могилы. Он не знал, что ему делать. Никто теперь ничего от него не
требовал.
замирал на полпути. На кладбищенской ограде неподвижно сидели дикие
голуби и все глядели в одну сторону. Ветер гнал по земле клочок старой
потемневшей газеты. Клочок прилип к его ботинкам. Пэт наклонился,
поднял бумажку, глянул на нее и кинул обратно. На дороге послышался
стук колес. Т. Б. Аллен привязал лошадь к ограде и направился к Пэту.
"А мы думали, ты нынче куда - нибудь пойдешь, - сказал он смущенно. -
Хочешь, заходи к нам поужинать... А то и заночуешь".
"Надо бы куда - нибудь отсюда уехать", - сказал он. Потом с трудом
нащупал следующую мысль: "Что толку мне здесь торчать".
забыть, а иногда, наоборот, мне нужно об этом помнить. Но уехать
трудно, потому что если уедешь, то уж точно знаешь - все... конец...
могил. - Они не любили выходить из дому, после того как стемнеет.
Ночной воздух был им вреден.
ты нынче ночевать в свой пустой дом. Надо же себя хоть чуточку
пожалеть. - Он схватил Пэта за руку и потащил к воротам. - Садись к
себе в фургон и поезжай за мной. - Когда они выходили из ворот, мистер
Аллен испытал некое элегическое настроение. - Хорошо умереть осенью, -
сказал он. - Вот весной скверно помирать. Не знаешь, когда пройдут
дожди и какой урожай будет, не знаешь. А осенью уже все кончено.
меня, какой будет урожай. А дождя они терпеть не могли из-за
ревматизма. Они просто хотели жить. Не знаю почему.
пудинг с изюмом. Миссис Аллен все время говорила о его родителях,
вспоминала, какие это были хорошие, добрые люди, какой честный человек
был его отец, какая знаменитая кулинарка была его мать. Пэт знал, что
все это она выдумывает, чтобы утешить его, а ему сейчас это было не
нужно. Он не испытывал горя. Что-то густое и тяжелое, как летаргический
сон, навалилось на него, мешая говорить и двигаться.
стоявший на двух стульях гроб, один из носильщиков задел столик с
мраморной столешницей, опрокинул вазу с бессмертниками и сдвинул Библию
и тканную под гобелен скатерку. Пэт чувствовал, что приличия ради надо
расставить все по прежним местам. Придвинуть стулья к стенкам, положить
ровненько Библию. А потом снова запереть гостиную. В память о матери он
должен был все это сделать.
погодя он, пожелав им довольно вяло доброй ночи, потащился запрягать
лошадь. Над головой чернело холодное осеннее небо, покрытое яркими
колючими звездами, надвигалась прохлада, и горы гудели, отдавая тепло.
Сквозь оцепенение Пэт слышал цоканье копыт по дороге, крик ночных птиц,
шелест ветра в опавшей листве. Но куда отчетливее звучали в его ушах
голоса стариков. "Будет мороз, - говорил отец. - Ненавижу мороз... хуже
крыс". Тут подключился голос матери: "Он еще говорит о крысах. Мне
кажется, у нас в погребе завелись крысы. Интересно, Пэт поставил
крысоловки? Я ему еще в том году велела их поставить, а он все
забывает".
понимаю, почему бы нам не завести кошку, а то и двух. У Пэта никогда не
было кошек".
БМлекопитающее отряда грызунов (Ред.).>, а потом вообще дичают и
убегают из дома. Нельзя нам кошек тут держать.
печке огонь, чтобы протопить кухню. Когда в печи загудело пламя, он
опустился в кресло и наконец почувствовал себя уютно. Вот было бы
хорошо, подумал он, перенести в кухню кровать и спать тут, возле печки.
Привести дом в порядок можно и завтра или в конце концов как-нибудь в
другой раз.
холодного безжизненного воздуха. В нос ударили запахи погребальных
цветов, старости и лекарств. Он быстро прошел к себе в спальню, забрал
раскладушку и перетащил в теплую, освещенную кухню.
потрескивал огонь. Некоторое время было тихо, затем постепенно дом
заполнили зловещие шорохи и шумы. Пэт лежал на раскладушке,
похолодевший от страха, и прислушивался к звукам, которые доносились из
гостиной, к скрипу качалок, к шумному дыханию стариков. Старый дом
потрескивал, и хотя Пэт это понимал, он каждый раз вздрагивал, как
сумасшедший, и весь взмок от холодной испарины. Тихий и какой-то
пришибленный, выбрался он из постели, запер дверь в гостиную и снова,
дрожа, залез под одеяло. Стало очень тихо и очень одиноко.
исполнить неприятный долг. Он начал вспоминать, что же это за долг, и
вспомнил. Да, конечно, Библия. Ее сдвинули, и теперь она лежит не на
месте. Нужно положить ее так, как она лежала раньше. Потом надо
поставить упавшую вазу с бессмертниками и прибраться в доме. Пэт
сознавал, что все это он должен сделать, хотя ему ужасно не хотелось
открывать дверь в гостиную. Его бросало в холод при одной мысли о том,
что он там увидит: две качалки с продавленными подушками на сиденьях,
стоящие по сторонам очага. Эти продавленные подушки словно хранили
отпечаток тех, кто на них сидел. Он представил себе запахи старости,
мазей, увядших цветов, поджидающие его по ту сторону двери. Но это его
долг, надо его исполнить.
кофе, откуда ни возьмись вдруг нагрянули новые мысли, совсем для него
непривычные. Необычные эти мысли сперва ошеломили его своей дерзостью и
простотой.
кем, да и вообще там никого нет. Не хочу я туда идти и не пойду". Он
почувствовал себя как мальчишка, который сбежал с уроков и отправился
гулять в чудесный густой лес. Но, подавляя это чувство неожиданно
обретенной свободы, в ушах у него зазвучал жалобный голос матери: "Пэту
нужно прибрать в доме. Пэт неряха, ему на все наплевать".
сказал он голосу. - Ты существуешь только в моем воображении. Никто
теперь не ждет, что я что то буду для него делать. Никто теперь не
узнает, что я должен был что - то там сделать и не сделал. Не пойду я
туда. И вообще никогда не пойду". И пока храбрость не покинула его, Пэт
решительно подошел к двери, рывком вытащил ключ и забросил в густые
заросли сорняков, растущие за домом. Он закрыл ставни на всех окнах,
кроме кухонных, и накрепко прибил их большими гвоздями.
он был занят на ферме, а поближе к вечеру начинал скучать по своим
прежним обязанностям, которые так легко и привычно поглощали часы его
досуга. Он понимал, что боится войти в дом, боится следов старческих
тел на подушках и неровно лежащей Библии. Он запер в доме двух
изможденных старых призраков, но запретить им тревожить его он был не
властен.
безысходное одиночество, как туман, окутало его. Он прислушивался к
звукам старого дома. То здесь, то там что - то шуршало, потрескивало,
постукивало. Он прислушивался с таким напряжением, что скоро смог
различать, как за стеной скрипят, покачиваясь, качалки, а один раз даже
отчетливо услыхал скрежет крышечки, которую отвинчивали от банки с
мазью. Пэт больше не мог этого выносить. Он пошел в конюшню, запряг
лошадь и поехал в лавку.
Они подвинулись, Пэт поставил стул и сел. Никто из них даже не
посмотрел на него, ибо человек в трауре заслуживает такой же социальной
неприкосновенности, как калека. Пэт сел поудобней и тоже уставился на
печку.
он.
нужно, но каждый в подобных обстоятельствах изобрел бы какой-нибудь
предлог. Т. Б. Аллен приоткрыл дверцу печки, заглянул туда и плюнул на
горящие угли.
заметил он.
изрядную бестактность.
сказал он. Так он хотел выразить свою благодарность.
общества: днем работал на ферме, зато вечером неизменно оказывался там,
где собралась какая - нибудь компания. Когда устраивали танцы или
вечеринку, Пэт появлялся раньше всех, а уходил последним. Он был частым
гостем у Джона Уайтсайда; он самым первым прибегал на пожары. В дни
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Юрьев Сергей
Акунин Борис
Никитин Юрий