбакора, словно
забравшись на жердь, и балансировала на одной ноге.
схватки перемежались паузами. После каждого перерыва птица все тише
взмахивала крыльями, рыба все медленнее шевелила плавниками. Под конец оба
хищника замерли: фрегат над океаном, альбакор в воде.
наверно, погрузилась бы в глубь океана. Рыба все еще время от времени делала
слабые попытки cтaщить ее вниз, под воду. Но мешали крылья, раскинувшиеся
почти на десять футов над водой.
идя по ветру, все приближался к месту поединка. С каждым мгновением силуэты
противников вырисовывались все отчетливее. Но лишь когда "Катамаран" подошел
вплотную и обоих выбившихся из сил борцов взяли на борт, выяснилось
окончательно, как они сцепились между собой.
обеих сторон.
слишком велик, чтобы птица могла заглотать его своим громадным зевом. Со
своей стороны, разве решился бы фрегат вторгнуться во владения
могущественного морского хищника?
то, что они погнались за одной в той добычей. То была маленькая летучая
рыбка, которой удалось ускользнуть от врагов, подстерегавших ее в обеих
стихиях -- и в воздухе и в воде.
когтями прямо в глаз альбакору. То ли когти пришлись как раз по глазной
впадине, то ли слишком глубоко погрузились они в волокнистую ткань мозга,--
так или иначе, они там застряли. И ни птица, ни рыба, страстно жаждавшие
сбросить мучительное ярмо, не могли положить конец вынужденному содружеству.
Разлучить их пришлось Снежку. Им объявили развод, самый эффективный, какой
когда-либо давался судом со времен сэра Крессуэлла Крессуэлла[17].
свершилась тотчас же вслед за осуждением -- рыбу оглушили ударом по голове;
иная кара, не менее скорая, постигла птицу--ей попросту свернули шею.
за свои злодеяния получат все тираны земли!
Глава LIII. МРАЧНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
повстречалась им?--разогнало всех альбакоров по соседству с "Катамараном".
Вернее же, они заметили стайку летучих рыбок и пустились в погоню, так что
теперь поблизости не осталось ни одного альбакора, кроме того, который был
вырван из когтей фрегата.
столь же странного, как и предшествующий случай, команда занялась осмотром
плота: нет ли повреждений от толчка.
которой крепко застрял костяной отросток, но это оказалось сущим пустяком.
Правда, "меч" почти весь целиком, кроме выдававшейся над доской верхней
части, торчал на несколько футов вниз. Но все-таки его не стали вытаскивать:
он не особенно мешал "Катамарану" на ходу.
Что стоило исправить этакую безделицу умелым рукам Снежка и матроса!
но солнце уже садилось, а клева все не было. Ни одного живого существа: ни
альбакора, ни рыбы, ни птицы -- не было видно на фоне заката. Солнце,
медленно опускавшееся в безмолвную пучину океана, оставило их одних в
пурпуровой мгле.
захватывающих приключений, что им было некогда скучать. Днем волнующие
происшествия не давали задуматься над истинным положением вещей. Но сейчас,
когда повсюду вновь воцарился покой, мысли их невольно обратились к
прежнему: как мало надежд спастись из этой безбрежной водной пустыни,
простирающейся словно до самых границ мироздания!
светило исчезло на западе, там, куда стремились и они. Если бы только в этот
момент они могли быть там, где светил сияющий шар,-- о, тогда они очутились
бы на суше! Уже одна мысль о земле, о чудесной, незыблемо твердой земле
охватила блаженным трепетом эти несчастные жертвы кораблекрушения,
цеплявшиеся за свой утлый плот среди безграничного океана.
замерло перед заходом солнца. Море сделалось спокойным, гладким, как стекло.
Сумерки сгущались, и в этой зеркальной поверхности отразились мириады
мерцающих звезд, мало-помалу высыпавших на небе.
стало страшно.
грусть, чем радовали. Ибо то были звуки, которые можно услышать только в
безмолвной пустыне океана: крик морской чайки, напоминающий чей-то дикий
хохот, пронзительный свист птицы-боцмана.
тревожились о потере столь необходимых запасов сушеной рыбы.
стоило погоревать -- не так-то легко будет возместить утрату.
так беспокоило. Зато теперь, когда вся стая ушла и у них остались всего лишь
три рыбки, они острее почувствовали свое бедствие. Мало было надежды, что
попадется другой такой косяк.
овладевало нашими друзьями. Прошел час, другой, но печальные скитальцы не
обменялись ни словечком.
Глава LIV. ВЕЧЕР НА ПЛОТУ
благодетельница-природа. Бывают времена, когда тоска овладевает сердцем