сказал он.
бродившими по территории птицами.
трещит. Кажется, это довольно крупная змея,
следующее утро все животные по-прежнему оставались в лагере, но после того
как мы гоняли их в течение часа, по крайней мере некоторые из них убедились
в том, что мы не собираемся их кормить, и начали постепенно исчезать. Тогда
мы вынесли магнитофон, поставили его рядом с ящиком, в котором сидела змея,
установили микрофон и ударили по ящику. Ответа не последовало. Я снова
ударил -- молчание. Я стал изо всей силы колотить по ящику, но все напрасно.
стоит поставить рядом магнитофон, и из них не вытянешь ни звука.
Это произвело желаемый эффект: ящик загрохотал, и зеленая игла аппарата
задрожала и закачалась, отмечая звук необычайной силы. Трижды я наклонял
ящик, и с каждым разом змея отвечала все более свирепо. К тому времени,
когда я кончил записывать, она вошла в такую ярость, что из ящика доносился
непрерывный громкий треск, напоминавший стрельбу из пулемета.
Джеки.
уползти в болото?
стороне,-- заявил я с апломбом, который хоть кого мог вывести из себя.
ящика. Это оказалось нелегким делом, так как индеец приколотил ее
неимоверным количеством длинных ржавых гвоздей. В конце концов я просунул в
щель конец мачете и, понатужившись, оторвал часть крышки. Облегченно
вздохнув, я наклонился и заглянул в ящик, чтобы рассмотреть змею. Это было
величайшей глупостью с моей стороны. Мало сказать, что змея была разъярена
-- она кипела от ярости, и когда мое лицо показалось в отверстии, она
прыгнула на меня снизу вверх с разинутой пастью.
жертву снизу вверх, в отличие от остальных змей, которые бросаются прямо
вперед. С удивлением и страхом я увидел, как тупая голова змеи, бугристая,
как ананас, метнулась снизу к моему лицу. Пасть ее, розовая и влажная, была
широко раскрыта, а клыки, со страху показавшиеся мне огромными, как когти
тигра, были готовы нанести смертельный удар. Я отскочил от ящика прыжком,
который мог повторить, но не превзойти лишь отлично владеющий своим телом
кенгуру в расцвете сил. Моему прыжку мог бы позавидовать любой гимнаст, но,
к сожалению, я споткнулся о мачете и тяжело плюхнулся на землю. Змея тем
временем выползла из ящика и свернулась, словно часовая пружина, подняв
голову и с таким ожесточением тряся своей погремушкой, что она казалась
расплывчатым пятном вокруг ее хвоста.
посоветовала Джеки.
подошел к змее, рассчитывая прижать ее к земле, а потом поднять. Но змея
была другого мнения на этот счет. Она дважды бросалась на опускавшуюся
палку, а потом быстро поползла ко мне с такими явно агрессивными
намерениями, что я был вынужден снова повторить свой балетный прыжок. Змея
была разъярена до предела и, что неприятнее всего, упорно отказывалась
поддаваться на угрозы и обман, направленные к тому, чтобы удалить ее с нашей
территории. Мы кидали в нее комья земли, но она только сворачивалась и
гремела кольцами. Тогда я вылил на змею ведро воды, но это, вероятно, еще
больше взбесило ее, она развернулась и поползла ко мне. Неприятнее всего
было то, что мы не могли оставить ее на какое-то время в покое, так как у
нас было много неотложных дел, а все время оглядываться при работе, чтобы не
наступить на четырехфутовую гремучую змею, было не очень-то сподручно. Кроме
того, Пу и Кай сидели на привязи около своих клеток, и я боялся, как бы змея
не укусила кого-нибудь из них. Волей-неволей я пришел к выводу, что остается
только убить змею как можно скорее и безболезненнее. И вот Джеки при помощи
палки отвлекла ее внимание, а я осторожно подкрался к ней сзади, выбрал
удобный момент и отрубил ей голову. С минуту после того как голова была
отделена от тела, ее челюсти сжимались и разжимались, и даже полчаса спустя,
когда я касался палкой обезглавленного тела, оно конвульсивно подергивалось.
Удивительнее всего было то, что обычно гремучая змея может нападать, лишь
предварительно свернувшись в кольцо, и поэтому, как бы разъярена она ни
была, она всегда свертывается в клубок для нанесения удара; эта же змея без
малейших колебаний развертывалась и ползла ко мне. Не знаю, сумела бы она
броситься и укусить меня из такого положения, но я не испытывал никакого
желания проверять это на практике.
упрямцев продолжало бродить по лагерю. В полдень пришел посыльный с
радиостанции и сказал, что американец связался с ними и сообщил, что в
Асунсьоне боевые действия временно прекращены и после полудня он вышлет для
нас самолет. Мы принялись лихорадочно упаковывать оставшиеся вещи,
одновременно утешая Паулу, которая ходила за нами из комнаты в комнату,
разражаясь долгими душераздирающими рыданиями при мысли о предстоящей
разлуке. Уложив вещи, мы наскоро перекусили и начали рассаживать животных по
временным клеткам. Все они повиновались беспрекословно, за исключением Пу,
который вообразил, что мы изобрели новое, изощренное орудие пытки. Сперва мы
пробовали завлечь его в клетку, бросая туда бананы, но он вылавливал их, не
заходя внутрь, своими длинными артистическими пальцами и с наслаждением
съедал. В конце концов, когда время стало поджимать, пришлось схватить его
одной рукой за загривок, а другой под заднее место и затолкать в клетку
головой вперед; при этом он вопил, как грешник в аду, и отчаянно цеплялся за
что попало всеми четырьмя лапами. Загнав его в клетку, мы дали ему яйцо, он
с философским спокойствием принялся высасывать его и больше нас не тревожил.
плакальщицы на похоронах. По лицу Паулы непрерывно и все увеличиваясь в
числе катились слезы, губя ее косметику, но поскольку она явно упивалась
своим горем, я решил, что это пустяки. Внезапно она заставила всех нас
вздрогнуть, издав громкий стон, который сделал бы честь тени отца Гамлета, и
крикнула замогильным голосом: "Вон он!" -- после чего снова начала изливать
водопады слез. Далеко в небе мы услышали тихий, прерывистый гул самолета, и
почти в ту же минуту к дому подъехал грузовик. Пока я грузил в него багаж и
животных, Джеки переходила из объятий в объятья, которые раскрывали ей
девицы, а затем была притиснута к взволнованно вздымавшейся, орошенной
слезами груди Паулы. Когда подошла моя очередь, я облегченно вздохнул,
увидев, что девицы не имели намерения обниматься со мной, а лишь пожимали
мне руку и делали короткий реверанс, отчего я чувствовал себя чем-то вроде
царственной особы. Паула схватила мою руку обеими руками, прижала ее к
животу и подняла ко мне заплаканное лицо.
большие, тучные слезы.-- Счастливого пути вам и сеньоре. Если будет на то
божья воля, вы еще вернетесь в Чако.
прощание Пауле и ее девушкам, напоминавшим стайку великолепных тропических
птиц; они тоже отчаянно махали руками и пронзительными голосами кричали нам
вслед:
серебристая стрекоза, пошел на посадку. Он исключительно неудачно
приземлился и стал выруливать к нам.
приближавшегося самолета.-- Говорят, что он сумасшедший, он еще ни разу не
посадил машину, не заставив ее подпрыгнуть, как олень.
волосами и мягким, неопределенным выражением лица, чем-то напоминающий
Белого рыцаря из книги "Алиса в Зазеркалье". При помощи небольших весов мы
определили вес нашего багажа и с ужасом увидели, что он на несколько
килограммов превышает максимально допустимую нагрузку самолета.
взгромоздил мне на колени клетки с живностью. Верхняя клетка пришлась
вровень с моей головой. Сара, которая полчаса назад отказалась от бутылки
молока, вдруг проголодалась и страшно раскапризничалась, так что пришлось
вытащить ее из клетки и посадить на колени Джеки, чтобы она успокоила ее.
отобразилась детски радостная улыбка. "Очень трудно",-- сказал он и весело
расхохотался. Минут пять мы катались по полю в различных направлениях,
выбирая достаточно сухую взлетную дорожку. Наконец летчик дал газ, и самолет
помчался по траве, качаясь и подпрыгивая. Мы оторвались от земли в самый
последний момент и, проскользнув в каких-нибудь шести дюймах над верхушками
окаймлявших аэродром деревьев, начали набирать высоту. Пилот вытер рукой
лоб.
Орловский Гай Юлий
Прозоров Александр
Шекли Роберт
Флинт Эрик
Русанов Владислав
Шилова Юлия