вот, попросив портье передать Пинкертону, что он найдет меня в рестора-
не, я сел за столик и заказал суп, устриц и бутылку шампанского.
Он заказал себе чаю, заметив, что самая мысль о еде ему противна.
сжалось.
свел. Больше мне во всем Сан-Франциско не удалось бы занять ни цента.
Все настроены против нас. Лонгхерст даже обругал меня и сказал, что он
не карточный игрок.
деньги! - мрачно сказал Пинкертон. - И срок девяносто дней. Мне не уда-
лось выпросить ни одного лишнего дня, ни одного! Если мы будем продол-
жать это дело, Лауден, ехать придется тебе - и работать так, чтобы пух и
перья летели. А я останусь здесь. Я должен остаться, чтобы распутывать
дела в Сан-Франциско. А если бы ты знал, как мне хочется поехать самому!
Я бы показал этим лентяям матросам, что такое работа. Я бы обшарил этот
корабль из конца в конец, прежде чем они успели бы влезть на палубу! Но
ведь ты приложишь все усилия, Лауден! Я полагаюсь на тебя. Как, только
вы отплывете, ты должен сделать своим девизом слово "скорей". Этот ко-
рабль с сокровищем на борту должен быть здесь до истечения трех месяцев,
или мы банкроты. Банкроты!
сказал я. - Тебя в это дело втянул я, и либо я тебя выручу, либо покончу
с собой. Но почему ты говоришь "если мы будем продолжать это дело"? Или
у нас есть какой-то выбор?
нашей сделке. Пожалуйста, ни в чем себя не вини. Ты проявил замеча-
тельный и здравый деловой инстинкт. Я ведь всегда говорил, что он у тебя
есть, и вот он прорвался наружу. Совершенно очевидно, что этот мерзкий
сутяга хорошо осведомлен о положении вещей, а он так и рвался еще повы-
сить цену. Нет, мы, несомненно, можем рассчитывать на прибыль. Беда в
другом - я надавал векселей на девяносто дней и истощил весь наш кредит:
я ведь обегал весь город, занимая, выпрашивая и подмазывая, чтобы за-
нять. Ейбогу! - вскричал он с неожиданным взрывом самодовольства. - Кро-
ме меня, во всем Фриско никто не сумел бы занять эти последние десять
тысяч! И еще одно: я надеялся, что ты сможешь продать опиум там же, на
островах, - это гораздо безопаснее и выгоднее, - но трехмесячный срок
связывает нас по рукам и ногам; тебе придется немедленно плыть в Гонолу-
лу и добираться сюда на пароходе. Правда, я постараюсь что-нибудь подго-
товить для тебя там. Я свяжусь с человеком, который занимается подобными
делами. Выглядывай его, как только доберешься до островов: весьма воз-
можно, что он встретит тебя еще в море, в вельботе или на катере, и при-
везет тебе деньги прямо на шхуну.
вания в Сан-Франциско: хотя на карту были поставлены все наши деньги, я
все же не должен был давать согласия, которое делало меня контрабандис-
том, и, что еще хуже, контрабандистом, ввозящим опиум. Однако я дал свое
согласие, даже ни разу не возразив, даже глазом не моргнув.
не смогу его найти?
потом расколешь каждую щепочку своим перочинным ножом! - вскричал Пин-
кертон. - Опиум там, мы знаем это, и его надо, найти. Но это лишь одна
из открывающихся нам возможностей, хотя, как я уже говорил, я принял все
меры, чтобы претворить этот план в жизнь. Да, не успев еще занять ни
цента и обдумывая второй вариант, я начал с того, что зафрахтовал шхуну.
Это "Нора Крейн". Водоизмещение шестьдесят четыре тонны. Но для нас это-
го достаточно, потому что рис испорчен, а она самое быстроходное судно
своего класса во всем Сан-Франциско. Я внес аванс двести долларов и обя-
зался выплачивать триста долларов ежемесячно, получив ее в свое полное
распоряжение; жалованье и провизия обойдутся, скажем, еще в четыреста
долларов. Это же капля в море. Капитан уже начал готовить ее к плаванию
два часа назад, и тогда же Джон Смит получил заказ на поставку продо-
вольствия. Вот это я называю делать дело!
торговаться и дальше?
клиент захотят дать мне отступного, я готов заключите с ними сделку.
выходка испугала этого загадочного клиента, тем самым уничтожив возмож-
ность, которая нам позволяла выйти с честью из трудного положения? Но
стыд заставил меня промолчать, и я продолжал наш разговор, не упомянув
ни о моей встрече с Бэллерсом, ни о том, что я узнал адрес на улице Мис-
сии.
ров, - сказал я, - или, во всяком случае, так считал Бэллерс. Но, с дру-
гой стороны, это мог быть предел. И, чтобы покрыть расходы, в которые мы
уже вошли - я тебя отнюдь не виню, я понимаю, что мы должны были быть
готовы к любому варианту, - чтобы покрыть эти расходы, нам понадобится
сумма более значительная.
можно заставить согласиться на сто тысяч. Вспомни конец аукциона!
однако сам Бэллерс может заблуждаться, и пятьдесят тысяч все-таки могли
быть предельной суммой.
так, пусть забирает "Летящего по ветру" за пятьдесят тысяч и радуется
своей покупке. Я предпочту убытки.
долларов, когда мы расплатимся по векселям, обойдутся нам в семьдесят.
Нам придется выплачивать долг из расчета десяти процентов в месяц.
Меньшей цифры я не мог добиться, да и никто не смог бы. И так это было
чудом, Лауден. Я просто сам собой любовался. Эх, если бы нам дали четыре
месяца! А ты знаешь, Лауден, мы все-таки можем добиться своего. С твоей
энергией, с твоим обаянием ты сможешь управиться на шхуне, как управлял-
ся на наших пикниках. И нам может повезти. А в этом случае - какая блес-
тящая будет операция! Какая реклама! Какие воспоминания до конца нашей
жизни! Однако, - перебил он сам себя, - сперва надо попробовать менее
рискованный вариант. Пошли к этому крючкотвору.
ного противника. Однако я решил, что уже упустил благоприятный момент, и
теперь мне придется объяснять не только, как этот адрес стал мне извес-
тен, но и почему я не сказал об этом раньше. Я, однако, утешил себя
мыслью, что, обращаясь к Бэллерсу для переговоров с его клиентом, мы бу-
дем действовать как принято. А самое главное, я с тревогой подозревал,
что мы все равно уже опоздали и что тот человек, который был нам нужен,
покинул Сан-Франциско два часа назад. И вот я снова промолчал. Позвонив
по телефону Бэллерсу, чтобы убедиться, что он у себя, мы отправились в
его контору... Бесконечные улицы американских городов переходят одна в
другую в прихотливом смешении богатства и нужды - под одним и тем же
названием улица тянется между гигантскими складами, между воровскими
притонами и дешевыми кабаками, между газонами и живыми изгородями рос-
кошных особняков. В Сан-Франциско крутые холмы и бесчисленные морские
заливчики еще усиливают такие контрасты. Улица, по которой мы шли, начи-
налась где-то среди дня неподалеку от кладбища Пустынной горы; затем она
некоторое время вилась по ветреным олимпийским выгонам Ноб-Хилла, а вер-
нее, протянулась вдоль его границы; потом она сразу же нырнула в лаби-
ринт крохотных домиков, весьма развязно выкрашенных и предлагавших наб-
людательному взгляду следующую многозначительную особенность: на огром-
ных медных дощечках, украшавших миниатюрные и пестрые двери, значились
только женские имена без фамилий - Нора, или Лили, или Флоренс; оттуда
улица заглядывала в Китайский квартал, где под ней, несомненно, прята-
лись тайные курильни опиума, а кварталы вокруг напоминали кроличьи садки
- столько там было дверей, проходов и крытых галерей; затем, приобщив-
шись к элегантной жизни на перекрестке Кирни, она пробиралась между
складами и матросскими ночлежками к набережной и месту обитания городс-
ких подонков. И вот там-то, где улица стала угрюмой и пустынной, где ее
тишина нарушалась лишь грохотом ломовых подвод, мы нашли некий дом, пре-
тендовавший на опрятность и снабженный наружным деревенским крыльцом. К
столбу была прибита черная дощечка с золоченой надписью "Генри Бэллерс,
юрист. Часы приема с 9 до 6". Поднявшись по ступенькам, мы оказались пе-
ред открытой дверью, ведущей в галерею. На двери была надпись "Мистер
Бэллерс принимает".
обставлена. Вся мебель исчерпывалась старомодным бюро, рядом с которым
стоял стул, и книжной полкой, уставленной томами юридических трудов. Вы-
вод напрашивался сам собой: мистер Бэллерс имел обыкновение сидеть, пре-
доставляя своим клиентам стоять. В дальнем конце комнаты, за занавеской
из красной бязи, находилась вторая дверь, очевидно, соединявшая приемную
с жилыми комнатами. Из этой двери, после того как мы довольно долго каш-
ляли и притопывали, появился Бэллерс. Он пошел нам навстречу с робким
видом человека, который ожидает, что на него накинутся с кулаками, а
Контровский Владимир
Максимов Альберт
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия