Чтение 30–й страницы книги ~Микророманы~

бежать? Я ведь тоже вопреки родителям расту -- и ничего. Своя голова на
плечах. А с матерью что будет, когда узнает? А с Ларисой Яковлевной?

ГРИША. До чего мне все надоели! Разжевываю: Лариса и есть...
(Запинается, потом уже уверенно.) ...моя мать. Так что нервов будет вдвое
меньше.

АНЯ. Дай лоб потрогаю! Холодный... Поклянись, что не валяешь дурака!
Поклянись... Пушкиным!

ГРИША (кладет руку Пушкину на плечо). Ну, клянусь, клянусь.

АНЯ. Чего же ты скрывал, идиот? Матери стыдишься...

ГРИША. Смотря какая мать...

АНЯ. Она где?

ГРИША. На уроке -- где ж ей еще быть?

АНЯ. Остроумный ход придумал: поедешь искать отца, который ее бросил, и
сам ее бросишь? Пусть вообще останется одна! Все вы такие -- эгоисты. А
после чуть что -- женщина виновата!

ГРИША. Не кричи, первоклассников испугаешь -- заплачут.

АНЯ. Пускай закаляются.

ГРИША. Ты себя считаешь взрослой?

АНЯ. Я и есть взрослая. Доказать? Ты не поймешь.

ГРИША. Это почему?

АНЯ. Потому что ты -- еще не взрослый. Вот ты ни с кем не здороваешься
из принципа, так? И говоришь, что современный деловой человек -- не попугай,
чтобы повторять слово "здрасте!" сто тысяч раз. Что глупо тратить столько
слов и времени ни на что. И "до свиданья" тоже не говоришь. Экономишь еще
сто тысяч слов. А тратить время на человеческое отношение к людям -- тоже
предрассудок? Да твой деловой человек -- обыкновенный хам.

ГРИША. Не возводи в степень мелочи.

АНЯ. Наоборот! Твоим методом: извлекаю из них корень. К другим
предъявляешь жесткие требования, а сам? Вот и выходит, что я взрослей тебя.
Можешь обижаться. Ты же мужчина, а я -- слабая женщина.

ГРИША. Вы что -- сговорились? Все мне это твердите...

АНЯ. Кто все?

ГРИША. Мать, ты...

АНЯ. Уж такие мы есть. Не думаю, что ты -- как все! Тех, кто сам не
думает, а поступает, как все, я просто презираю.

ГРИША. Решение принято, ясно?

АНЯ. Вы только послушайте! Нет, это фантастический индивидуум. "Решение
принято... Сам решаю, сам голосую, сам выполняю". А каково другим, ему
наплевать! Эх ты, продукт высокоорганизованной материи! Разве
самостоятельность в том, чтобы смыться?

ГРИША. Послушай: всем известно: настоящие друзья помогают, липовые дают
советы. Я начинаю думать...

АНЯ. Ничего я не советую! (Вдруг.) Просто... Мне будет плохо, если
уедешь... Никогда не увидимся... Поцелуй меня!

ГРИША (Растерянно). Сейчас? Здесь?

АНЯ. А что -- боишься?

ГРИША. Я?!

АНЯ. Не я же!

ГРИША (оглядываясь). Пожалуйста! (Целует.)

АНЯ. Ну вот! Теперь прощай.

ГРИША. Я тебе напишу.

АНЯ. Можешь выполнить просьбу, первую и последнюю?

ГРИША. Допустим.

АНЯ. Ты решил. Ты едешь. Ты сильный. Ты никого не боишься?..

ГРИША. Допустим...

АНЯ. А я за тебя боюсь. Перед тем как ехать, сходи к Станиславу
Петровичу.

ГРИША. Зачем?

АНЯ. Он -- голова, что-нибудь посоветует. Справочку даст. Вместо
паспорта. Он и денег ребятам давал, когда взяли в поход в прокате транзистор
и под деревом его оставили.

ГРИША. Обойдусь!

АНЯ. Тогда -- прощай. Мне остается ждать, чем кончится история с моим
отцом.

ГРИША. При чем тут твой отец?

АНЯ. А это он -- твой персональный полотер... Я пошла на урок -- опрос
уже кончился. Привет, начальник! (Уходит.)

ГРИША. Подожди! Как же так!.. (Бежит за ней.)

Затемнение.

Перед вторым занавесом -- аллея парка. На скамье сидит НИНА
ГРИГОРЬЕВНА. Она сосредоточенно вяжет -- нитка выползает из ее огромного
портфеля.

Входит БОРОДКИН -- с инвентарем. Садится на противоположном конце
скамьи, складывает аппаратуру.

Пауза.

БОРОДКИН (откашлявшись). Мамаша... Гражданочка!..

НИНА ГРИГОРЬЕВНА не реагирует. БОРОДКИН деликатно трогает ее за плечо.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА (оторвавшись от вязания). Что вам угодно?

БОРОДКИН. Виноват, отвлекаю... Но я так наблюдаю: вы как есть
пенсионерка. Не могли бы вы кислород на другой лавочке поглощать? А то у
меня аккурат на этой совещание назначено.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. У меня -- тоже.

БОРОДКИН (насмешливо). Интимное?

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Нет, деловое.

БОРОДКИН. Не деловей моего. Я представителя жду оттуда. (Присаживаясь,
показывает пальцем вверх.)

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Из космоса?

БОРОДКИН. Из органа печати. (Значительно.) Печать -- знаешь что такое?
Орудие. Как пальнет, два выхода: или снят, или уволен. Читать надо газеты,
мамаша, они расширяют!

НИНА ГРИГОРЬЕВНА (без эмоций). Я иногда читаю. Это вы писали в
редакцию, Бородкин?

БОРОДКИН. Шутка юмора?

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Вот мое служебное удостоверение. (Показывает.)

БОРОДКИН (вскочив). Вы -- Н.Ятаган?! А это? (Изображает вязание.) Для
конспирации? У меня сразу подозрение возникло, что это вы, но виду не подал.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Я так и поняла.

БОРОДКИН. Вот-вот, на всякий случай обознался. Так вы, значит...

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Старуха, хотите сказать?

БОРОДКИН. Я думал, мужчина.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Уж извините, какая есть. Садитесь, пожалуйста! По
телефону вы сказали, что хотите сообщить вопиющий факт, касающийся облика
молодежи. И дело не терпит отлагательства.

БОРОДКИН. Точно так! Являясь сам отцом, доступно говоря, папой... В том
смысле, чтобы другим неповадно было... Ну и, сами понимаете, как это у вас
там, принять меры, пропесочить...

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Прошу ближе к сути. Излагайте!

БОРОДКИН (осторожно). Извините за нескромный вопрос: какая у вас в
печатном органе пойдГг?

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. То есть?

БОРОДКИН. По-вашему -- гонорар...

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Разумеется, всякий труд оплачивается. Что вас больше
заботит, Бородкин, -- моральный облик или гонорар?

БОРОДКИН. Облик -- нет вопроса! Это я так, на всякий случай.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Тогда, если можно, перейдем к фактам. Там и с
гонораром видней будет.

БОРОДКИН. Слушаюсь и повинуюсь. Доступно говоря, живет тут в нашем
микрорайоне, в новостройке, пацан и учится вон в той школе. Директор отца
его вызвал, а малый этот за трешку нанял постороннего, чтобы тот, значит,
удар на себя принял, а он -- сухим из воды.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Для чего же столько сложностей? Свой-то отец...
дешевле.

БОРОДКИН. Парнишка этот -- безотцовщина, понятно? Нет чтобы прийти к
директору и прямо заявить: так, мол, и так, имеет место недовоспитанность по
причине отсутствия пятидесяти процентов родителей, -- он на обман пустился.
А ежели каждый отцов и матерей нанимать будет...

НИНА ГРИГОРЬЕВНА (вынимая диктофон, блокнот и ручку). Имя?

БОРОДКИН (осторожно). Чье?

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Парня вашего.

БОРОДКИН. Э, нет! Ничего себе, добрая услуга!

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Тогда этого человека, которого он нанял...

БОРОДКИН. Это еще труднее вспомнить... Вы ведь все равно обобщать
будете. Ну, там: некоторые школьники доходят до того, что... И так далее...
Или придумайте сами фамилию какую-нибудь.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Что у вас за амплуа? Вы кто по профессии, Бородкин?

БОРОДКИН. Бытовик широкого профиля.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Образование?

БОРОДКИН. Высшее. Неначатое... Шутка юмора.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Как же вы, сами отец, да еще широкого профиля,
согласились на предложение этого парня?

БОРОДКИН. Минуточку! Откуда вы знаете, что это я и что согласился?

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Предполагаю. Вы ведь клиента не хотите подвести?

БОРОДКИН (после паузы, перестраиваясь на ходу). Взвалил ношу, да... Но
почему? Чтобы был налицо состав пр... хм... проступка. А иначе -- как их
махинации разоблачишь? (Воодушевляясь.) Я специально пошел на это дело для